Я взяла этот подарок, и моя радость от обладания такой красивой вещью стала еще больше — кожа была легкая и удивительно мягкая, эластичная.

— Спасибо. Огромное. Такой дорогой подарок!

— Да так, безделица. — Фильда была явно польщена моим восторгом. — Можешь еще камушков набрать. Разрешаю.

Камушки мне были ни к чему, но я подумала, что такое несказанное великодушие должно быть вознаграждено сполна. Аккуратно свернув рулончиком шкуру, я стала ползать и собирать с пола самоцветы. Змея с ленивым безразличием наблюдала за моими поползновениями.

Затарившись и сложив все свое вновь приобретенное богатство в кучку, я неожиданно поняла, что ничего, напоминающего сумку или пакет, не захватила. Поэтому передо мной вставала небольшая проблема: как это все допереть до деревни? Бросать сокровища, даже если они тебе ни к чему, было до обидного жалко.

Ломать долго голову мне не хотелось, и я решила воспользоваться тем, что имею. Оторвала нижний волан от платья и, сотворив из него какое-то подобие сумки, сложила свои сокровища в нее. Закончив эти несложные манипуляции, я вновь обратилась к хозяйке пещеры.

— Слушай, — после нашего знакомства я как-то сразу перешла на «ты», — а ты любишь что-нибудь из еды? Ну, кроме морепродуктов? — После таких щедрых подарков мне захотелось угостить ее чем-нибудь, но чтобы она это непременно любила.

— Сочные плоды с деревьев. Обожаю. Правда, я их ела-то всего несколько раз, пока они у пещеры росли. Потом их почему-то не стало, — после недолгого раздумья выдала она ответ, немного растягивая слова.

Я немного обдумала полученную информацию.

— Тогда я хочу сделать тебе предложение побыть оккультным животным местной деревни раз в год, по осени, когда поспевают фрукты...

— Поспевают что? Хрумкты?

— Фрукты — это те сочные плоды, которые тебе понравились.

— Понятно. И что?

— Так вот. Ты раз в год, в этот период, оставляешь у входа в пещеру свою старую шкуру, а люди взамен осыпают тебя всяческими плодами.

— А зачем меня ими осыпать? — удивилась Фильда.

— Это образное выражение. Ну, в том смысле, что много их тебе приносят, ставят около пещеры и, радуясь, что смогли тебе угодить, уходят, забрав твою прошлогоднюю шкуру. И им не накладно, и тебе приятно. Обоюдная выгода. К тому же тебя почитают и уважают, но в пещеру по-прежнему не суются, оберегая твой покой. Как тебе это?

Змея подперла голову хвостом и задумалась, глядя куда-то «сквозь» стену.

— А ты не скажешь им, что я не ем людей? Нет? Тогда я, пожалуй, согласна. Это действительно довольно интересно.

Пожелав змее всяческих благ, я выспросила у нее, как мне покороче добраться до моря, и мы расстались. Фильда снова заползла в свою щель, а я в укороченном платье (передвигаться, кстати, стало намного удобнее) двинулась обратно в темноту, к выходу.

Солнце уже оторвалось от горизонта в стремлении залезть на самый верх неба, а меня никто еще, похоже, не искал. Кто хошь лови, кто хошь употребляй на завтрак, и никому до этого нет дела. М-дя... Выполнив коротенькую инструкцию своей новой знакомой, я довольно быстро вышла к морю и разыскала камни с «маяком». Как и обещал мне Фар, рядом с заколкой лежала золотистая сеть. К слову сказать, это была скорее не сеть, а сеточка, помещающаяся в кулаке. Наверное, у нее хорошая разворачиваемость. В любом случае, мне это предстоит проверить.

Желание купаться у меня пропало — хотелось есть, поэтому я сразу отправилась обратно в деревню, весьма смутно представляя ее местонахождение. Как-то никто не додумался повесить в лесу указатели, вроде «До населенного пункта 2 км», с такой милой стрелочкой в сторону необходимого направления. А жаль. Что-то очень уж тоскливо становится без завтрака-то.

— Лю-ди! Где вы? — крикнула я вполголоса и сразу услышала, как кто-то ломится ко мне через лесные дебри.

«Пробирается медведь сквозь лесной валежник...» — совсем некстати всплыли строчки детского стихотворения. Интересно, здесь медведи водятся? На всякий случай я отступила к большому дереву, а мое сердце, на тот же «всякий случай», уже мысленно поднималось по этому дереву вверх. Шум приближался, мои нервные окончания находились в страшном напряжении. И вот ветви раздвинулись, и из леса вышел... Алед. Ха! Ха-ха-ха.

Выражение его лица говорило примерно следующее: «Шлялась непонятно где, стоит в ободранном платье и еще поет!» Но вслух он произнес:

— Между прочим, у нас принято сообщать о своих передвижениях. Я тебя ищу целое утро!

— Приятно слышать. Ты по мне скучал? — Я кокетливо похлопала глазками. Его ответный взгляд пожелал мне сгореть, растаять, провалиться и еще множество чудесных мгновений в жизни, но, взяв себя в руки, слова он произнес совсем другие:

— Пошли в деревню. — И двинулся в лес.

«Это приказ, просьба или предложение?» — было готово сорваться с моего языка, но желудок грозно возмутился возможной отсрочкой его наполнения. Предложения помочь нести мой сверток тоже не последовало, и я безвольной овечкой потопала за Аледом. Интересно, овечки чувствуют себя так же, плетясь за пастухом, — вроде на природе хорошо, но вот домой все равно хочется?

Пышной встречи нам никто не устроил, с хлебом-солью никто не стоял. Из всего этого я заключила, что мобилизации всех сил на мои поиски с последующим «Их разыскивает...» не было. Нет так нет. Взяв под ручку своего сыщика, я нанесла ответный визит вождю и, демонстрируя изумленным слушателям подарки Фильды, поведала о выгоде новых взаимоотношений. Торг был поражен моими способностями к подобным переговорам и несказанно обрадовался новым перспективам. Алед был немного обижен, что я ему не рассказала об этом первому, и удивлен, что я ДО СИХ ПОР ничего не рассказала! Я же просто устала и была возмущена, что мне ДО СИХ ПОР никто не предложил поесть. Хамы...

К вечеру я уже полностью отдохнула и вышла посидеть на крылечке своего «гостиничного номера». Я смотрела на то, как гуляет местный народ: бабы, сбившись в кучку, перемывали всем косточки; мужики вели светские споры, доказывая друг другу, что опыт и знания одного намного больше, чем другого; молодки небольшими группками ходили взад и вперед, хихикая и стреляя глазками по потенциальным женихам; а объекты их наблюдения старались выглядеть щеголями и продемонстрировать свою удаль. В общем, все были заняты делом, кроме меня. Пора мне было определяться со следопытом. Может быть, предложить Аледу? И как найти Мигажа? Эти два вопроса я уже обдумывала весь день и ничего конкретного так и не сообразила — у меня был творческий простой.

Устав так вот сидеть, я в очередной раз тяжело вздохнула и стала подыматься на ноги, чтобы отправиться искать Аледа. И тут мне на колени свалился свиток. Первые пару-тройку секунд я оторопело таращилась на него, а потом стала лихорадочно оглядываться в поиске отправителя. Любовное послание или просто кто-то решил подшутить? Повсюду, куда мог проникнуть мой взгляд, все были заняты своими делами, и никто не выглядел ни шутником, ни влюбленным. Я вновь взглянула на свиток, взяла его в руки, повертела. Что бы это могло быть? Решив больше не играть в гадалку, я встала и отправилась в дом, за фонарем.

Тугую веревочку, напоминающую волокна растения, удалось разрезать, лишь с усилием «попилив» ее ножичком, — кто-то очень хотел, чтобы она не разорвалась до попадания в руки адресата. Наклонив сверток текстом к свету и пробежав его глазами, признаться, я не сразу вникла в смысл написанного.

«Привет! Узнала, что ты прохлаждаешься на втором материке Третьего мира. Могла бы и меня с собой позвать! Ну, я не обидчива. Прибуду завтра, чтобы составить тебе компанию на пару дней. Ты же не против?! Будь утром у моря. До встречи!