Так оно и оказалось. Мое представление меня не подвело.

Конечно же, как только мы поднялись на холм, нашим взглядам предстал небольшой городок. В нем не было ничего примечательного – каких-нибудь две дюжины домов, но постоялый двор действительно имелся. Из двух высоких труб лениво тянулся дымок, неся с собой запахи свежевыпеченного хлеба и жарящегося мяса. Три седобородых старика сидели на террасе в креслах-качалках и строгали какие-то деревяшки. Когда мы подошли поближе, они оторвались от своего занятия и приветливо поздоровались с нами.

– Что, с этим приятелем чего-то стряслось? – мимоходом поинтересовался один из них. Он без особого беспокойства скользнул взглядом по покрытому синяками лицу отца и связанным рукам.

– У него припадки, – сказал я. Это прозвучало скорее утомленно, чем убедительно: у меня выдался долгий день. – Пришлось его связать, чтобы он сам себе не навредил. Последний припадок чуть его не прикончил.

– А-а... – Понимающе кивнув, старик откинул ся на спинку кресла и снова начал потихоньку раскачиваться. – Вам тогда нужен док Хэнд.

– Только не молодой док Хэнд, – сказал второй старик, возясь со своей деревяшкой. – Вам нужен старый док Хэнд.

– Угу, – согласился третий резчик. – Старый док Хэнд, он понимает в припадках, это точно. Он живет в холмах, между Хаддоксвиллем и Варлетоном, в Доме-на-Гребне.

– Спасибо, – сказал я. Да, старый док Хэнд – это наш человек.

– Пускай молодой Джамас сходит приведет старого дока Хэнда вашему папаше, – сказал первый резчик. – Молодой Джамас сейчас должен быть в зале, скорее всего – за стойкой. Он будет не против прогуляться. У него как раз девчонка в Хаддоксвилле.

– Угу, – сказал второй резчик, неспешно покачиваясь. – Молодой Джамас будет не против.

Я взглянул на Блейзе.

– Ты как?

– Намного лучше, – отозвалась она, бросив на меня взгляд, подтвердивший, что худшее и вправду миновало. – Только после этого дрянного фермерского питья мне нужно выпить чего-нибудь стоящего.

– У Джамаса лучшее вино в семи округах, – сказал третий резчик.

– Спасибо, – сказал я. – Когда почувствуете жажду, заходите внутрь, я вас угощу.

– Премного благодарны! – сказал первый. – Мы сразу же придем, как только Джамас поселит вас – если, конечно, вы решите тут остановиться.

Я занес отца внутрь. Когда мои глаза привыкли к полумраку низкого общего зала, я увидел расставленные столы и длинную стойку. В очаге в котелке кипело какое-то варево, источая аппетитные запахи. За стойкой стоял рыжий мужчина средних лет. Он поднял голову и приветливо кивнул нам. Может, это и есть молодой Джамас?

– Доброе утро, – сказал он, дружелюбно улыбнувшись. – С этим приятелем, которого вы несете, что-то стряслось?

– Он болен... у него припадки.

Я решил придерживаться этой версии.

– Так вам нужна комната?

– Три комнаты.

– Тогда поднимайтесь наверх. – Он кивком указал на лестницу, расположенную в дальнем углу зала. – У нас сейчас нет других постояльцев. Ничего особенного у нас нету, имейте в виду, но постели теплые, а еда хорошая и обильная.

– Ничего другого нам и не нужно. – Я двинулся было к лестнице, но потом заколебался. Лучше сперва позаботиться об отце. – Люди там, снаружи, посоветовали мне обратиться к молодому Джамасу. Это, часом, не вы?

Хозяин постоялого двора хмыкнул.

– Я не числюсь молодым Джамасом уж двадцать лет как. Это мой старший. А я теперь просто Джамас.

– Не старый Джамас? – пошутил я.

– Не. Старый Джамас – это мой папаша.

– Рад с вами познакомиться, Джамас. – Я вежливо кивнул. – Я – Оберон. Это моя сестра Блейзе. Мы надеемся, что ваш сын сможет сходить в Хаддоксвилль за старым доком Хэндом.

Джамас кивнул:

– Да, раз надо разбираться с припадками, старый док Хэнд – именно тот, кто вам нужен, это точно. Всегда надо обращаться к человеку опытному, я так считаю. Мой малый сейчас отправился за дровами для кухни, должен вот-вот вернуться. Я сразу же пошлю его за доком. Он не будет против.

– Спасибо.

– Да не за что.

Я понес отца по узкой лестнице на второй этаж. Отворив первую дверь слева ногой, я обнаружил за ней небольшую комнату с разномастной мебелью; там были кровать с высоким балдахином, узкий платяной шкаф и потрепанный умывальник с надколотым по краю синим тазом. Что ж, для отца вполне подойдет.

– Помоги-ка мне уложить его.

Блейзе поспешно обошла меня и откинула лоскутное одеяло. Я положил отца на простыни. Он снова начал пускать слюни. Я вздохнул и вытер ему рот его же рубашкой.

– Можно я теперь его развяжу? – спросила Блейзе. – По-моему, он не опасен.

– Ладно. Но будь осторожна: если он придет в себя, то может начать буйствовать.

– Мне он ничего плохого не сделает.

– Кто знает, чего ждать от сумасшедшего?

Блейзе молча развязала отцу руки и растерла глубокие красные отметины, оставленные путами. Отец пошевелился и что-то тихо пробормотал. Потом, к моему удивлению, Блейзе наклонилась и достала из его правого сапога нож с рукоятью, украшенной единорогом. Я и не знал, что он там есть. Нож явно был парой к тому, который успел отобрать я.

– Я просто внимательна, – с усмешкой произнесла Блейзе, словно бы отвечая на мои мысли. Она передала нож мне; я сунул его за пояс, в компанию к его паре. – Не то, правда, чтобы это особо много значило – он ведь всегда может достать себе другой при помощи Логруса.

Я нахмурился. Эта мысль мне в голову не приходила. Какой смысл разоружать человека, способного в любой момент раздобыть себе новое оружие, стоит лишь ему захотеть?

– Может, нам все-таки стоит оставить его связанным?.. – сказал я.

– Если он освободится, значит, он освободится. В следующий раз, если до того дойдет, я помогу тебе скрутить его.

Я приподнял брови. Я снова почувствовал в ней воина, которого Блейзе до сих пор старательно прятала под кружевами и шелками. Я не сомневался в ее словах: раз она сказала, что поможет скрутить отца, так она и сделает.

– Пойдем, – сказала Блейзе. – Теперь я хочу выпить.

– Я тоже.

Мы двинулись к двери, но у порога я притормозил.

– Подожди!

Я почувствовал контакт через Карту.

– Что случилось? – поинтересовалась Блейзе.

– Кто-то пытается дотянуться до меня...

Я сосредоточился и увидел в конце странного, дрожащего туннеля неясный силуэт человека. Он – мне показалось, что это мужчина, – кажется, что-то говорил. Но я не мог разобрать ни слова.

– Кто это? – спросила Блейзе.

– Не могу понять, – отозвался я.

– Оберон... – донеслось до меня слабое эхо.

– Эйбер? – переспросил я. Силуэт задрожал, потом сделался четче. Это определенно был мой брат – только с тех пор, как мы виделись последний раз, он здорово похудел. Скулы заострились, а под запавшими глазами появились темные круги.

– ...жив! – сказал он. Голос его то появлялся, то пропадал. – Я... дотянуться до... дней!

– Здесь время течет иначе. Где ты?

– Чуть... убили! – выкрикнул Эйбер. В голосе его звучало отчаяние. – Убраться... пока!.. Скорее!

– Давай!

Я без колебаний потянулся навстречу Эйберу.

Он оглянулся – глаза его испуганно расширились, – потом обеими руками ухватился за мою протянутую руку. У меня возникло такое чувство, будто он весит целую тонну, но я скрипнул зубами и выдернул его. Эйбер полетел на меня.

Он охнул, вытянул руки и зашатался. Казалось, что он не может удержать равновесие.

– Здесь что-то не то...

Если бы я не подхватил его, он бы упал. Может, с ним творится то же самое, что было с Блейзе?

– Не сходи с Пути, тогда устоишь на ногах, – насмешливо произнес я с куда большей уверенностью, чем я испытывал на самом деле. Когда Эйбер даже не улыбнулся в ответ на шутку, я понял, что он и вправду в очень скверном состоянии. Обеспокоившись, я помог ему усесться на кровать рядом с отцом.