— А мы им тогда зачем? — равнодушно пожал плечами Белов, убирая оставшиеся на столе документы в сейф.

— Сань, ну ты что, шланг, что ли?! — вытаращил глаза Космос. — Ты же не шланг! Купить-продать — у нас проблем нет. Единственная проблема тут — в транспортировке. А у нас — каналы, таможня, все дела… Ну, что скажешь?

Белов обогнул стол и присел напротив друга.

— Ну их к черту, Кос, а? — поморщился он. — У меня на самом деле головной боли и без Чечни и без воров хватает.

— А мне кажется — это клевая тема! — продолжал настаивать Космос.

— Завязывай, Кос, завязывай… — все с той же брезгливой гримасой перебил его Белый. — Мы специальные активы в легальные схемы переводим, а ты опять о том же… Ну, не надо, не буду я оружием заниматься! Пацифист я, понятно?!

— А ты не горячись, Сань. — Космос понизил голос и важно произнес: — Лука мысль прокинул — короновать тебя.

— Ну, е-мое! Вот счастье-то привалило! — ерничая, всплеснул руками Белый. — Пойми, жулики — народ хитрый. Они тебя сегодня коронуют, а завтра на ножи поставят. Ты поверь мне — не так все просто, Кос…

Он поднялся и, поправив узел галстука, взял со стола свою папку. Разговор, так толком и не начавшись, был уже закончен. Космос почувствовал, как в нем закипают обида и злость. Да, он ждал от встречи с Белым совсем не этого…

— Саня, я вот тебя всегда слушаю, но, знаешь, когда-нибудь все-таки сделаю по-своему! — раздраженно выпалил он вслед направившемуся к выходу Саше.

— А ты сделай, Кос, сделай… — Белый обернулся в дверях и пристально взглянул на друга. — Только пойми: есть расклады, когда ты играешь, а есть наоборот — когда играют тебя!

Саша знал, что говорил. Тем более сейчас, когда торопился на рандеву со своим фээсбэшным опекуном Введенским. Тот позвонил час назад и категорическим тоном потребовал встречи. Такая срочность была совершенно непонятна. У них не было никаких контактов уже настолько давно, что Белов даже стал подумывать — а не дали ли ему, часом, в большом доме «вольную»? И тут — на тебе!

Саша, конечно, не мог знать, чем был вызван звонок Введенского. Но в одном сомневаться не приходилось — ему снова будут навязывать чужую волю, снова потребуют сыграть какую-то маленькую роль в чьей-то большой игре. Мысль о том, что ему, Саше Белому, опять предстоит роль шестерки в чьем-то хитроумном пасьянсе, была невыносима. И Белый решил — будь что будет, но сегодня он скажет Введенскому «нет», сегодня он, наконец, соскочит с его крючка!

Момент был самый подходящий. Фээсбэшнику вряд ли известно, что уже через пару дней будут подписаны бумаги по фонду, и перед Беловым откроются огромные возможности в легальном бизнесе. А еще через полгода, когда фонд раскрутится на полную катушку, Саша станет крупным и уважаемым бизнесменом и тогда уж точно окажется Введенскому не по зубам..

Разговоры с «опекуном» всегда проходили непросто, но сегодняшний обещал быть особенно тяжелым. Белый сильно волновался, хотя всячески старался не показать этого. Для того чтобы чем-нибудь занять себя и скрыть свой мандраж, он даже купил мороженое, которое, кстати, терпеть не мог.

К месту встречи — фонтану «Дружба народов» на ВДНХ — Саша, как ни спешил, все-таки немного опоздал. Введенский уже был там — неторопливо расхаживал вдоль ряда скамеек, опустив голову и заложив руки за спину.

— Здравствуйте, Игорь Леонидович! Давненько мы с вами не виделись, — приветливо улыбнулся Саша, протягивая руку. — Что за пожар в большом доме, то бишь в джунглях?

— Вам надо принять предложение Луки, — сразу огорошил его Введенский.

Скрывая свое замешательство, Саша усмехнулся и с веселым любопытством взглянул на собеседника:

— Слушайте, да вы, по-моему, просто вездесущи! Я сам об этом только сегодня утром узнал.

— Обычные оперативные мероприятия. — Введенский проигнорировал игривый тон Белова и, желая подчеркнуть важность своих слов, строго взглянул на него и повторил ровным и твердым голосом: — Для того чтобы вам все было предельно ясно, я повторюсь: вы должны принять предложение воров.

«Так, начинается… — подумал Саша. — Теперь, значит, Конторе нужно, чтобы я еще и оружием торговал! Ну вот уж хрен тебе, Игорек!»

— Игорь Леонидович, я ничего никому не должен, — так же ровно и твердо ответил он.

— Глупая и губительная ошибка думать так, — неодобрительно покачал головой фээсбэшник.

— Хотите мороженого? — вдруг резко переменив характер беседы, добродушно предложил Белов.

— Нет.

— Знаете, в детстве я его мало ел. Жили вдвоем с мамой, денег не хватало…

— Я сейчас заплачу, — хмыкнул чекист, присаживаясь на скамейку под раскидистой елью.

— Не надо, Игорь Леонидович! — Белов сел рядом с ним. — Еще, не дай бог, увидит кто!

— Думаете?

— Конечно! За нами, кстати, следят…

— Кто?

— Белочка.

— У вас?

— Нет, на дереве.

— Это наша сотрудница.

— Е-мое! Ну всюду вы! — смеясь, развел руками Саша. — Куда ж мне, бедному, податься?!

Настал черед Введенского менять тональность разговора. От легкой словесной пикировки он мгновенно перешел к сухому, почти официальному тону. Со стальным прищуром глядя прямо перед собой, он отчеканил:

— Вы определенно недооцениваете ситуацию, Белов. Это большая политика. В Чечне зреет крупная буза, и Контора намерена поддержать противников Джохара. Своим отказом вы противопоставляете себя государственным интересам. Вы отдаете себе отчет в возможных последствиях?

Это уже была прямая угроза. Надо было как-то разрядить обстановку, но сделать это следовало так, чтобы у фээсбэшника не осталось никаких сомнений — Белов ни за какие коврижки не станет ввязываться в это грязное дело.

Выдержав паузу, Саша посмотрел на часы.

— Игорь Леонидович, поймите меня правильно, — примирительным тоном сказал он. — Я не против сотрудничества — в принципе, — но считаю, что дорос до паритетных отношений… Меня эта тема не интересует, так что давайте прекратим дебаты! Извините, но мне пора, я уже опаздываю.

Белов поднялся со скамейки и раздраженно швырнул в урну недоеденное мороженое.

— Саша, а где сейчас Лендл? — вдруг спросил Введенский. — Ну или, скажем, Макинрой?

Белов недоуменно повернулся к нему.

— Это я к тому, что политики, как теннисисты, приходят и уходят. А останетесь без партнера — что будете делать? — с едва заметной усмешкой спросил «опекун».

«Знает! Все, гад, знает! И про теннис, и про Виктора Петровича, и, наверное, про фонд тоже! — пронеслось в мозгу у Белова. — Все равно — не отступать, не гнуться! Хватит, все! Пусть поищет себе другую шестерку!»

— Найду другого — не проблема, — беззаботно пожал плечами он. — Сейчас ведь многие в теннис играют. Вот так, дорогой Игорь Леонидыч, понимаешь! — мастерски спародировал главного теннисиста страны Белый и решительно поднялся. — Счастливо!

— И вам не хворать! — ледяным тоном, сквозь зубы, процедил ему в спину Введенский.

«Нехороший вышел разговор, — мрачно думал Белов, шагая сквозь нескончаемую толпу с тележками и огромными клетчатыми баулами. — Очень нехороший…»

Татьяна Николаевна ждала гостей. Сегодня была годовщина смерти ее мужа, а они с сыном всегда отмечали этот день. Вот и сегодня Саша должен был приехать к ней со всем своим семейством. По этому случаю она затеяла пироги — с морковкой, как любил покойный Николай Иванович, да и Саша с Олей тоже.

— Иду-иду!!! — крикнула, услышав звонок в дверь, Татьяна Николаевна.

Наскоро вытерев о передник перепачканные в муке руки, она бросилась в прихожую. Это наверняка были Оля с Ванечкой, Саша должен был приехать чуть позже. Татьяна Николаевна открыла дверь и восхищенно всплеснула руками:

— Ой, кто это ко мне приехал?! Это Ванечка мой приехал! — радостно улыбаясь, она взяла у Ольги внука. — Ну иди ко мне, солнышко мое… Давай-ка разденемся, шапочку снимем…

Ольга повернулась к замявшемуся в дверях Максу: