Больше он ничего не добавил. Но прозвучало это… Элейн почувствовала, как по коже побежали мурашки. Как будто Эреол провел окончательную черту, отличавшую обычных людей — кстати, кто бы мог ими быть? Те, на кого действовало зелье Софии и не действовал дождь? Или как их еще определять? — от нежити. И приговор не подлежал обжалованию.

На обратном пути к порту повозка была запряжена уже не ящерицей, а какой-то отвратительной гигантской многоножкой. Элейн скользнула по ней равнодушным взглядом и преспокойно села на скамью. Брезгливость, страх перед этим десятком угрожающих фасеточных глаз, сверкающих в наползающей тьме, как злая пародия на фонари? Многоножка — всего лишь обычное живое существо, такое же, как те, кого она везла в повозке к океану. Только создана природой такой вот устрашающей. Но создана хотя бы естественным путем… а не так, как ЛʼАррадон создавал своих атхатонов. Раньше Элейн испугалась бы, а теперь ей было все равно. Чаша ее впечатлений была переполнена другим.

Не это ли причина обычного отчужденного спокойствия Эреола и ЛʼАррадона?.. Они слишком многое повидали, чтобы научиться отделять важное от несущественного.

Отплытие обратно наметили на поздний вечер. К утру корабль купца из Детей моря должен был пересечь невидимую границу между водами Орталина и Амоннина. Границу, разделявшую мир, где шел пожирающий разум дождь, с миром, свободным от этого явления природы.

И уже с леденящим равнодушием Элейн негромко поинтересовалась, глядя в темноту:

— Дождь. Он не действует вообще на всех атхатонов?

— Не знаю, — признался Эреол. — Он может с тем же успехом не действовать и на некоторых людей. Его никто не изучал на практике. Смертников не находилось. До сих пор я излагал тебе схему, в которую органично вписывались все странности. А дождь… Узнаем.

Элейн подумала о сестре. И о ее начальнике гарнизона, к которому, София, кажется, была неравнодушна. Если дождь еще ни о чем не говорит… на Итилеана не действовало и зелье тоже. И с неуязвимостью или необычной регенерацией тоже было не все ясно. То ли рана оказалась легкой, то ли… Элейн не додумала.

— Не рассказывай пока ничего сестре и остальным, — будто прочитал ее мысли Эреол. — Мы просто провели небольшое расследование и узнали, каким оружием можно убить ЛʼАррадона. И даже достали материалы для его изготовления. Повезло. Что удивительного, Орталин все-таки родной континент ЛʼАррадона… все ясно?

Элейн невесело усмехнулась. Да уж. Яснее ясного. Не стоит заваливать союзников лишней информацией. Им она попросту ни к чему.

***

— Нужно купить себе корабль, — весело заметила София, обойдя вокруг низеньких мягких диванов и овального стола кают-компании, заглянув во все иллюминаторы и внимательно изучив содержимое бара и буфета. — Когда-нибудь я этим займусь.

Ослепительные солнечные блики рассыпались по стенам и даже потолку, переливались и скользили с места на место, когда корабль покачивался на волнах. София была в отличном настроении. Элейн с Эреолом вернулись в разгар утра. Причем с хорошими новостями — относительно хорошими. Они нашли способ убить ЛʼАррадона… Нет, София все еще оставалась противницей убийств, но начинала понемногу смиряться. Она все равно не могла повлиять на борьбу двух колдунов. А Элейн объясняла, что все происходящее было продолжением войны между Эреолом и ЛʼАррадоном.

К тому же Софии совершенно не хотелось сейчас думать о плохом. Она распрощалась с Грейсоном каких-то пару часов назад и все еще была во власти воспоминаний. Как они дождались рассвета и вместе плавали в океане — и никто не сказал ни слова, потому что среди Детей моря многие купались вот так по утрам рядом с бартогами, весело отфыркиваясь; как она учила его разжигать небольшую переносную жаровню, а потом они вместе пили приготовленный кофе… И обменивались шутками, и целовались бегло и украдкой.

То, что произошло ночью… Это было слишком ново и необычно, чтобы София могла решить, нравится ей или нет. Но оно напрочь уничтожило всю натянутость и принесло с собой чувство единения. Она обменялась взглядами через стол с человеком, которому предстояло стать ее мужем. В его глазах читалось обещание.

Что ж, жестокий мир, жестокие игры, философски решила София, выслушав рассказы сестры. Голова все равно была занята другим. А все то, о чем говорила Элейн… скоро оно должно закончиться. Осталось совсем чуть-чуть. Собственно, Эреол и позвал всех в эту кают-компанию пустого корабля, чтобы обсудить план действий.

Колдун уже сидел на бело-зеленом полосатом диване за столом. Рядом с его рукой на столешнице лежал… нож. Нет, кинжал. Только какой-то странный. Клинок из красного металла, выглядящего жутко горячим, хотя его совершенно точно никто не нагревал. Тонкая черная рукоять. Лезвие прямо светилось, как будто его держали над огнем… Неужели это и есть то самое оружие? И его достали так легко! Тогда почему Эреол не добыл его раньше и не расправился со своим противником? София поспешила задать этот вопрос сестре.

— Его так просто не достанешь. ЛʼАррадон защищал даже самые отдаленные подходы к тайне своей уязвимости. Просто сейчас он ослаблен, вот и… — пояснила Элейн. Она была молчаливее, чем обычно, и казалась встревоженной. Хотя это и понятно. Она уже сказала Софии, что отправится в Кадмар вместе с Эреолом… почему-то без остальных реваншистов.

В кают-компанию наконец вошел замешкавшийся где-то Дарн, и Эреол немедленно заговорил.

— Итак, наш план таков, — сказал он. — Элейн и я пробираемся к ЛʼАррадону и делаем все, что нужно. От вас требуется следить за новостями и вмешаться, если что-то пойдет не так. Связные вадриты у вас есть.

— Что? — резко переспросил Итилеан. София снова взглянула на него и поморщилась. Вечно ему требуется вмешаться, особенно когда речь идет о драке… Эреол ведь сказал, что они с Элейн вполне способны справиться сами.

Она вдруг ужаснулась сама себе. Получается, если сестра отправляется на рискованную вылазку, то это ничего, а если жених рвется присоединиться, это плохо? Однако Эреол не оставил ей времени обдумывать собственную безнравственность.

— Тащить с собой вас всех — это лишнее. Вы уже выполнили свою миссию. К тому же вы сможете помочь, если что-то пойдет не так. Только избегайте Кадмара, над ним все еще стоит магический купол…

— Купол может стоять и над дворцом, при чем здесь это? — раздраженно перебил Итилеан. — Я бы вообще не надеялся остаться незамеченным. Лучше придумайте способ довести дело до конца при условии, что ЛʼАррадон будет знать о покушении.

Элейн переглянулась с Эреолом. И Софии не понравился этот взгляд. Точно сестра и колдун делили какую-то тайну, в которую не посвятили остальных. Примерно как они с Грейсоном… но тайна эта касалась не только двоих.

— Он знает, — буркнул Эреол. — Он должен был заметить… наши поиски. Я попробую отвлечь его, но у меня может и не получиться. Наши магические силы сейчас несоизмеримы. Ждите за городом и следите за вадритами. На месте разберетесь. А вам, София, я бы вообще рекомендовал остаться здесь.

— Нет! Я вовсе не такая слабая! — запротестовала София. — Я могу стоять на страже, если понадобится, и…

Колдун махнул рукой и снова переглянулся с Элейн. Нехорошим всезнающим взглядом.

— Ладно. Воля ваша.

Он, похоже, не возлагал особых надежд на помощь отряда реваншистов. И явно знал намного больше, чем рассказывал.

— Отплываем завтра с утра, — подытожил он.

София вздохнула. Она уже догадывалась, что не сможет сомкнуть глаз.

— Почему днем? — спросила Элейн. — Разве не удобнее было бы застать ЛʼАррадона врасплох ночью, когда он спит?

Серовато-голубой дворец-гора возвышался впереди, серебристо поблескивая стеклом фасадов на ярком обеденном солнце. По подъездной аллее сновали туда-сюда слуги, время от времени вниз спускались экипажи. Жизнь била ключом.

И мимо всех этих людей предстояло пройти незамеченными, умудриться обмануть магический купол, который, как утверждал Эреол, был натянут над замком в целях предосторожности, найти ЛʼАррадона, заманить его в ловушку и убить… и еще отвлечь так, чтобы он ожидал угрозу с другой стороны. Элейн сомневалась, что скудных магических сил Эреола на это хватит, но ничего не могла сделать. В конце концов, ему виднее. От нее требуется только вести себя соответственно личине и делать все, что он скажет.