В ноябре 1918 г. в Томске состоялось Сибирское церковное совещание, в котором участвовали 39 высших иерархов православной церкви и монархистские деятели. Совещание образовало «для управления епархиями Сибири, Приуралья и другими освобожденными от советско-большевистской власти частями России» высшее временное церковное управление, главою которого был избран омский архиепископ Сильвестр. Совещание издало обращение с призывом к поддержке правительства Колчака и к борьбе с Советской властью. Избранное церковное управление и ее местный довольно мощный аппарат состояли на содержании колчаковского правительства.
В Ставрополе по инициативе Деникина в мае 1919 г. церковниками был созван Юго-восточный поместный собор русской православной церкви, который избрал Высшее церковное управление Юго-Востока России, состоявшее из реакционных деятелей (архиепископа донского и новочеркасского Митрофана и других). Церковное управление южных губерний было откровенно политическим органом борьбы с большевизмом и Советской властью. Оно определяло роль церкви так: «Гидра большевизма и после всех ударов, нанесенных ей нашими доблестными армиями с их беспримерными вождями-патриотами христианами, стоит еще с поднятой головой… Церковь должна поднять и крест и палицу свою против этой гидры, как подняла бы она все оружие свое против антихриста».
В одном из обращений к красноармейцам церковники устрашали их:
«Долготерпелив господь, но страшен гнев его. Возмездие земное уже близится… Близится час, когда силою оружия благословляемые церковью русские полки с крестом и священными знаменами войдут в Кремль Москвы. Наступит час расплаты».
При штабе Деникина было образовано церковное ведомство, которым руководил бывший протопресвитер царской армии Георгий Шавельский. Это ведомство «воодушевляло» солдат на борьбу с Советской властью и вело слежку за ними. На Юго-Востоке России при деникинщине отличился воинствующий священник Владимир Востоков, организовавший так называемое «Братство животворящего креста» – дружины для борьбы с Советской властью. На Украине действовал известный монархист митрополит Антоний (Храповицкий) – один из лидеров «Союза русского народа».
Уважая религиозные чувства части народа, Советское правительство до поры не применяло репрессий по делам о противодействии декрету об отделении церкви от государства. Лишь в случаях серьезных беспорядков революционные трибуналы наказывали зачинщиков. Что же касается темных, спровоцированных на выступления людей, трибуналы ограничивались минимальными наказаниями и условным осуждением. Всероссийская чрезвычайная комиссия 11 июня 1918 г. оповещала население: «…ни один священник, епископ и т. д. не был и никогда не будет арестован только за то, что он духовное лицо; те же, кто ведет контрреволюционную деятельность, независимо от своей принадлежности к духовному званию, будут привлекаться к ответственности, но не за религиозную, а за антиправительственную деятельность».
Примером карательной линии органов советского правосудия в такого рода делах может послужить приговор Новгородского губернского революционного трибунала от 12 февраля 1921 г. по делу митрополита новгородского и старорусского Арсения (А. Г. Стадницкого), епископа Алексия (С. В. Симанского) и других, обвиняемых в систематическом нарушении декрета об отделении церкви от государства. Суд признал установленным, что, несмотря на запрещение, церковники обложили все население губернии, в том числе и детей, подушным сбором на епархиальные учреждения, требовали, чтобы трудовые артели точно исполняли монастырский устав, подчинялись во всем настоятелям монастырей, рассылали указы касательно бракоразводного процесса, в «Епархиальных ведомостях» помещали статьи явно контрреволюционного характера, доходящие порой до призыва к восстанию. Признав, что все эти преступления производились под руководством митрополита Арсения, епископа Алексия и других священнослужителей, губернский революционный трибунал приговорил всех этих лиц к условному наказанию.
Многие факты антисоветской деятельности церковных реакционеров стали известны при расследовании дела «Совета объединенных приходов г. Москвы».
Началось с того, что в ноябре 1918 г. член сельского Совета из деревни Титово Мячковской волости И. Е. Зубов пожаловался на кулаков И. В. Гусева и Н. В. Королева, которые на сходе угрожали ему расправой. Гусевым и Королевым заинтересовались. Выяснилось, что Королев посещает собрания церковников и наставляет крестьян, чтобы они по колокольному звону являлись на «защиту церкви». При расследовании этого дела Бронницкая уездная чрезвычайная комиссия нашла у местного священника брошюру «Доклад священника А. А. Полозова», в которой осуждался декрет Совета Народных Комиссаров об отмене преподавания закона божьего в школе. Брошюра была издана «Советом объединенных приходов г. Москвы» и распространялась через благочинных священников. Один из них, И. А. Тузов, и автор брошюры А. А. Полозов были арестованы.
При обыске у Полозова нашли письмо, адресованное «благочинным уездов Московской епархии». Это был своеобразный бюллетень, выходивший еженедельно и посвященный деятельности учрежденного в Москве «Совета объединенных приходов». В нем отмечалось, что «Совет» был избран 30 января 1918 г. на первом собрании православных приходов и приглашает вступить в организацию все приходы Московской губернии. Особое внимание следствия привлекли рекомендации «Совета» приходам обсудить на собраниях «образ действий на случай покушений со стороны представителей нынешней власти захватить храм, его принадлежности или иным образом посягнуть на достояние церкви и прихода», а также подробные указания, как противодействовать этому.
В частности, «Совет» указывал: «Если бы представители власти не вняли доводам настоятеля храма или приходского совета и стали бы проявлять намерение силой осуществить свое требование, надлежало бы тревожным звоном (набатом) созвать прихожан на защиту церкви… Если есть поблизости другие храмы, то желательно войти с ними предварительно в соглашение, чтобы и в них раздался тревожный звон, по которому население окрестных приходов могло бы прийти на помощь и своею многочисленностью дать отпор покушению на церковь».
Из обнаруженных документов стало ясно, что «Совет объединенных приходов» пытался организовать сопротивление проведению в жизнь декрета об отделении церкви от государства и провоцировать антисоветские выступления. Правда, в указаниях «Совета» говорилось и о «неприменении оружия», но это были лишь пустые слова. Жизнь показала, что церковный набатный звон играл зловещую роль в кровавых беспорядках, вызванных антисоветчиками.
Руководство «Совета объединенных приходов» по своему составу было явно антисоветским. Председателем «Совета» являлся А. Д. Самарин, бывший обер-прокурор святейшего синода, «егермейстер двора его императорского величества», губернский предводитель московского дворянства, крупный помещик, владевший до революции 10 тысячами десятин земли. В состав «Совета» входили: священник А. А. Полозов, профессор церковного права Н. Д. Кузнецов, московские протоиереи Н. В. Цветков и С. В. Успенский, философ Г. А. Рачинский, дьякон С. А. Смирнов – заведующий канцелярией «Совета», крупный торговец Емельянов.
Органы ВЧК давно искали Самарина. 7 октября 1918 г. его задержали на станции Брянск с фальшивыми документами на имя Зарецкого. Он пытался пробраться на Украину, где в то время господствовал гетман Скоропадский. У Самарина обнаружили письмо патриарха Тихона, который поручал ему вести переговоры в Киеве по поводу автокефалии украинской церкви. При расследовании было найдено и письмо Самарина от 18 июня 1918 г. на имя уехавшего на Украину В. И. Карпова – одного из деятелей «дворянского совета». В качестве председателя «Постоянного совета объединенных дворянских обществ» (давно ликвидированного революцией) Самарин писал Карпову; «Когда будете на Украине, если представится возможность, соберите там остальных членов совета и устройте совещание по вопросам, которые трактуются патриархом Тихоном в его послании по поводу Брестского мира». Таково было истинное лицо Самарина, выдававшего себя за аполитичного церковного деятеля. В тот раз, однако, ВЧК освободила Самарина. А 29 августа 1919 г. в связи с делом «Совета объединенных приходов г. Москвы» он был вновь арестован.
