В одном большом городе, на очень красивой улице, которая называлась улицей Весёлых Колокольчиков, стоял большой-большой магазин игрушек.

Однажды в магазине кто-то чихнул!

В этом нет ничего удивительного, если чихнул продавец, который показывал ребятам игрушки. Если чихнул какой-нибудь маленький покупатель — в этом тоже нет ничего удивительного. Только и продавец и маленький покупатель тут ни при чём. Я знаю, кто чихнул в магазине игрушек! Мне сначала никто не поверит, но я всё-таки скажу.

Чихнула коробка! Да, да! Коробка для цветных карандашей. Она лежала на складе игрушек среди больших и маленьких коробок и коробочек. На ней были напечатаны яркие буквы:

Но это ещё не все. Рядом лежала другая коробка. Эта коробка называлась:

И вот, когда первая коробка чихнула, другая сказала:

— Будь здоров!

Потом нарядная крышка на первой коробке приподнялась немного, упала в сторону, и под ней оказался маленький один-единственный карандаш. Но какой карандаш! Не простой карандаш, не цветной карандаш, а самый необыкновенный, удивительный карандаш!

Посмотри на него, пожалуйста. Правда, смешной?

Карандаш подошёл к механическому «конструктору», постучал в деревянную крышку и спросил:

— Кто там?

— Это я! Мастер Самоделкин! — послышался ответ. — Помоги мне, пожалуйста, выбраться. Никак не могу!.. — И в коробке что-то как будто загремело и зазвенело.

Тогда Карандаш потянул к себе крышку, отодвинул её и заглянул через край коробки. Среди разных блестящих винтиков и гаек, металлических пластинок, шестерёнок, пружинок и колёсиков сидел странный железный человечек. Он выскочил из коробки, как пружинка, закачался на тонких смешных ножках, которые были сделаны из пружинок, и стал разглядывать Карандаша.

— Ты кто? — спросил он удивлённо.

— Я?.. Я волшебный художник! Меня зовут Карандаш. Я умею рисовать живые картинки.

— А что это значит — живые картинки?

— Ну, если хочешь, я нарисую птичку. Она сразу оживёт и улетит. А ещё могу нарисовать конфету. Её можно будет съесть…

— Неправда! — воскликнул Самоделкин. — Так не бывает! — И засмеялся. — Не бывает!

— Волшебники никогда не врут, — обиделся Карандаш.

— А ну-ка, нарисуй самолёт! Посмотрим, какой ты волшебник, если ты правду говоришь.

— Самолёт! Я не знаю, что такое самолёт, — признался Карандаш. — Лучше я нарисую морковку. Хочешь?

— Не надо мне морковки! Неужели ты никогда не видел самолётов? Просто смешно!

Карандаш опять немножко обиделся.

— Пожалуйста, не смейся. Если ты все видел, расскажи мне про самолёт. Какой он бывает, на что самолёт похож? А я его нарисую. В моей коробке лежит альбом с картинками для раскрашивания. Там напечатаны домики, птички, морковки, огурцы, конфеты, лошадки, цыплята, куры, кошки, собаки. Больше там ничего нет! Никаких самолётов!

Самоделкин подпрыгнул и зазвенел своими пружинками:

— Ой, какие неинтересные картинки в твоей книжке! Ладно! Я покажу тебе самолёт. Он похож на большой-большой длинный огурчик с крылышками. Я сделаю модель самолёта из «конструктора».

Самоделкин тут же прыгнул в коробку.

Он гремел металлическими пластинками, он искал нужные винтики, шестерёнки, он закручивал их куда надо, ловко работал отвёрткой, стучал мо-лотком — тук-тук-тук! — и всё время напевал такую песенку:

А Карандаш вынул из кармана цветные карандаши, подумал-подумал и нарисовал огурчик. Свежий, зелёный, в пупырышках. Потом подрисовал к нему крылышки.

— Эй, Самоделкин! — позвал Карандаш. — Иди сюда! Я нарисовал самолёт.

— Одну минуточку, — отозвался мастер. — Мне только пропеллер приделать — и самолёт будет готов. Берём винтик, надеваем пропеллер… Стук-нем раз, два… Ну, вот и всё! Гляди, какие бывают самолёты!

Самоделкин выпрыгнул из коробки, а в руках у него был самолёт. Совсем как настоящий! Про этот самолёт я ничего не буду рассказывать. Потому что все ребята видели самолёты. Один Карандаш никогда не видел. Он сказал:

— Ой, как ты хорошо нарисовал!

— Ну что ты, — улыбнулся мастер. — Я не умею рисовать. Я самолёт из «конструктора» сделал.

И тут Самоделкин увидел огурчик, свежий зелёный огурчик.

— Где ты взял огурец? — удивился он.

— Это… это мой самолёт…

Мастер Самоделкин задрожал всеми своими пружинками, зазвенел, засмеялся громко-громко.

Вот какой насмешник Самоделкин! Он хохочет и хохочет, будто кто его щекочет, и никак не может остановиться.

Карандаш очень обиделся. Он тут же нарисовал на стенке тучку. Из тучки пошёл настоящий дождик. Он промочил Самоделкина с ног до головы, и тот перестал смеяться.

— Бррр… — сказал он. — Откуда взялся этот противный дождик? Я м-могу заррржаветь!

— А почему ты смеёшься? — крикнул Карандаш. — Ты сам говорил про огурчик!

— Ой, не могу! Ой, не смеши меня, а то я развинчусь… Ну и самолёт! Зачем ты воткнул в огурец куриные пёрышки! Ха-ха-ха! Такой самолёт никуда не полетит!

— А вот и полетит! Крылья полетят, и самолёт полетит.

— Ну где на твоём самолёте мотор? Где руль? Без руля и мотора самолёты не летают!

— Садись-ка на мой самолёт! Я тебе покажу, летают или не летают, — сказал Карандаш и сел верхом на огурчик.

Самоделкин от хохота прямо-таки упал на огурчик.

В эту минуту в открытую форточку подул ветер, неожиданно крылья захлопали, огурчик вздрогнул и взлетел, как настоящий самолёт.

— Ай! — вскрикнули вместе Карандаш и Самоделкин.

«Трах! Бум!..»

Это свежий огурчик, настоящий зелёный огурчик, вылетел в окно и шлёпнулся на землю.

В самом деле. У самолёта не было никакого руля. А разве можно летать без руля? Нет, конечно. Вот самолёт и разбился. Крылышки отлетели в сторону. Их подхватил ветер и унёс на крышу дома.

Самоделкин загремел как пустая железная банка. Но ему не было больно. Ведь он железный! Он только немножко испугался. Ему никогда не приходилось летать.

— Ты настоящий волшебник! — воскликнул Самоделкин. — Даже я не могу делать живые картинки!

— Как же мы теперь вернёмся в наши коробки? — вздохнул Карандаш, потирая шишку на лбу.

— И не надо! — замахал руками Самоделкин. — Там тесно! Темно! Я хочу бегать, прыгать, кататься, летать! Нарисуй новый самолёт! Мы будем путешествовать! Мы с тобой увидим настоящие самолёты! Все на свете увидим!

Но Карандашу почему-то больше не хотелось летать.

— Лучше я нарисую лошадок.

И Карандаш на белой стене дома нарисовал двух очень хороших лошадок. На них были мягкие седла и красивые уздечки с яркими золотыми звёздочками.

Нарисованные лошадки сначала помахали хвостиками, потом весело заржали и как ни в чём не бывало отошли от стенки.

Самоделкин открыл рот и сел на землю. Так делают, когда чему-нибудь очень-очень удивляются.

— Ты великий волшебник! — воскликнул Самоделкин. — У меня ни за что так не получится!