В житии Никандра Псковского, жившего в XVI в. и тоже уединившегося от людей, бежавшего от "мира", говорится, что, стремясь "победить плотские вожделения", возвысить свой дух над плотью, он не только изнурял себя многодневными постами, но, помимо этого, уходил по временам в лес, "обнажал до половины тело свое и отдавал его в пищу Насекомым". При этом преподобный Никандр еще пел псалмы. Спал этот святой только сидя, никогда не поддаваясь искушению лечь в постель.
Страница за страницей повествуют жития святых о подобных деяниях божьих праведников. И современные богословы наставляют верующих в том, что именно в житиях святых они должны черпать пример для святой жизни. Более того, в церковных проповедях подчеркивается, что истинный христианин находит в аскетизме радость, подлинное счастье, ибо он служит богу.
Митрополит Николай писал: "Что суровее жизни святых подвижников, преподобных отцов и матерей?... Они разрывали нежные узы родства и дружбы, оставляли свои семьи: муж - жену, дети - родителей, братьев, друзей и поселялись в глухих местах - на скалах, в пещерах, диких лесах - там несли свои подвиги. Бравшие на себя подвиг столпничества становились на высокие столпы, стояли на них дни и ночи, годы и десятилетия под открытым небом, то под палящими лучами солнца, то под дождем. Стояли они на своих столпах до того, что черви заводились в их ногах, начинавших изгнивать от долгого стояния. И все они - преподобные отцы, пустынники, столпники - не согласились бы променять своего подвига на богатые хоромы, на сытую жизнь. Они не могли отказаться от подвигов, потому что в их сердце жила истинная радость...".{64}
Митрополит Николай не жалеет красивых слов, чтобы вызвать восхищение "подвигами" святых. Но всякому непредубежденному читателю бросается в глаза вся нелепость подобных подвигов.
И сейчас в лекциях по истории русской церкви в Московской духовной академии превозносятся святые, которые прославили себя подобными аскетическими подвигами, "создали нерукотворный памятник себе и славу церкви". Подвигами затворничества особенно прославились: преподобный Исаакий, выдержавший невероятные искушения; Феофил, 12 лет проведший в совершенно темной пещере в молитве и почти непрерывных слезах; Иоанн Многострадальный, носитель вериг, 30 лет проживший в пещере (в один из "годов затвора" он. весь великий пост провел в стоячем положении, будучи закопанным в землю до груди)... Еще и еще продолжается этот список лиц, истязавших себя во славу божью. А верующих призывают восхищаться подобными подвигами, следовать святым, совершавшим "великие деяния".
Если же взглянуть на все эти деяния с точки зрения здравого смысла, то можно прийти к одному-единственному мнению, что поведение христианских аскетов, которое рекламируется богословами, никак не сообразуется с нормами поведения психически здоровых людей.
Психология религии, экстатических состояний верующих-это предмет особого разговора. В задачу автора не входит исследование психологии тех крайних проявлений религиозного фанатизма, о которых шла речь. Здесь нас интересует другое, а именно - попытка церкви представить жизнь и деяния религиозных аскетов как своеобразный подвиг, который должен явиться предметом подражания верующих. Но достаточно вдуматься в содержание этих деяний, осмыслить жизнь тех, кого церковь ставит в пример, чтобы понять всю бессмысленность, никчемность их поведения, бесцельность прожитой ими жизни.
Вполне вероятно, что многие из описанных случаев - домыслы церковных авторов, многие преувеличены для оказания более сильного воздействия на сознание верующих. Но и то реальное, что можно выделить в христианских писаниях, освободив их от фантастических наслоений, красноречиво характеризует религиозный аскетизм, который, являясь, по словам церковников, "основным законом жизни христианина", во многом определяет смысл христианского "благочестия", его содержание, его подлинную сущность.
Характерно, что некоторые принципы христианского аскетизма нередко занимали центральное место в вероучении отдельных религиозных течений. Так, например, в 1956-1957 гг. группа приверженцев секты истинно православных христиан создала секту молчальников, члены которой взяли на себя обет молчания, считая грехом всякое общение не только с неверующими, но и с "братьями" по секте. Основание для подобного поведения они черпали в священном писании, в тех текстах, где проповедуется бегство от мира, добровольный уход в мир своих личных переживаний "для общения с богом". Примеры же для себя они находили в христианской литературе, в которой рассказывается о "подвижниках", бравших на себя обет молчания.
В книге "Рассказы из истории христианской аскетической жизни" повествуется, например, о подвижнике Памвле, решившем "обуздать" свой язык; о безыменной египетской монахине, голоса которой в продолжение двадцати пяти лет никто не слышал; об отшельнике Феоне, молчавшем 30 лет; о монахе Феодосии, который не говорил 35 лет; об Иоанне Молчальнике, за 37 лет не сказавшем ни одного слова. В период средневековья обеты молчания были приняты во многих монашеских братствах. Так, например, в ордене францисканцев существовало правило хранить молчание от девяти часов вечера до девяти часов утра. В первое время существования ордена кармелитов его членам запрещалось разговаривать от шести часов вечера до девяти часов утра. Подобные предписания были и в ордене капуцинов.
Церковные историки свидетельствуют о том, что монахини, входившие в некоторые ордена, жестоко наказывались за нарушение обета молчания: им прокалывали язык гвоздем. Чтобы приучить себя к безмолвию, некоторые из них "налагали на свои губы особый деревянный стяг, которым сжимались губы до крови".
Проповедуя аскетизм, апологеты христианства считали одним из высших "подвигов" "противоборство плотской страсти", которое наиболее ярко выражается якобы в безбрачии. В качестве примера приводился сам Иисус Христос, отличавшийся целомудрием и, согласно евангельским сказаниям, никогда не вступавший в брак. "Подвиг" монашества был связан не только с отречением от "греховного мира", но и с принятием на себя обета безбрачия. В католической церкви до сих пор существует целибат - запрет католическому духовенству вступать в брак. В христианской секте хлыстов, или "людей божьих", проповедующей аскетический образ жизни, безбрачие вводится как обязательное условие для всех членов секты. Одна из 12 заповедей хлыстов гласит: "Не женитесь, а кто женат - живи с женой, как с сестрой..."
Еще на заре христианства наиболее ревностные приверженцы этой религии, призывавшие к аскетизму, порой видели наиболее верный способ укрощения плоти в самооскоплении. Следует заметить, что христианские аскеты в данном случае не были оригинальны. Уже в дохристианских религиях существуют обряды, сопровождающиеся самооскоплением. В древнем Риме, во время кровавого праздника Кибелы и Аттика, религиозные фанатики оскопляли себя, принося тем самым жертву своим богам.
Римский писатель II в. Лукиан рассказывает об обычае самооскопления жрецов Гиеропольского храма. Он же повествует о том, как фанатики в Сирии оскопляли себя, следуя примеру легендарного царедворца Комбабы, который, как говорится в древнем мифе, оскопил себя, чтобы доказать царю свою невиновность. Он якобы был обвинен в гом, что соблазнил царицу Стратонику. И только оскопившись смог снять с себя обвинение.
Имеются сведения о самооскоплении в религиозных храмах Малой Азии во II в. до н. э. По древним верованиям, таким путем человек мог достигнуть "единения с божеством". Самооскопление как религиозный подвиг сохраняется и в христианстве, выступая в несколько иных формах. Известно, например, существование на заре христианства секты валисиев. Ее приверженцы оскопляли себя, а также предавали насильственному оскоплению других людей.
