Третьего нападающего на меня, я обездвижил одним ударом кулака в живот, он повалился коленями на землю, захлебываясь кровью. Я увидел содеянное мной и не совсем понимал, что мои удары могут быть такими сильными. Никогда не дрался до настоящего момента и только сейчас осознал, что надо бы контролировать силу, с которой я замахиваюсь на людей.

Тигран

— Тигран, прекрати этот беспредел, сейчас же! — крикнул отец.

На улице послышались вопли проходящих людей, детский плач.

— Лайла, вашего сына бьют! — кричали несколько женщин на улице.

Посмотрев в их сторону, я отвлекся и этим умело смог воспользоваться человек с которым я дрался: он резко встал сзади, замахнулся в спину, ударив кулаком прямо под лопатками, а в следующую секунду, его нога сшибла меня на землю, сильно ударив по коленям.

Мама, оглушительно крича и разбрасывая руки в стороны, подбежала ко мне и со всей силой на которую была способна, била своими кулаками моему обидчику в грудь. Но этот подонок не посмотрел на то, что перед ней находилась слабая женщина, он резким движением отбросил ее на землю, она упала на спину и охнула.

Я же, быстро вскочив на ноги, яростно бросился на человека, который посмел поднять руку на мою мать. Замахнулся левой рукой и ударил так сильно в челюсть, что незнакомый мною мужчина отпрянул от меня на несколько метров и заскулил так, что его могли без труда услышать в соседнем районе.

— Он ударил нашего альфу! — крикнул стоящий позади него паренек, пытавшийся привести своего альфу в чувства.

Меня рывком схватили двое, пытаясь удержать на месте. Я же пытался вырваться и добить этого подонка.

— Если бы здесь не было столько народу, клянусь богом, я тут же убил тебя на месте! — немного придя в себя, бросил мне альфа. Он отступал, боясь, что я снова его ударю, но все же продолжал угрожать мне.

Через секунду, он обратился в серого волка, фыркнул в мою сторону и побежал прочь от нашей компании. Его стая колебалась перед тем, как обратиться и последовать за своим альфой, но один из парней что-то произнес и они, рывком перевоплотившись, побежали за своим главой.

Мама, сестра и Тайлер, подбежали ко мне и начали осматривать.

— Мама, ты в порядке? — спросил я опомнившись.

Адреналин окутал меня своими чарами и только через несколько минут я смог опомниться и посмотреть своей семье в глаза. Я прижал ее к себе и поцеловал в макушку, радуясь тому, что с ней ничего не случилось.

— Тайлер, что это с тобой? — спросила сестра моего друга. Он же еле-еле стоял, пошатываясь и смотрел на нас затуманенными глазами.

— Все хорошо, — заплетаясь, ответил он.

— Присядь ка, — подойдя к нему, помог ему присесть на бетон. — Тебя в голову ударили?

Он кивнул.

Пока я разбирался с другом, позади себя услышал вопли матери. Очевидно, она еще не пришла в себя и должна была хоть на ком-то сорвать свою злость. Но кричала она на того, кто действительно был виноват во всем произошедшем.

— Почему ты стоишь как истукан? Почему не лезешь в драку и не защищаешь нашего сына?

Вместо того чтобы ответить на вопрос матери, он кинулся ко мне с претензиями:

— Какого черта ты натворил сейчас? Как я теперь буду объясняться перед ними?

Оглядев всех нас, он продолжил:

— Ты неблагодарный! Я вырастил тебя, кормил, обувал, одевал и это твоя благодарность? Тебе жалко свою никчемную лодку, но не меня, человека вырастившего тебя? Если бы не я, ты бы уже давно сдох на улицах долины!

— Отец, пожалуйста, — начал я. Я не мог и дальше слушать эти озлобленные слова.

Он встрепенулся:

— Какой отец? Я тебе никто, ты понял меня? — он толкнул меня в плечо и пошел по тропинке, ведущей на улицу.

— Не слушай его, сынок. Ты в порядке? — мама окутала мое лицо своими руками и заставила посмотреть на себя. — Не слушай его, ты мой сын и это никто и никогда не сможет изменить! Ты понял меня?

Тагир

Всегда недолюбливал нового супруга своей матери. Казалось, что сразу после смерти моего отца с братом, он воспользовался ситуацией и женился на моей матери. В то время, прошло всего полгода, а он уже шустро пристроился к матери и ее наследству от отца. За короткое время он сумел втереться в доверие маме и прибрал к рукам все наши богатства.

Отец, когда еще был совсем молодым, продолжил дело своего отца: огромная компания в долине с ее пристройками и дочерними компаниями в близлежащих городах принадлежала нашей семье. Наши компании специализировались на строительстве жилых комплексов в долине, а также частных домов альфам других стай.

В долине Тороса, мой покойный отец был альфой стаи и все вспоминают те времена с улыбками на лицах. По словам жителей долины, под руководством Хантера Бьюкена наши территории процветали как экономически, так и внешнеполитически. Не было голода среди населения, о войнах и речи быть не могло. Мой отец был стратегом, умело отстаивал интересы Тороса и искусно сглаживал острые углы зарождавшихся трудностей.

Сейчас же были не самые прекрасные времена для долины. Безработных увеличилось вдвое, продуктов мало из-за неурожая, а стая становиться все агрессивнее и агрессивнее. Люди начинают бастовать, а оборотням это не совсем нравится, так как люди никогда не заявляли о себе таким образом и потому мы не совсем понимаем, как бороться с этими социальными движениями.

— Улыбнись хоть немного, Тагир, — мягко произнесла Амалия. — Скоро мы переедем в свой собственный дом, и будешь ты видеть Разиля исключительно на работе.

— Ты считаешь, все может измениться? — спросил я ее, повернувшись в ее сторону.

Я крепче сжал руль машины, старательно обгоняя машину впереди нас. Посмотрев в зеркало заднего вида, пристроился на первый ряд.

— По крайней мере, я на это надеюсь, — она устроилась удобнее на сиденье машины, усаживаясь боком ко мне.

— Ты слишком оптимистична, Амалия, знаешь об этом? Для меня это иногда кажется невероятно абсурдным.

Амалия улыбнулась мне и произнесла:

— Тагир, я не совсем поняла тебя и спрашиваю: мне обидеться на тебя или же нет? Оптимизм в жизни еще никому не помешал. Можешь хотя бы раз в жизни попробовать подумать в этом русле?

— Спасибо, конечно, но я реалист, — нейтральным тоном, ответил я. — Не желаю выдумывать себе воздушные замки.

Амалия серьезно на меня посмотрела, приоткрыв рот и желая высказаться, но призадумалась. Думал, что ничего не скажет, но она, встрепенувшись, спросила:

— Ты подразумеваешь под своими словами то, что я живу мечтами?

— Ты хочешь сказать, что это не так? — выгнул я левую бровь, ответив вопросом на вопрос. — Да брось ты.

— Ты это сейчас серьезно, Тагир? — подавленным голосом спросила она.

Я плавно вырулил на нужную улицу.

— Я похож на шутника? Мы сейчас едем в приют для собак и у тебя такой счастливый вид, будто ты спасаешь весь мир. Как будто находясь рядом с ними, ты счастливее, нежели когда проводишь время со мной.

— Потому что я не притворщица. И я действительно счастлива рядом с ними! Не поверишь, но собаки показывают намного больше эмоций, по сравнению с тобой. Они преданные и дружелюбные…

— Ладно, — прервал я ее монолог. Если я ее сейчас не остановлю, то крышка мне. До конца нашей поездки она просто не замолчит, а я просто не вынесу ее словарного поноса. — Продолжай спасать животных, и я на этом мы этот разговор заканчиваем. Все равно моя очередь до меня никогда не дойдет, — с сожалением произношу я.

— Очередь? Ты серьезно так говоришь о моем отношении к тебе? Я тебя люблю, и ты это прекрасно знаешь! А для тебя, как известно, это ничего не значит, — грубо отвечает мне Амалия.

Ну, конечно, любит она меня. Ты всегда любила моего брата-близнеца и никогда о нем не забывала. Что бы я ни сделал для тебя, твое маленькое сердечно принадлежало, принадлежит и будет принадлежать только ему. Да, может, я ревную, но было бы намного проще, будь он жив. Тогда бы было все иначе.