Можно было бы упрекнуть братцев за их обиду: в конце концов, никто не заставлял срываться с места, бросаться в бой и, подчиняясь желаниям принца, пытаться вызвать меня на поединок вместо того, чтобы тихо и мирно поговорить. И в глубине души они понимают, какую ошибку совершили, но... Сделанного не исправишь, потраченного не воротишь, сожжённого не воскресишь. А значит, обида продолжит цвести пышным цветом, отравляя вкус жизни.

Впрочем, воинские забавы старшего из братцев оставляют возможность для переговоров, в любом случае, драться с ним я уж точно не хочу. И не стану, если увижу хоть один-единственный шанс избежать открытого столкновения, поскольку лёгкость, с которой длинная жердина порхает в руках Гелена, успешно настраивает на миролюбивый лад. Свои силы я всегда оцениваю трезво: продолжительные активные движения мне недоступны, поэтому все наставники во время обучения всегда делали упор на скорейшем достижении цели. То бишь на убиении противника, желательно первым же ударом. И что в результате? Обращению с посохами меня научили только с одной точки зрения: с точки зрения разумного приложения сил.

В самом деле, для атаки требуется подойти к противнику почти вплотную, а это весьма затруднительно сделать, если посох уже раскручен: нужно мастерски владеть собственным телом и уповать на змеиную гибкость, чтобы просочиться за оборонительные порядки. Парировать легче и безопаснее: будешь дальше — увидишь больше. К тому же есть слабая надежда, что враг устанет раньше, чем ты, и... Но я на это никогда не уповал. Почему и не вступаю в поединки с противниками, намного меня превосходящими по силам. Если обстоятельства позволяют, разумеется...

Да, к примеру, лорга мне сейчас не помогла бы, её клинки всё же слишком тонки и хрупки, и, попав под хлёсткий удар посоха, вполне могут сломаться, напрочь лишая оружие его главного достоинства — подлой привычки выпускать «клыки» неожиданно для противника. Хотя сам Гелен, судя по особенностям движений, клинковой разновидностью древкового оружия серьёзно владеть не обучался: каждый удар, неважно, прямой или нахлёстом, он выполнял с чётко выраженным «завершением», жёстко останавливая конец посоха в определённой точке пространства. Если там окажется кость, она неминуемо будет раздроблена, если плотный слой мышц... Порвётся, и моргнуть не успеешь. С лоргой приходится обращаться иначе: не завершать движение до выхода наружу клинков, а напротив, плавно продолжать, уделяя направлению и характеру удара ещё большее внимание. Правда, эффект достигается быстрее, если ухитришься полоснуть по крупным сосудам. Но и крови будет... много. А среди умелых воинов имеется достаточное количество людей, не любящих кровопролитие. К тому же у железа есть дурная привычка ржаветь, а значит, после каждого душегубства клинок нужно чистить, и не дай боги пропустишь пятнышко! Следует ли из моих путаных размышлений, что Гелен — умелый воин? Как сказать...

— Любопытствуете?

Эрне облокотился на ограду террасы рядом со мной, пережёвывая сыр, оставшийся от ужина и избегший окончательной расправы за завтраком.

— Восхищаюсь.

Капитан на мгновение перестал двигать челюстями и недоверчиво сдвинул брови:

— И есть чем?

— Для меня — да.

Взгляд светлых глаз обратился на по-прежнему разыгрывающееся во дворе представление.

— Не буду спорить.

Я улыбнулся:

— Разве вас вызывали на спор? Мне просто доставляет удовольствие смотреть, как трудятся мастера своего дела, вот и всё. А этот человек очень хорошо умеет обращаться с посохом.

Эрне пренебрежительно качнул головой:

— Посох? Интересно, из чьего забора он эту жердь вытащил!

А и в самом деле... Я присмотрелся повнимательнее. Нет, капитан, забор здесь ни при чём: древесина слишком гибкая для той, что несколько месяцев или лет мокла под дождём, трескалась в морозы и сохла на солнце. И жизнерадостно светлая. Скорее всего, палка была окорена совсем недавно, нынешней ночью или ранним утром... Гелен ходил в лес? Ради палки? Или напротив, сооружение посоха потребовалось по результатам прогулки? К тому же старший из братцев вряд ли покидал усадьбу в одиночестве, поскольку ночной визит растерянного принца явственно доказывает: слуги оставили своего господина без присмотра. Наведывались в деревню? Надо будет расспросить Литу, как только девушка появится в усадьбе. И троих оболтусов тоже. Потому что отлучки псов его высочества хоть и не моё дело, но допустить причинение вреда людям невиновным и непричастным к нашей вражде я не могу. За что безмерная благодарность милорду Ректору... Тьфу на тебя, Ксо, тысячу раз тьфу!

— Братцы ночью куда-то отлучались?

Капитан повернулся ко мне, настороженно щуря глаза:

— Не слежу за ними, но... вполне могли. Это имеет значение?

— Не знаю. Кстати, младшего до сих пор не видно. Отсутствие подчинённых беспокойства не вызывает?

Эрне ответил на мой шутливый вопрос укоризненно:

— Пока спокоен принц, спокоен и я. А его высочество, как можно видеть...

Да, Рикаард выглядел весьма довольным жизнью. Даже чересчур довольным, что, собственно, и подвигло меня на ранний подъём вкупе с тревожным бдением на утреннем холодке. Мальчик, также расположившийся на террасе ни свет, ни заря, наблюдал за тренировкой одного из своих телохранителей со злорадным наслаждением. А поскольку нельзя было предположить ни одной разумной причины, почему мастерство Гелена могло вызвать искривление тонкогубого рта и опасный блеск в золотисто-ореховых глазах, оставалось допустить: принц задумал некую пакость. Под список жертв королевского произвола подпадало ограниченное количество лиц ввиду немногочисленности обитателей Кер-Эллида, но своих подопечных я собирался уберечь от любой беды. А вот касательно себя самого...

В мою сторону принц упорно старался не смотреть, причём прилагал излишне заметные усилия. Если бы на его лице была хоть тень смущения, досады или злости, я бы не беспокоился. Собственно, подобные чувства и должны были присутствовать, поскольку мало кто из людей способен, показав противнику свою слабость, не возненавидеть невольного свидетеля совершенной ошибки. Так что у его высочества были все причины кипеть от злости. Но Рикаард почти светился, и даже не от предвкушения чего-то замечательного, а от торжества, как будто все ходы сделаны и теперь остаётся лишь праздновать победу. Стало быть, ненависть чудесным образом перевоплотилась в мщение, причём благополучно совершённое, иначе откуда взяться столь безмятежно-довольной улыбке? Дурной знак. Как и непонятное отсутствие... Нет, теперь уже присутствие, но по-прежнему мало что объясняющее.

Сэлт, младший из братцев, проскользнул в калитку, по обыкновению не закрытую хозяевами, и торопливым шагом пересёк двор, на ходу переглянувшись с Геленом. Тот, словно уловив во взгляде или жестах напарника условный знак, прервал тренировку и подошёл к крыльцу, нарочито небрежно уперев посох в островок травы среди каменной крошки.

Рикаард заставил себя оставаться в кресле, но взгляд принца наполнился ещё большим предвкушением развлечения, когда младший из «братцев», не дожидаясь вопроса, утвердительно наклонил голову и коснулся ладонью чего-то объёмистого и бесформенного у себя на поясе под складками плотно запахнутого плаща.

Не люблю неизвестность. Страха перед этой дамой не испытываю, но предпочитаю хоть приблизительно угадывать черты незнакомки, прячущейся под плотным кружевом вуали. Что бы ни принёс с собой младший из братцев, насколько хорош в бою ни был бы старший, какие бы планы ни строил его высочество, я справлюсь. С каждым в отдельности и со всеми скопом. Но жертвовать своими собственными намерениями? Нет уж! Принимать решение буду в последнюю очередь: перед самым ударом, и ни вдохом раньше. А пока... Пусть наслаждаются. Если есть чем.

Молодой хозяин Кер-Эллида передвигался на удивление невесомо и неслышно: можно было бы даже заподозрить среди его предков пару-тройку эльфов или эльфиек, но несколько тяжеловесные черты лица и поджарая сухость фигуры утверждали обратное, а глаза весьма мало походили своим цветом на свойственные эльфийским родам. Да и людским, если уж говорить начистоту...