Даже охрана лагерей использовали тут для обогрева не дрова, а прессованный в брикеты торф. Какая уж тут гать.

Вспомнив, чего ему стоило в конце концов уломать Сучка взяться за поиск тропы по болотам, такой чтоб по ней лошадь смогла протащить волокушу с грузом или гружёную телегу, Димону на миг стало дурно. Сучёк оказался не менее упёртым чем его дед, и очень долго вообще не соглашался заняться поисками.

Пришлось припугнуть что никогда более не возьмут его с собой и пригрозить что пожалуются деду. На деда тот плевал, а вот угроза обломить весь кайф от гулянок с друзьями, только это и смогла сломить упёртую нечисть.

Зато потом и отыгрался на них, с-сучёк. Пока делом занимался, так противно ныл, что его заставляют перерабатывать, что под конец поисков Димон вместе со всеми остальными членами их группы готовы были на коллективное сожжение одного персонального слишком занудного лешака, лишь бы тот заткнулся.

Спасибо что хоть тропку прохожую всё-таки нашёл, где каменистый грунт под водой выдержит лошадей с волокушами. И то хлеб. Иначе бы на всей идее пограбить ящеров с Подгорными князьями можно было смело ставить крест. А что тропка та кривовата и длинновата оказалась, причудливо петляя меж пятен бездонных топей, так тут уж не до жиру. Далеко, криво, долго, но, в конце — живой.

Честно говоря, Димон вообще на такую удачу не рассчитывал, мысленно простившись с надеждами поживиться чем-нибудь на этом Плато. Ан, нет, свезло.

— "Итак, есть тропа, но нет средств доставки, — мыслями вернулся он к проблеме. — Но нет ни лошадей, ни телег, ни волокуш. Ничего. Даже деревьев пригодных на постройку чего-либо подобного, и тех во всей ближайшей округе нет. Тупик.

Ну не на своём же горбу тяжести эти по болоту тащить.

— Не понос, так золотуха", — тяжело и обречённо констатировал Димон. — Ладно, посчитаем хотя бы сколько нам тягловой силы надо на единицу груза, чтоб по болоту вытянуть груз, весом где-то под тонну, отсюда и до холмов водораздела? Целых пятьдесят пять штук, — озадачился он. Цифра, всплывшая в уме сразу испортила настроение. — Это что ж, опять сюда на правый берег Лонгары весь табун с Ягодного гнать? Да ещё и не хватит? Бли-и-и-н…

Бедные лошади, — мрачно посетовал про себя Димон. — Придётся им попотеть.

Мне их уже жалко, — совсем помрачнел Димон. — Впрочем, как и себя. Но себя жальче".

В том, что придётся серьёзно потрудиться самому, пытаясь протащить по местным хлябям тяжеленный груз, он ничуть не сомневался. Главное, было в другом. Были б только лошади и удача.

И то, и другое ему сейчас были кровь из носу как необходимы.

— "Ладно, — мысленно поставил он точку над рассуждениями. — С разведкой всё ясно. Что могли — узнали. Больше сидеть в этих болотах — смысла не вижу. Надо выдвигаться в Гультяй-Дол".

Вот теперь точно можно было слать на Ягодный весточку и смело двигаться на место встречи с основным отрядом. Надёжная дорога на остров с моторами была теперь известна.

Аккуратно вывешенная тайными вешками, разобрать которые среди местной болотной растительности сумел бы лишь посвящённый человек, она гарантировала успех операции. Главное было — успеть управиться до команды сборщиков. А там — хоть трава не расти. Найти след ушедшего в топь обоза мог разве что Леший. А такового, как твёрдо, со слов молодого лешего Сучка знал Димон, ни у Подгорных князей, ни у ящеров не было.

И это ставило жирный крест на любой возможной погоне. Куда в болотах что-либо кануло, догадаться мог разве что Господь Бог.

Но перед тем следовало всё ж хоть на полдня заскочить на сборно-сортировочный пункт в глубине болот, там, ближе к морю. И там на месте посмотреть поближе, что это за пункт такой сборно-сортировочный, и чего с этого сборного пункта можно было бы поиметь. Название уж у того было самое завлекательное.

Потому как обещанные сотником Димону трактора, на плато отряд так и не нашёл. Они словно испарились, оставив после себя лишь пустые камышовые навесы, точно в указанных сотником местах, говорящих, что тот всё же не соврал, и глубокие колеи в развороченном гусеничными траками торфянике, несомненно указывающие на то, что искомое на плато всё же есть.

Вопрос только — где? Пока что, место их отстоя никто в отряде не знал.

Последней надеждой на этот сезон был тот самый сборно-сортировочный пункт, рядом с которым как раз выводила на твёрдый каменистый грунт очередной возвышенности тайная тропа лешего. Потом она снова ныряла под воду и вела уже на этот дальний остров где обитал сейчас атаман Паша, и где они сейчас как раз и пребывали.

Замысловатая, кривая дорожка. Но, иной не было. Не двигаться же в самом деле на глазах у всех встречных охранников по существующим известным официальным тропам, по которым вывозят болотную добычу. Тут уж, никакой Сучёк глаз чужих не отведёт.

А по собственной глупости пополнить собой состав лагерных бараков, категорически не было желания.

Лежать на твёрдом основании, не опасаясь, что через три-пять минут на твою непромокаемую кожаную подстилку просочится с боку струйка холодной болотной воды, настоящее удовольствие. После многих дней, проведённых на болоте, Димон испытывал буквально чувственный экстаз от осознания одного простого факта что под тобой твёрдая земля.

— "Боже, как хорошо просто лежать на твёрдой земле", — рассеянно думал Димон, тем временем не сводя внимательно настороженного взгляда с территории сборно-сортировочного лагеря, расположенного за грядой каменистых холмов какого-то безымянного болотного острова.

Это был тот самый сборный лагерь, на который указал ему Паша, сказав что там можно было многим чем любопытным поживиться.

Да, Паша не обманул. Тут действительно было много чего любопытного. А уж ценнейшей добычи-и-и-и… Прям, слюнки текли…

Только вот то, что Димон сейчас видел перед собой, не нравилось ему категорически. Расхлябанности и апофигизма, с чем они столкнулись при наблюдении за жизнью предыдущего рабочего лагеря, где ныне обитал атаман Паша, здесь не было и в помине.

Это было настолько необычно, что Димон, привыкнув за последние дни к царившему во всех предыдущих лагерях бардаку, натурально впал в ступор.

По всему выходило так, что уединённость и оторванность расположенных на краю болот рабочих лагерей от центрального плато, серьёзно сказывалась на царивших там порядках. Там царил натуральный бардак, здесь, ближе к центру плато — царил порядок.

Что же творилось ближе к морю, не хотелось даже думать. Соваться туда, как первоначально думал Димон, лучше всё же не стоило. Глядишь, и целее будешь.

Крайне напрягало ответственное отношение охраны лагеря к порученному им делу. Пулемётные вышки по углам, колючая проволока в три ряда с навешенными на неё пустыми жестяными банками, грохочущими от малейшего ветерка, и широкая полоса вспаханной и проборонованной земли по наружной границе лагеря — всё навевало самые нехороши мысли.

Даже не в пример более аккуратные камышовые навесы над готовым к вывозу оборудованием, не шли ни в какое сравнение со всем тем, что Димон допреж видел. Чувствовалась совершено другая рука и абсолютно иное отношение к делу.

Про щитовые же сараи под красной черепичной крышей, гордо высящиеся посреди лагеря, откуда доносился едва слышный из такого далёка звон ударов металла по металлу, не хотелось даже думать, настолько всё вокруг выпадало из уже сложившегося было в голове Димона образа.

И в дополнение ко всем неприятностям, сборно-сортировочный лагерь оказался тем местом, где Димон впервые на этом плато увидел ящеров. Кучу ящеров в охране, а из людей одних лишь рабов. Что вообще уже ни в какие ворота не лезло.

— "Пипец, — мысленно констатировал Димон, окончательно впадая в прострацию. — Диво дивное. Вышки, колючка, контрольно-следовая полоса. И имперские ящеры посреди всего этого великолепия. Это называется — почувствуйте разницу, господа. Полный Гулаг, блин. Куда там Сидору с его доморощенными замашками и жалкими потугами устроить собственную лагерную систему. Да-а-а, тут у ребят серьёзный подход к делу.