Ветер пускает в доску маленькую искорку. Мизерного размера, но очень яркую и взрывающуюся от прикосновения. А потом разворачивается и уходит. Только слышит, как с хлопком развеивается простейший квантовый рисунок, и одновременно с этим исчезает доска.

Чёрная пустыня перед замком продолжает хранить молчание.

Гнетущее состояние не покидало меня ещё несколько дней. Я чувствовала уныние и вялость, а также нежелание хоть что-нибудь делать. И когда Света вскользь упомянула о том, что идёт в клуб «Пружина» на танцы, я тотчас заявила, что иду с ней. Девушка удивилась, но не стала меня отговаривать — заметила лишь, что там все бесятся, скачут, как сумасшедшие, и никакого порядка. Но мне того и было надо.

Мне надо было развеяться.

Дискотечной одежды у меня дома не хранилось, но я сочла, что достаточно будет ярких цветов. Красная кофта на пуговицах, с неплохим вырезом, белые шорты и чёрный ремень со стразами. На ногах — коричневые сапоги на каблуке и черные колготки. Надеюсь, что не замёрзну. Хотя Света засмеяла меня и сказала, что будет слишком жарко, и надо было надевать маечку на бретельках, и не нужны никакие колготки. Но я же не могу носить майку на бретельках в октябре! Я помимо верхней одежды накинула ещё и шерстяную кофту, и повязала шарф. Надо же как-то добраться до клуба.

Со Светой были две незнакомые девушки на несколько лет старше меня. Они со мной не общались — поздоровались и отправились плавать по помещению. Света предупредила меня, что у неё тут ещё дела, и смешалась с толпой. Но я и не хотела, чтобы за мной присматривали. Не понравится — уйду, что я, маленькая, что ли?

Здесь было вполне прилично. Гардероб, ячейки для того, чтобы оставить вещи. Даже какие-то отдельные комнатки для тех, кто хотел пообщаться — там стояли глушащие звук перегородки и располагались столы с удобными диванчиками. Но там меня, конечно, никто не ждал, и я втянулась в толпу.

Тотчас же напротив меня оказалось чьё-то смеющееся лицо, озаряемое бликами цветных фонариков, закрутились на уровне головы чужие руки… я со своим жалким ростом могла бы просто-напросто оказаться затоптанной, но какой-то парень вовремя это заметил и повернулся ко мне лицом (хотя, учитывая его рост, грудью), чтобы оттеснить толпу хотя бы с одной стороны. Я не стала стесняться и отворачиваться — включилась в танец, улыбнувшись незнакомцу, и пару композиций мы с ним, даже не переговариваясь, скакали друг напротив друга. Потом он сказал «Артём!», а я крикнула «Ангелина!». Он ответил «Отлично!» и куда-то исчез. Я продолжила расслабляться одна. Было несложно. Куча теней, которые образуют человеческие тела, музыка, затекающая в уши со всех сторон, и полная свобода движений. Пару медленных мелодий, каждый раз какой-то незнакомец, разговор ни о чём, потом быстро, опять чьи-то довольные лица. Я не любитель клубов, так что подозреваю, что танцевала не очень хорошо, но здесь это было неважно. И я подумала: «Да, неважно». Можно просто отключиться от всего прочего, слушать музыку и двигаться в такт, и всё остальное исчезнет. Тем более если закрыть глаза… и пульсирующее слово «Китан-Китан-Китан» непроизвольно преобразуется в «танки-танки-танки», и теряется смысл, и становится совершенно неважным, зачем я вообще это говорю…

Когда я открыла глаза — наверное, непроизвольно, — заметила, что напротив опять кто-то есть. Другой человек. Может быть, его позабавило, что я так странно танцую — хотя я видела ещё пару людей, у которых были в наслаждении закрыты глаза. Но потом я поняла, что этот человек мне знаком.

Это был Доминик. Он, странное дело, не танцевал, просто стоял напротив. Я растерялась — с тем, предыдущим партнёром, было проще, потому что он играл по правилам, а сейчас что? Мне тоже вот так встать и стоять?

Хотя чего же это я? Ведь просто закончилась предыдущая песня и ещё не началась новая! Все стоят, отдыхают и ждут. И вот, первые ноты мелодии… хорошая песня, наверное. Я не слышала её раньше, но с первых минут она начала меня завораживать. Вроде быстрая — но какая-то… задумчивая. Именно для того, чтобы дать волю своему телу, а всё остальное отбросить на десятки, сотни километров, всё-всё плохое, хорошее, воспоминания, идеи — и просто двигаться. Почему-то подумалось, что песня называется «Нирвана», хотя быстрый темп музыки к этому понятию не подходил.

Тут я осознала, что мы уже давно танцуем с Домиником. Не просто пляшем друг напротив друга — он берёт меня за руки, потом притягивает, вращает, приподнимает… то есть вот какую волю я дала своему телу? Надо же, и правда «Нирвана», я перестала контролировать происходящее…

Доминик всё делал самозабвенно. Как будто и не он, а сами руки или ноги. Он двигался так легко, делая широкие жесты, но при этом не задевал никого из тех, кто стоял вблизи. Мною он, кажется, полностью манипулировал — я не всегда отдавала себе отчёт в том, что только что сделала. Как-то отскочила, потом нагнулась, странно переплела ноги… разве я так умею? Вот что значит хороший партнёр. С ним кажется, что танцуешь, как богиня.

Когда музыка стала затихать, Доминик убрал свои руки от моих плеч и медленно опустил. И так же медленно открыл глаза. Всё-таки они у него были закрыты, я не ошиблась.

Дальше был ещё один быстрый танец, но я почувствовала, что очень устала и, пожалуй, пора уходить. Поэтому я хотела кивнуть Доминику и извиниться, что не стану больше танцевать — всё-таки он мой знакомый, так просто развернуться и уйти я не могла, — но он вроде бы тоже не хотел дольше задерживаться. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом он почти незаметно кивнул на вход. И я кивнула в ответ, подтверждая.

Он учтиво помог мне надеть пальто, застегнул своё поверх чёрной майки с ярким белым узором, повязал белый шарф. И опять стал похож на дипломата. Не говоря ни слова, повернулся к двери, всё ещё глядя на меня. И мы вышли вместе.

Он не спешил начинать разговор, просто шёл рядом, как будто ненавязчиво провожал. А я не знала, как начать. Впрочем, нет, самое главное-то я и забыла.

— Доминик, ты изумительно танцуешь! — делать комплименты, тем более если они не просто лесть, очень приятно.

— Благодарю, — он был задумчив. — С тобой это довольно легко. Извини, что не завёл разговор сразу. Ты не могла бы не говорить никому, что мы с тобой виделись?

Ой, не нравятся мне что-то эти тайны!

— Почему?

— Ну, тебе ведь не сложно? Видишь ли… твои друзья меня не очень любят. Им точно не понравится, что мы опять виделись. Но я ведь почти ничего не сделал? Один танец — и всё. Правда? Это ведь не стоит того, чтобы рассказывать? Если бы я тебя ударил, к примеру, то просьба никому не говорить звучала бы как угроза. А так… пожалуйста, не говори им. Потом найдут меня и будут говорить «по-серьёзному»…

— Ты… ты про кого? — я сразу не поняла, кого он имеет в виду. Говорить по-серьёзному? Да, Валера так умеет. Он опасный. Но разве он вообще знает Доминика?

— Про Лезара и его ребят, — он пожал плечами. Потом повернулся ко мне. — Пусть это будет наш секрет. Ты умеешь хранить секреты?

— Думаю, что да, — кивнула я. И правда, мне что, сложно — не говорить? Тем более что действительно ничего важного не случилось.

— Умеешь, — Доминик как-то уж очень печально вздохнул. И покосился на мой шарф, под которым прятался амулет. — Про твой кулон, например…

Что же ему нужно? Действительно этот кулон? Полиан как-то сказал, что Доминик — из тех людей, что знают об Аэре и ветрах почти всё. А значит, у него какой-то практический интерес. Про то, что он интересовался кулоном, небось тоже попросит не распространяться?

— Ты не думай, что я выпытываю. Что сейчас попрошу тебя рассказать всё, что знаешь, — мы медленно шли по направлению к проспекту. — Просто не буду скрывать — я знаю, что этот кулон что-то значит, и что-то важное. И меня это очень интересует, потому что в какой-то мере со мной связано. Но нигде нет никакой информации. Ровным счётом. Твои друзья, возможно, что-то знают, но они не считают меня тем, кому можно доверять. Поэтому я пытался расспросить тебя. Умение хранить секреты — отличное качество…