Она потянулась к нему и прижалась всем телом, положив руку ему на грудь. Она никогда не дотрагивалась до обнаженного мужчины. Когда О'Коннор сделал это с ней, то даже не потрудился снять с себя одежду.

– Разве я могу оставаться девственницей после того, как родила ребенка? – сказала она, целуя Коула в плечо. Коул не двигался.

– Все равно ты совершенно неопытна Нам,лучше подождать до свадьбы. Вот так.

Кэтрин на секунду задержалась, прежде чем поцеловать его руку, но только на секунду. Она могла теперь не думать об опасности Им с Джереми нечего бояться, если их будет защищать такой человек, как Коул Джордан. И как хорошо, что скоро свадьба!

Она провела рукой по его широкой груди, затем осторожно двинулась вниз, просунула ее под простыню, в которую он завернулся.

– Что изменят несколько дней? – сказала она, целуя его в шею.

Почувствовав, как сильно бьется у него пульс, она поняла, что Коул притворяется. Он был до предела возбужден, и его взбунтовавшаяся плоть подтверждала это. «Может быть, я и плохая актриса, – подумала она, – но он определенно мог бы сделать карьеру на сцене».

– Ты прав. – Она сделала вид, что согласна с ним, и отстранилась. – Мы должны подождать, получше узнать Друг друга. Еще вчера мы были врагами, а сегодня уже полюбили друг друга. Кто поручится, что завтра мы не возненавидим друг друга снова? Если мы сделаем это сейчас, то завтра уже ничего не сможем изменить. Да, конечно, нам следует подождать.

Кэтрин спустила ноги с кровати, но Коул поймал ее за руку.

– Только попробуй, и я убью тебя, – сказал он серьезно. Слишком серьезно.

Кэтрин усмехнулась и повернулась к нему. В следующее мгновение он был уже рядом и одним движением сорвал с нее одежду.

– Вы больше никогда никуда не уйдете от меня, миссис Кэтрин Джордан, – сказал он, припадая к ее губам, – Никогда.

– Не думаю, чтобы мне этого хотелось, – прошептала она, но больше не смогла ничего добавить, потому что он снова начал ласкать ее и все ее мысли куда-то улетели.

Наутро Коул проснулся с улыбкой на губах, но обнаружил, что Кэтрин в кровати нет. Уверенный, что она вернется с минуты на минуту, он закинул руки за голову и задумался, глядя в потолок Много лет назад, когда он был еще ребенком, та женщина, которую он видел только однажды – красивая женщина с черными волосами до талии, – предсказала, что он женится на женщине, умеющей готовить. И вот сейчас он собирается жениться именно на такой женщине.

Но в следующую секунду его радость померкла, потому что дверь распахнулась и в комнату ворвался его сын, вне себя от волнения.

– Они ушли!

Коул не сразу осознал, о ком говорит Захария.

– Кто? Работники? Наберем новых…

– Нет! Миссис Кейт и Джереми ушли! Коул спрыгнул с кровати и схватил штаны, через несколько секунд он уже бежал по коридору в комнату Кэтрин" Ее кровать была не смята. Обернувшись, Коул увидел, что за его спиной стоит Захария и протягивает ему записку, которую он, очевидно, уже прочитал.

«Дорогой Коул, – писала Кэтрин. – Есть вещи, о которых я не могу никому рассказать, даже тебе Я не могу рас крыть тебе, какая опасность угрожает нам с Джереми изо дня в день. Прости, но я слишком люблю тебя и Захарию, чтобы подвергать вас риску. Прощайте, мои дорогие».

Коул взглянул на сына.

– Приготовь мне лошадь. Они не могли уйти далеко.

– Ты привезешь ее обратно? – спросил Захария, и Коул вдруг подумал, что мальчик впервые выглядит на свой возраст.

– Я буду искать ее до последнего вздоха, – ответил Коул, стиснул сына в коротком сильном объятии и побежал к выходу.

Но в холле он остановился, заметив листок, валяющийся на полу. Еще не успев развернуть его, он понял, что в этом листке содержится какая-то важная информация, интуиция под сказала ему, что Джереми бросил этот листок тайком от матери, чтобы навести их на след.

Он развернул листок, и из груди его вырвался тяжелый вздох. Это было объявление о розыске с описанием внешности Кэтрин и маленького Джереми. В объявлении говорилось, что Кэтлин Макгрегор разыскивается за ограбление и покушении на убийство. В награду за информацию о ее местонахождении была обещана сумма в десять тысяч долларов.

Прочитав строки, в которых говорилось, что с этой женщиной следует обращаться как с опасной преступницей, Коул в отчаянии скомкал бумагу в кулаке.

Захария стоял рядом и успел прочитать объявление Подняв голову, Коул увидел елку в гостиной, йод ней лежал! подарки, завернутые в красивую яркую бумагу. Это Кэтрин надумала поставить елку, и еще позавчера Коул тайком наблюдал, как она наряжала ее вместе с детьми.

Взглянув на елку и подарки, он вспомнил о своем сыне, перед которым у него тоже есть обязательства.

– Сегодня Рождество, – сказал он, заглянув мальчику в глаза. Захария понял, что отец разрывается между долгом и необходимостью немедленно действовать.

– Какое Рождество, если я не могу в такой день отлупить этого мальчишку, – ответил Захария, и Коул увидел, что сын с трудом удерживает слезы. – И что это за рождественский ужин, если его будет готовить Мануэль. – Слезы все-таки победили. Захария вскинул голову. – Ведь она никого не убивала, правда? Ведь они не повесят ее?

– Нет, пока я жив, – сказал Коул, потом наклонился и снова стиснул сына в объятиях. – А что, если нам подождать с Рождеством до тех пор, пока они не смогут разделить его с нами?

Захария радостно улыбнулся:

– Может быть, тогда она сможет простить тебе грубое обращение!

Коул открыл рот, чтобы отчитать сына, но передумал.

– Будем надеяться на это. Смотри не натвори ничего в мое отсутствие, – сказал он и выбежал за дверь.

Целых шесть месяцев Коул и семь частных детективов искали Кэтрин и Джереми. К этому времени Коул знал о ней почти столько же, сколько о себе. Он был просто поражен тем, сколько ирландцев, живущих в Соединенных Штатах, работало когда-то на О'Конноров. И все они с готовностью рассказывали ему все, что им было известно.

Первым Коул обнаружил Джереми. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы заметить, как исхудал мальчик. Он привык видеть Джереми щеголевато одетым, а сейчас его одежда была грязной и заношенной почти до дыр. В глазах ребенка застыло выражение безнадежности.

Когда Джереми поднял глаза от мостовой, на которой лежали принадлежности для чистки обуви, и увидел Коула, он не произнес ни звука. Молча он отошел от клиента и посмотрел на Коула вопрошающими глазами Тот раскрыл объятия, и Джереми упал к нему на грудь. Его худенькое тело сотрясалось от беззвучных рыданий. Коул подхватил его на руки и понес к экипажу, поджидавшему неподалеку. Мальчик не протестовал, он положил голову на сильное плечо Коула и закрыл глаза, словно не хотел больше видеть того, что окружало его, Коул снимал большой двухместный номер в лучшем отеле Сан-Франциско, туда он и отвез Джереми, заказав ему из ресторана половину того, что было в меню. Глядя, как мальчик жадно ест, он наконец спросил:

– Где она?

– Она не захочет вас видеть, – с набитым ртом ответил Джереми, напрочь забыв, как следует вести себя за столом. – Она говорит: мой отец убьет вас.

Коул с трудом удержался от гримасы при мысли о том, что кто-то другой может быть отцом Джереми. Он подошел к двери и оглянулся на мальчика.

Тот достал из кармана бумажку и прочитал название и адрес бесплатной столовой.

– Она стоит в очереди за бесплатным супом. Подождите! – крикнул он ему вслед. – Она… – Джереми покраснел и уткнулся в тарелку.

– Я приму ее любую, – сказал Коул и вышел, не дожидаясь продолжения.

Когда он добрался наконец до бесплатной кухни, расположенной в беднейшей части города, и окинул взглядом длинную очередь, то сначала не узнал Кэтрин. Она была беременна. «Это мой ребенок», – подумал Коул, и самые разные чувства нахлынули на него. Сначала он разозлился, что Кэтрин ничего не сообщила ему, потом разозлился еще больше за то, что она отняла у него ребенка. Но когда Кэтрин обернулась и увидела его, когда он встретился с ней глазами, вся его злость разом исчезла.