— Я в вас верю, — Серый отсалютовал мне бутылкой и сделал последний глоток. — Ты только не делай глупостей.

*****

Уже второй месяц я жила в квартире, которую купила сразу же после ареста Стаса на деньги, доставшиеся мне от отца. Я ни на один день не могла оставаться в доме супруга, а поэтому через близкого друга отца быстро нашла подходящий вариант и оформила сделку. Теперь я обладала просторной двухкомнатной квартирой на двенадцатом этаже новостройки, расположенной недалеко от центра города. Район был весьма перспективный, с развитой инфраструктурой. Поблизости находился очень хороший детский сад и дом детского творчества. Да, все мои мысли в последнее время были заняты только собственной жизнью и будущим ребенком. Я хотела раз и навсегда удалить из своей головы воспоминания о бесцельно прожитых годах и наверстать упущенное.

Мне удалось устроиться на полставки в дизайнерскую фирму недалеко от дома, к сожалению, в «АртХаусе» меня уже не ждали. Их руководство сменилось и брать к себе на работу беременную, конечно, отказалось, хоть я и уверяла, что готова сразу же после родов снова приступить к работе. В принципе, работа мне нравилась, и мой начальник вместе с заказчиками был доволен выполняемыми мною проектами. Конечно, мне хотелось большего, но в моем положении нужно было довольствоваться малым. Я состояла на учете у акушера-гинеколога и старательно выполняла все его рекомендации. Моя беременность протекала нормально, без осложнений, чему я не могла не радоваться.

Стаса содержали под стражей, ему грозило лишение свободы от шести до пятнадцати лет, и прокурор собирался просить максимальный срок. Но у моего мужа, конечно, был отличный адвокат, отсутствовали судимости, и поэтому следователь сообщил мне о вероятных шести годах. Супруга я не навещала, его судьба меня больше не интересовала. Единственное, чего я хотела — чтобы он понес наказание за смерть моего отца. Я с завидной регулярностью посещала следователя и давала свои показания относительно Стаса. Видимо с подачи Кости, он занимался не только делом об убийстве папы, но и внутренними взаимоотношениями в моей «неблагополучной» семье.

Помимо этого, дело о слиянии компании отца с «Главстроем» тоже было под особым контролем. Мой адвокат пообещал мне добиться признания документа о передаче права управления «СтройИнвест» Стасу недействительным. Я толком не знала, что буду делать дальше со своим наследством, но уж точно не собиралась оставлять его мужу. Да и вообще, мне хотелось как можно скорее избавиться от статуса супруги Невского, но это было возможно только после вынесения решения суда.

В последний раз, на подписании бумаг у следователя, я столкнулась с Костей. Все это время я старалась его избегать, потому что была зла за его нечестность. Мне было сложно простить ему тот факт, что он знал о подстроенной аварии моего отца, но умолчал от меня. Я испытывала сильную досаду от того, что он действовал за моей спиной и скрывал от меня свои истинные причины появления в доме супруга. Мне казалось, что он предал меня, как и Стас, навсегда растоптав мое доверие.

В кабинете следователя мне было слишком душно. Не от того, что я подписывала очередную бумагу, подтверждающую бесчестность моего мужа или из-за плохого самочувствия в виду моего положения, а потому что давили пристальный тяжелый взгляд и многозначительное молчание Кости. Я изо всех сил старалась не смотреть на него, но даже поверхностью кожи чувствовала томительную близость. Кажется, он чего-то очень ждал, искал в моем лице ответы на свои вопросы.

Нет, я не разлюбила его. И сейчас во мне горело желание наплевать на собственную гордость и броситься в объятия любимого, забыть свои обиды, чтобы наконец-то зажить с ним счастливой жизнью. Хотя, с другой стороны, я понимала, что должна наладить сначала собственную жизнь и привести в порядок свое душевное состояние, чтобы снова не наломать дров.

Я чувствовала, как на моих щеках проступил красный румянец, меня бросило в жар. К горлу понемногу накатывала тошнота.

— Извините, мне нужно выйти, — вскочив со стула и с шумом бросив ручку на стол, я быстро скрылась за дверью.

В туалете мне удалось привести свое состояние в равновесие. Нет, еще слишком рано начинать все сначала. И пусть я ношу под сердцем нашего ребенка, это вовсе не значит, что я должна бежать в Костины объятия со всех ног и клясться ему в своей любви.

Выйдя в коридор, я увидела Костю. Он стоял у стены напротив, сложив руки в локтях на груди и подвернув одну ногу за другую. Его лицо было озабоченным, хмурым. Когда он увидел меня, внимательно окинул взглядом.

— У тебя все в порядке? — спросил он, видимо, переживая за мое состояние.

Я молчала как рыба, не разрешая себе даже пошевелить губами. Старалась сохранить спокойное выражение лица и не выдать свои настоящие эмоции.

— Ты так и будешь молчать? — слишком резко и громко прозвучал его голос.

Он продолжал испытующе на меня смотреть, а потом двинулся в мою сторону и я, как трусливый заяц, сбежала от него обратно в кабинет следователя. Быстро подписав нужные бумаги, я покинула здание, не разрешая себе оглядываться.

Пахнет мартовский воздух надеждой,

По — весеннему легкой одеждой,

Пахнет ветром, упругим и теплым,

И тропинкой — и рыхлой, и мокрой.

Пахнет мартовский воздух так сладко,

Что мне верится: будет в порядке

Все, и беды в муку перемелем…

Ирина Быстрова

В последнее время я часто прогуливалась пешком по пути от работы до дома. На улицах все еще лежал снег, который начинал понемногу таять на тротуарах под тяжестью ног прохожих и превращаться в небольшие лужицы. Солнце стало светить по-весеннему. О приближающемся потеплении можно было узнать по радостному пению снующих туда-сюда птиц. Сворачивая с шумного проспекта во дворы, я с упоением наслаждалась свежим весенним воздухом, наполненным запахом талого снега. На детских площадках детвора весело молола ногами в резиновых сапогах снежную кашу, наблюдая, как та на глазах превращается в прозрачную воду. Я шла не спеша и аккуратно, избегая скользких мест, которые сохранялись в местах, недоступных солнцу.

Уже подходя к воротам дома, я увидела знакомую фигуру. Мужчина курил сигарету, беспокойно расхаживая возле своей машины. Когда он заметил меня, то выбросил окурок в сторону и замер, рассматривая с ног до головы.

— Привет, — произнесла я, приблизившись к нему.

— Привет, — низким голосом ответил он, встретившись с моим взглядом. — Я скучал по тебе, — сказал он и уставился на меня выжидающе.

— Спасибо тебе, Костя. Мне очень нужно было это время.

— Что ты решила? — с надеждой спросил он, подходя ко мне ближе.

— Ты нам нужен, — сказала я, приложив его руку к своему большому округлившемуся животу, который в этот момент ходил под курткой от движений малыша. Костя застыл, почувствовав легкие толчки. На его лице расплылась счастливая улыбка.

Я не пряталась от него. Все это время он знал, где я живу и чем дышу, но не пытался мешать мне, давить на меня своим присутствием или настаивать на сближении. Костя терпеливо ждал, и я была благодарна ему за это. Я не держала его в неведении и сообщала о результатах плановых осмотров, о состоянии ребенка, отправляла фото с УЗИ. Сразу, как только узнала пол ребенка, рассказала ему. Возможно, мне не хватало его близкого присутствия и заботы, но я была счастлива даже от его радостных сообщений и звонков. Мне было достаточно знать, что он любит и ждет, это стоило многого. Поэтому, увидев сегодня Костю на парковке возле дома, я не удивилась, к этому моменту я уже приняла окончательное решение.

На моих губах осталось тепло его поцелуя, которым он выразил свою радость сказанным мною словам. А мне показалось этого мало, и я потянулась к нему за еще одной порцией сладкого. Он аккуратно притянул меня к себе и снова накрыл своими губами. Да, я тоже очень сильно скучала. Только теперь поняла насколько. Уткнулась носом в его теплое шерстяное пальто, втянув в себя родной запах.