— Итак? Что я должен делать?

Некромант отвязал от пояса небольшой кошелёк, осторожно опустил в него руку и извлёк мутный шарик, похожий на стеклянный, но с упругими стенками, продавливающимися и легко восстанавливающими прежнюю форму.

— От вас требуется опустить это сокровище в фонтан на главной городской площади.

— И?

Он расплылся в блаженной улыбке:

— И всё. А не позднее, чем через неделю, в моём распоряжении будет целая армия мертвецов.

Шарик снова упокоился в кожаном хранилище, и я опасливо принял из рук некроманта кошелёк:

— Магия?

Улыбка приобрела истинно детскую невинность:

— Ни малейшего следа. Никто не сможет заметить опасность, пока... Не станет слишком поздно.

— Я должен буду сделать что-то ещё?

— Нет, можете возвращаться сразу же, как исполните поручение. А сейчас не смею больше отрывать. Любое имущество требует ухода, а живое — тем более!

Некромант, похихикивая над собственной шуткой, начал спускаться вниз. Я постоял, глядя ему вслед, повертел врученное мне «сокровище» в руках, потом вернулся в комнату. Мэй всё тем же остановившимся взглядом смотрел в сторону окна. Ну и пусть, кипение всегда лучше происходит в закрытом сосуде, а мальчишке нужно малость покипятиться внутри, прежде чем выпускать пар наружу. Но кое-что мне всё равно следует сделать.

Отвязываю от посоха шнурок с белой бусиной и кладу рядом с правой ладонью эльфа:

— Завтра мне нужно будет уйти. Ненадолго. Но оставить тебя без защиты я не могу. Вряд ли труповод решится причинить тебе вред, и всё же... Если почувствуешь угрозу, положи эту бусину в рот. Глотать не нужно, просто держи под языком, в тепле и влаге. И всё будет хорошо.

Вообще-то не знаю, как оно может быть, хорошо или плохо: Ксаррон вручал второй подарок без особого смысла, просто в довесок, потому что для меня заключённая в бусине магия не имела ни пользы, ни вреда. Как и вся магия мира. А вот другим живым существам могла помочь, сотворив вокруг них «сферу неизменности» — своего рода Смещение пластов, только небольшое, не уходящее далеко за границы тела, чтобы сохранить возможность свободного передвижения, но защитить от проникновения извне чего бы то ни было.

Мэй не шевельнулся. Следовало ожидать... Надеюсь, он слышал мои слова и понял, о чём говорю. Верю, что какой бы силы ненависть ни пылала в его сердце, воспользоваться предложенным средством для спасения листоухий согласится. В случае опасности, разумеется. Впрочем, вполне может статься, что как только завтра утром я шагну за порог комнаты, бусина вместе со шнурком вылетит в окно. Но это будет уже не моё решение. Хотя беда, безусловно, останется моей.

— А милорд-то может быть не на шутку суровым, — невпопад заметил Марек, проводя прутом по листве придорожных кустов и сбивая с неё капли росы. — Будто этот эльф его за живое задел, да очень сильно. Будто что-то дорогое украсть собирался.

А ведь и верно... Как же я раньше не смог этого понять? Мэй был назначен врагом с самого момента проникновения в периметр заклинания, а уж когда стало ясно, кто он, из всего множества решений осталось всего одно: смерть. Лишь возможность развлечения чужими руками и за чужой счёт смогла отвлечь некроманта от строительства эшафота.

Но какой тогда можно сделать вывод? Если для людей воздвигнутое Смещение не представляло опасности, всего лишь не давая пройти, но не затягивая внутрь себя, то эльф мигом оказался пленён и, если бы некромант не страдал любопытством, тушка листоухого скоро оказалась бы размолота в муку. Вход запрещён для одной-единственной расы? Могу ошибаться, но... Я лично сооружал бы столь убийственную ловушку лишь от страха. И, разумеется, вокруг себя, а не в каком-то случайном месте.

Стир’риаги находится в лесном домике? Вероятнее всего. У меня не было времени обшарить все закутки логова некроманта, а на хозяйскую половину я и вовсе приглашён не был, так что беглый эльф может с лёгкостью прятаться в любом из уголков дома. Ну а то, что ловушка с особой жестокостью обращается именно с листоухими, в объяснении не нуждается: в самом деле, кого ещё можно бояться? Человеческие маги неспособны справиться с эльфом, получившим знания в Драконьих Домах, сами драконы пройдут сквозь Смещение, даже не замечая преграды, соплеменники же...

Стир’риаги не просто боится встречи, он всеми силами стремится её избежать. Потому ли, что чувствует тяжесть своей вины? Всё может быть. Но в любом случае взглянуть в глаза племяннику, полагаю, окажется для дяди весьма непростым делом. А вот поведение некроманта заставляет задуматься о более серьёзных вещах: защищать с подобным рвением можно либо своего друга, либо дорогое имущество. Поверить в дружбу? Не получается. Они, конечно, могли заключить договор о совместном труде для завоевания мира, но подельники, как правило, вызывают друг у друг не самые нежные чувства. Значит, эльф ценен «милорду» именно как предмет. Инструмент или способ достижения цели... Точно!

Насколько могу судить по обращению с «крючком» для открытия прохода через Смещение, некромант весьма слаб в извлечении Силы из пространства, поэтому не способен заставить ожить хоть сколько-нибудь сложные чары и нуждается в помощи более умелого мага. Зато какие заклинания плетёт! Изысканные, действенные, гениальные. Особенно преуспел в создании накров, орудующих чужой плотью... Стойте-ка!

Первый образчик попался мне в прошлом году, был вживлён глубоко под кожу молодого шадда и служил для отсекания второго контура Кружева. Следующий — в Вэлэссе, на теле незаконнорожденной дочери мэнсьера — управлял уже токами крови, а не магическими структурами. Третий, на моём запястье, использует Кружево разума. А некромант совершенствует своё искусство! Впрочем, иного и не приходится ожидать: для создания послушных кукол нужно властвовать над всеми тремя Кружевами. И власть уже покорилась настойчивым посягательствам... Хм, всё ещё хуже, чем мне виделось.

Сколько он сказал, потребуется времени для превращения горожан в мертвецов? Не более недели? А ещё зимой сроки намечались чуть ли не впятеро длиннее. Но если уверенность в скорости столь велика, почему решение начать родилось только сейчас? Принятие меня на службу значения не имеет: бросить шарик с ядом в фонтан способен кто угодно. Что же тогда послужило толчком? Появление эльфа? Да, возможно. Пусть мне удалось развеять опасения касательно Мэя, но некромант наверняка уяснил: промедление может привести к краху. Мало ли какая случайность может произойти, ведь даже самый невзрачный камешек, попав под ногу, заставляет нас сбиваться с шага... Но что было истинной причиной?

Итак, труповоду необходимы три вещи: свежие, необходимым образом подготовленные мертвецы, Мост, снабжающий их Силой, и... Правильно: способ снабжения. Держать руку на каждом из трупов Рикаард не сможет, стало быть, нужно придумать, как проводить Силу от Источника через Мост в нужную точку пространства. Если же вспомнить, что Мосты особенно действенны вкупе с артефактами, а дядя Мэя как раз являлся хранителем Нэмин’на-ари... Всё сходится.

Мертвецы? Будут. Мост? Имеется. Правда, его ещё не инициировали, но благодаря моим знаниям сие не представляется неосуществимым. Сам некромант вряд ли будет заниматься инициацией, но Стир’риаги вполне способен исполнить эту роль. И более чем способен создать артефакт, преобразующий поток Силы требующимся для поднятия трупов образом. Может быть, уже создал? Нет, тогда бы с меня стребовали дневник Лара, как только я обмолвился, дабы сразу приступить к опробованию.

В сумятицу мыслей ворвался вопрос извне:

— Милорд поручил очень трудное задание?

— С чего ты взял?

Марек пожал плечами:

— Ну, у тебя лицо прямо с утра такое... как будто боишься забыть, что нужно сделать, и всё время повторяешь про себя, слово в слово.

А он прав, не нужно выглядеть излишне сосредоточенным: привлекает внимание. Поэтому улыбнусь и покачаю головой:

— Нет, не трудное. Но забыть я и в самом деле боюсь.