— Малина тонет? — осторожным шёпотом переспросил Паддингтон, обретя наконец дар речи, но все ещё едва решаясь дышать, чтобы не попадали тарелки.

— Шуп, — коротко пояснил Владимир. — Шуп штынет, а такими короткими лапами много шражу не унешёшь.

Паддингтон несколько раз моргнул, чтобы убедиться, что всё это не сон, потом закрыл глаза, намереваясь сосчитать до десяти, однако не успел он добраться и до трёх, как его вытолкали из кухни и пихнули к дверям, за которыми слышался оживлённый гул голосов.

— Шкорее, — прошипел Владимир, тыча медвежонка кулаком в спину. — Шюда.

Когда Паддингтон вошёл, гул за столом усилился, а некоторые гости даже зааплодировали.

— Прекрасно придумано, Мейбл! — воскликнула одна из дам. — Медведь-официант. Какой сюрприз!

Миссис Смит-Чомли заставила себя улыбнуться.

— Честно говоря, это не я придумала, — созналась она. — Просто так уж вышло. Но для разнообразия действительно… очень забавно.

Пока Паддингтон добирался от двери до стола, миссис Смит-Чомли не сводила с него встревоженного взгляда. Впрочем, боялась она зря: если не считать того, что он дунул в шею одному из гостей, оказавшемуся на дороге, всё сошло довольно прилично.

— Пожалуй, лучше мы вам немного поможем, — поспешно предложила миссис Смит-Чомли, когда Паддингтон наконец благополучно достиг цели и остановился в замешательстве. — А то как бы чего не случилось…

— Спасибо большое, — пропыхтел Паддингтон, когда гости, один за другим, начали его разгружать. — Понимаете, с лапами всё это не так-то просто…

— Кстати, о лапах, — вмешался гость, стоявший за спиной у медвежонка, — вы заметили, что окунули лапу в мой суп?

— Ничего страшного, — поспешил успокоить его Паддингтон. — Он был совсем не горячий.

Гость бросил на «подавальщика» не слишком доброжелательный взгляд.

— Тогда примите от меня кое-что в благодарность, — сказал он.

— С удовольствием! — встрепенулся Паддингтон. Он уже немного освоился, и ему даже понравилась его новая должность; поэтому он поспешно облизал лапу, на которую выплеснулось-таки немного супу, и выжидательно протянул её гостю.

— Примите мой добрый совет, — подчёркнуто проговорил тот, принимаясь с горя жевать булочку. — В другой раз не набирайте столько тарелок зараз — ничего и не случится…

Заметив, как вытянулась у медвежонка мордочка, миссис Смит-Чомли нервно хихикнула.

— Пойду погляжу, как там у Владимира со следующим блюдом, — сказала она и поспешно встала.

Паддингтон наградил гостя с булочкой уничтожающе-долгим суровым взглядом и, собрав пустые тарелки, направился к дверям. От пения на свежем воздухе и беготни с тарелками у него не на шутку разыгрался аппетит, а слова миссис Смит-Чомли заставили вспомнить, как вкусно и заманчиво пахло из Владимировых кастрюлек.

Паддингтон, правда, так и не понял, что вокруг него происходит, но твёрдо решил, что, прежде чем всё это кончится, он должен отведать хотя бы одно из кушаний знаменитого повара. Первое блюдо — со всеми зацепками и задержками — отняло у него непредвиденно много времени, и теперь, чтобы наверстать упущенное, он со всех лап бросился на кухню.

К его вящему изумлению, на Владимире уже не было белоснежного поварского облачения. Скомканный колпак валялся на полу, а сам Владимир, в чёрном пальто и шарфе, стоял у задней двери.

— Я еду обратно в Польшу, — объявил он трагическим голосом, завидев медвежонка.

— Ой, правда? — искренне огорчился Паддингтон. — А что, что-нибудь не так?

— Вшё не так, — ответствовал знаменитый повар и стукнул себя кулаком в грудь. — Я, Владимир, кормил обедами шамых вышокопоштавленных першон Европы; короли и княжья терпеливо ждали, пока я жавершу швои творения, — и вот до чего я, Владимир, дошёл! Мои блюда не могут штолько штоять. — Он безнадёжно махнул рукой. — Мой шуп оштыл. Мои антрекоты жамёржли.

— У вас антрекоты замёрзли? — вконец огорчившись, спросил Паддингтон.

Владимир кивнул.

— Мой вошхитительный бифштекш пропал! — Он указал на противень с остывшими кусками мяса, который стоял на соседнем столике. — Мне пришлошь вытащить его иж духовки, а то бы он жгорел. — Он нагнулся и сжал Паддингтонову лапу. — Вшё это ваше, мой друг. Овощи в каштрюлях. Подавайте как жнаете. Я, Владимир, ухожу. Прощайте, мой друг… желаю ушпеха!

Обессилев от такой длинной речи, Владимир перевёл дух, театрально взмахнул рукой и исчез, а Паддингтон точно прирос к месту от удивления.

Можете себе представить, как сильно огорчился медвежонок, когда Владимир столь драматично исчез со сцены, но, когда он подал на стол бифштексы, миссис Смит-Чомли огорчилась ещё сильнее.

К чести Паддингтона надо сказать, что он добросовестно принёс в столовую и расставил по столам все овощи, но, несмотря на это, дела шли из рук вон плохо. Даже попытка подогреть бифштексы в электрическом тостере не увенчалась успехом, хуже того — некоторые из них не поместились и попадали на пол, хотя он и пытался их ловить.

Даже сам Паддингтон не мог не признать, что блюдо получилось, мягко говоря, не слишком аппетитное, и он порадовался в душе, что сам перекусил, прежде чем затеял возню с подогревом.

— Если и Лимонная Аляска окажется в таком же виде, — прошипела миссис Смит-Чомли, пытаясь одним глазом гневно сверкать на Паддингтона, а другим мило улыбаться гостям, — я потребую, чтобы Владимир вернул мне деньги.

— Лимонная Аляска, — процедила она сквозь зубы, заметив Паддингтоново удивление, — это специальный сюрприз для моих гостей, и я требую, чтобы она была приготовлена бе-зуп-реч-но. Надеюсь, она уже в духовке?

Окончательно пав духом, медвежонок побрёл обратно на кухню, где несколько минут с тайной надеждой листал поваренные книги, но результаты были неутешительные.

Хотя миссис Смит-Чомли пригрозила отнять деньги только у Владимира, Паддингтон испытывал сильные опасения, что, когда она узнает об исчезновении знаменитого повара, его пяти фунтам тоже не поздоровится.

У миссис Смит-Чомли была целая куча попаренных книг из самых разных стран, но ни в одной из них не встретилось ни словечка о загадочной Аляске.

Но вот, когда Паддингтон в отчаянии захлопнул последнюю книгу, он вдруг заметил прямо перед собой низко висящую полочку и даже вздрогнул от неожиданности: там, в ряду прочих, стояла банка, на которой было написано как раз то, что нужно:

Не смея даже моргнуть, чтобы заветная баночка ненароком не исчезла, Паддингтон лихорадочно взялся за дело. Прежде всего он включил духовку на «максимум», потом подыскал подходящий противень. Поглядев на градусник и убедившись, что духовка нагрелась достаточно, Паддингтон вытряхнул из банки всё содержимое, размазал по противню и сунул печься.

Если Паддингтон что и имел против кулинарии, так это то, что результатов обычно приходилось ждать долго-долго. Однако на сей раз всё вышло не так. Едва он присел на чемодан и попробовал устроиться цоудобней, как из духовки показались струйки чёрного дыма, и умиротворённое выра жение на его мордочке мгновенно сменилось озабоченностью, потому что кухню наполнил крайне неаппетитный запах…

Паддингтон кинулся к духовке, открыл дверцу и тут же отпрянул — густой чёрный дым повалил оттуда целыми клубами.

Зажав нос одной лапой, медвежонок взял в другую фонарик и горестно уставился на противень, с которого падали, шипя и пузырясь, вонючие чёрные капли.

Паддингтон был из тех медведей, которые не теряют надежды до конца, но, пока он катил тележку с порциями своего «десерта» к дверям столовой, в голове у него вертелась только одна мысль: хотя миссис Смит-Чомли и хотела удивить своих гостей, как бы они не удивились сильнее, чем она предполагала!

Глубоко и тяжко вздохнув, медвежонок покрепче сжал в лапе фонарик и постучал в дверь. Джонатан велел ему послать сигнал бедствия, если он попадёт в переделку, и всё говорило за то, что именно туда-то он сейчас и попадёт.