Жаль только не получилось доставить их вовремя, — с сожалением цокнул он языком. — Иначе бы, эти ваши тяжеленные монстры волокуши, нафиг бы мне не сдались.

— И всё это за жалкие десять процентов? — неприятно улыбнулась первая. — Ты нас за кого принимаешь, Дима? За лохушек, как это принято у вас называть?

Или за кого? — повысила она голос.

Половина, — отрезала она жёстким голосом

— Чё!? — возмутился Димон.

Дальше пошёл обычный торг, если не считать конечно того, что в этот раз он затянулся допоздна, и к взаимному согласию стороны пришли уже лишь под утро, когда вымотанные взаимной неуступчивостью стороны согласились не полюбовный договор.

За охрану, лошадей и помощь в добыче и транспортировке, амазонки получали треть от всей добычи. Причём, ненужные им трактора и третью часть от танка с мотодрезиной Димон обязался выплатить из своей доли патронов и снарядов, утащенных с княжеских складов.

Обе стороны считали что отжали себе всё, что только было возможно. Поэтому, никем больше не задерживаемый обоз сразу тронулся с места, спеша к реке.

Осторожность, с которой в этот раз парни с Левобережья подошли к вопросу переправы через Лонгару на родной берег, откровенно попахивала паранойей. Но оно того стоило. Прошлая переправа слишком дорого всем обошлась, поэтому, допускать малейшей ошибки, грозящей гибелью отряду и потери ценнейшей добычи никто не собирался.

Сам Димон непосредственного участия в подготовке не принимал, да и остальные парни из группы, двинувшейся в Гультяй-Дол, никаким боком того не касались, поскольку все они в это время находились далеко от места будущей переправы, да и от самой реки. Никто из них даже и близко не предполагал в каком месте на реке всё произойдёт, поскольку находясь на Правом берегу никакого мало мальского влияния на этот процесс оказать не могли. Да и все прекрасно понимали: чем меньше людей знает в каком месте они переправятся обратно на свой берег, тем спокойнее пройдёт и сама переправа.

По крайней мере, никто лишнего не сболтнёт, даже случайно.

И было ещё одно безусловное требование, жёстко поставленное Димоном парням с Ягодного. Чёткий и однозначный приказ. Без артиллерии, а главное, без хоть как-то подготовленных артиллерийских расчётов, сюда на правый берег не соваться. Сроку на всё давался месяц, включая и дорогу туда и обратно.

Полное безумие по срокам, но выбора не было.

Одно, или даже два оставшихся целыми после той последней переправы орудия никак не гарантировали безопасность оной. Ещё одной такой стычки с трофейщиками отряд попросту мог и не пережить. Не только они учились на ошибках. Наверняка и трофейщики извлекли из случившегося урок и сделали серьёзные выводы. Подобных проколов они теперь гарантировано не допустят.

И было понятно, что как только последние узнают время и место переправы, добром для левобережцев это не кончится. Как умели мстить трофейщики, на реке знали все.

Потому то и те, кто остался на Правом берегу, до последнего часа и предполагать не могли, где и когда они будут переправляться обратно.

— Ну ты и замаскировался.

Восхищённый проделанной за последний месяц колоссальной работой, довольный Димон принимал у Шишляя Гурского, последние полгода занимавшего пост начальника учебного центра Ягодного острова, экзамен.

Заготовленные заранее камышовые плоты под перевоз тяжёлого груза, скрытые в соседнем речном затоне они уже с ним осмотрели, и теперь Димон осматривал позиции артиллерийских батарей прикрытия.

Вернувшийся полгода назад из Приморья, после работы в торговом караване брата Пахома и налаживания торговли шерстью с горцами, Шишляй, за свою расторопность и недюжинные деловые таланты, по согласованию с Корнеем, назначен был Сидором комендантом Ягодного учебного центра, и пока что полностью оправдывал недавно полученное звание сотника.

Удачно справившись ранее с торговлей в горах и здесь парень выказал недюжинные организаторские способности и оперативность.

Неверяще качая головой, Димон ещё пару раз прошёл в пяти метрах от замаскированного в береговых кустах семидесяти шести миллиметрового орудия, и даже сейчас, зная где оно расположено, ничего не заметил.

Ещё раз обернувшись назад, чтоб на глаз снова оценить достоинства маскировки, Димон снова в восхищении покачал головой.

— Значит, так, — начал он, останавливаясь у уреза воды. — Бегать по всему берегу и доставлять тебе удовольствие похвалой я не буду. Итак всё ясно. Давай рисуй схему где что и как. Будем проверять сектора обстрела.

Вот тебе чистый песок, — взрыхлил он ногой ровную словно стол песчаную косу у берега, — давай, рисуй. А я потом на местности посмотрю как вы справились.

Спустя два часа, после тщательной проверки сделанного, одобрительно хлопнул парня по плечу.

— Good, — одобрил он его старания. — Чувствуется, что времени вы здесь зря не теряли и хорошо подготовились.

Полностью восстановить разбитую батарею, — одобрительно крякнул он. — Трошины постарались? — глянул он на новоявленного артиллериста.

Увидев согласный кивок, Димон довольно потёр руки.

— Честно скажу. Не ожидал, и даже не надеялся. Больно уж страшно они смотрелись в тот момент.

— Месяц без сна. Даже ночами работали, — смущённо улыбнулся парень. — И вот — результат. Четыре чуть ли не новеньких семидесяти шести миллиметровых орудия и пять немецких тридцати семи миллиметровок. Пак какой-то там, забыл, — смущённо улыбнулся Пахом. — Всё что могли собрать из запчастей, собрали. Но три из 37-ми миллиметровок — без лицевых щитков. Не успели сделать, да больше и не из чего было, — виновато развёл парень руками. — Если только не из чёрной фанеры склеить, но для этого пришлось бы мастера каретника на Ягодный тащить, а значит и нарушить секретность. Пришлось отказаться.

— Не беда, — махнул Димон рукой. — Сделаем потом. Вот вернёмся, и сам лично заставлю его склеить вам по щитку на орудие. Да и с остальным посмотреть что можно облегчить. Главное, что сами орудия у нас есть. А насчёт фанеры, — задумчиво глянул он на парня, — это ты здорово придумал. Фанера — не металл. Она всяко полегче будет, да и по прочности мало чем уступает, если не превосходит.

Димон на миг задумался, оценивающе глядя на парня.

— Если вы также и стрелять ещё будете, как быстро орудия починили, — пробормотал он, — то… Тьфу, тьфу, тьфу, — сплюнул он через левое плечо, опасаясь сглазить, и постучал костяшками пальцев себе по голове. Улыбнувшись, весело продолжил. — Глядишь и спокойно переправимся. А не так как в прошлый раз.

Надеюсь, месяц тренировок и куча расстрелянных снарядов сделали из вас если и не настоящих снайперов, то по крайней мере и не таких мазил как в прошлые разы.

Димон никак не отделял себя от новоявленных артиллеристов и все их успехи и промахи готов был разделись вместе с ними, чего бы это ему ни стоило.

Растерянный взгляд парня и неподдельное его смущенье, разом ввергли Димона в меланхолию, развеяв по ветру появившийся был оптимизм.

Э-э, — замялся сотник, явно собираясь ещё чем-то Димона "порадовать", да не зная как начать. — Тут такое дело. Я, вообще-то, больше по части организации работ буду, а вот он, — Шишляй ткнул пальцем себе за спину, указывая на всё это время там державшегося парня, — он всё больше по стрельбе. Вообще-то это он у нас артиллерист, а я — комендант Ягодного. Артиллерия — не моё дело.

Если что не нравится, все претензии к Сидору, — выставил он ладони вперёд, как бы защищаясь. — У меня чёткий приказ. Я комендант и не более.

Димон недобро глянул на смутившегося самозваного артиллериста. Вереня О?Решек, разорившийся дворянин откуда-то с низовий Лонгары, ещё в младенчестве неведомыми путями попавший на границу с Ящерами, потом прижившийся в Старом Ключе, и бывший десятник егерей с Ягодного. Ныне же, как оказывается, самозванный командир всей их артиллерии.