От печальных мыслей медвежонка отвлёк мистер Крубер. Однажды утром, вскоре после этого досадного происшествия, Паддингтон, как обычно, зашёл к нему в лавку и увидел на столике у двери какую-то непонятную штуковину, прикрытую матерчатым чехлом.

Мистер Крубер велел ему снять чехол, и Паддингтон чуть не упал от удивления: там оказалась самая настоящая швейная машинка! А главное, сбоку на ней висел ярлычок с его именем!

Паддингтон закричал было «спасибо!», но мистер Крубер остановил его движением руки.

— Это чтобы никогда больше не повторился «день, о котором мы не говорим», мистер Браун, — сказал он, имея в виду «безбулочную пятницу». — Правда, она довольно старая, — продолжал мистер Крубер, пока медвежонок разглядывал подарок. — Она из большой партии подержанного товара, которую я купил на аукционе много лет назад, и с тех пор она так и стоит в задней комнате. Зато к ней прилагается книжка с инструкциями, и я считаю, что, если вы надумаете залатать дырку-другую, она вполне сгодится…

Паддингтон даже не знал, что сказать. Хотя миссис Бёрд распорола шов на его пальтишке и вставила в карман двойную подкладку из очень плотной материи, он уже ни в чём не был уверен; горячо поблагодарив мистера Крубера, медвежонок погрузил подарок в свою сумку на колёсиках и покатил её к дому.

Ему не раз приходилось видеть, как миссис Бёрд шьёт на машинке, и однажды она даже дала ему покрутить ручку, но о своей собственной швейной машинке он никогда и не мечтал!

Труднее всего оказалось вдеть лапой нитку в иголку, и первый раз Паддингтон провозился почти целый день. Но вот наконец-то нитка пролезла в ушко, и дом наполнился негромким равномерным перестуком.

Поначалу Паддингтон просто пристрачивал один к другому старые лоскутки, которые миссис Бёрд нашла в своей швейной коробке, но постепенно разошёлся и стал мастерить чрезвычайно полезные вещи: новое кухонное полотенце для миссис Бёрд; новые занавески в кукольный домик для Джуди; мешок для крикетной биты — Джонатану; чехольчик для трубки мистеру Брауну — и конца-края не предвиделось.

— Только бы он не тронул своё новое одеяло, — рассуждала миссис Бёрд, поднимаясь наверх, чтобы дать Паддингтону указания насчёт обеда. — Я не хочу, чтобы к вечеру оно превратилось в покрышку для чайника.

Миссис Бёрд не меньше других радовалась портняжным успехам Паддингтона, но отнюдь не разделяла уверенности миссис Браун в том, что теперь можно спокойно оставить его без присмотра.

Впрочем, даже её тревога несколько улеглась, когда выяснилось, что Паддингтон собрал в кучу все обтрепавшиеся носовые платки и усердно их подрубает.

— Да, кстати, — вспомнила миссис Браун уже на пороге, — сегодня должны зайти из прачечной. Бельё лежит у входной двери. Может быть, мистер Карри принесёт свои брюки, — он хочет, чтобы их ушили.

Миссис Бёрд фыркнула.

— Вот уж это вовсе не наша забота! Знаю я, что у него на уме: на этой неделе они берут за работу на шесть пенсов меньше, чем обычно, но только с тех, кто пользуется услугами прачечной.[44] А ему, понимаете ли, жалко денег на то, чтобы самому отдать бельё в стирку, вот он и лезет к нам!

Миссис Бёрд не слишком жаловала своего ближайшего соседа. Мистер Карри слыл в округе не только скрягой, но ещё и любителем поживиться за чужой счёт, и миссис Бёрд до самой автобусной остановки поминала историю с брюками и другие ей подобные.

Едва Паддингтон успел закрыть входную дверь, как в неё громко постучали. Он помчался открывать и обнаружил на пороге мистера Карри.

— Доброе утро, медведь, — буркнул тот. — Я хотел бы отправить вот это в прачечную вместе с вашим бельём. Их надо ушить в поясе на четыре сантиметра, — продолжал он, протягивая Паддингтону серые фланелевые брюки. — Не больше и, уж конечно, не меньше. Я всё написал на бумажке, она лежит в кармане. В прошлом году я похудел, пока лежал в больнице, да так больше и не поправился. Теперь мне все брюки велики.

— Мне очень жаль это слышать, — вежливо ответил Паддингтон.

Насчёт того, что ему жаль это слышать, он говорил истинную правду: ведь мистер Карри, как вы помните, попал в больницу потому, что поскользнулся на куске булки с мармеладом, когда играл в гольф, и с тех пор поминал эту историю при каждом удобном и неудобном случае.

Однако на сей раз, по счастью, голова у мистера Карри была занята совсем другим.

— Запомни, брюки обязательно надо записать на ваше имя, — продолжал он. — Это очень важно. На этой неделе они берут всего девять с половиной шиллингов, и сегодня последний день.

Паддингтон взял брюки и крепко задумался.

— А я знаю такое место, где их ушьют всего за полтора шиллинга, — проговорил он с тайной надеждой. — И вернут прямо сегодня!

— Полтора шиллинга? — насторожился мистер Карри. — Необыкновенно дёшево! И ты говоришь, они справятся в один день?

— Не они, а он, — поправил Паддингтон, кивая.

— А ему можно доверять, медведь? — засомневался мистер Карри. — Очень уж дёшево!

— Можно, — с уверенностью ответил Паддингтон. — Я его знаю уже много-много лет. Всю свою жизнь. Он недавно потерял деньги на булочки и хочет во что бы то ни стало их вернуть.

По счастью, мистер Карри не расслышал последних слов — он думал о другом. Крепко поразмыслив, он объявил:

— Погоди-ка минутку, медведь. Такой случай нельзя упустить.

И он зашагал к дому.

Только он ушёл, приехал фургон из прачечной. Паддингтон растерялся. Поначалу идея самому перешить брюки показалась ему просто отличной, но тут его вдруг одолели сомнения, и он уже собрался было бежать вслед за фургоном, но заметил в окне спальни физиономию мистера Карри и не побежал.

Мистер Карри не заставил себя долго ждать и заявился обратно. Паддингтон опешил: на соседе был домашний халат, а в руках он держал объёмистый свёрток в обёрточной бумаге.

— Я решил не мелочиться, медведь, — объявил он, шагая по садовой дорожке. — Если этот мастер действительно так хорош, как ты его расписываешь, дело того стоит.

Рот у Паддингтона открылся сам собой: мистер Карри положил свёрток на пол и извлёк оттуда целый ворох брюк. Такую кучу Паддингтон ещё никогда не видел — разве что в магазине.

— Это все, какие у меня есть, — пояснил мистер Карри и многозначительно добавил: — В том числе и брюки от самого парадного костюма.

— А может быть, вы всё-таки хоть одни оставите на всякий случай? — с тревогой спросил Паддингтон.

— На всякий случай? — рявкнул мистер Карри, которого насторожила растерянность медвежонка. — Мне это не нравится! Ты уверен, что всё будет в порядке? Если нет, я лучше отошлю их в прачечную!

— Боюсь, уже поздно, — убитым голосом отозвался Паддингтон. — Фургон только что уехал.

Мистер Карри бросил на него грозный взгляд.

— Учти, — предупредил он, — с этой минуты ты лично отвечаешь за сохранность моих брюк. И позаботься, пожалуйста, чтобы их вернули в срок, а то я никуда не могу выйти. А если что случится — голову оторву! Для начала вот тебе шесть пенсов, — добавил он, когда Паддингтон с надеждой протянул лапу. — А там посмотрим. Я не намерен платить неизвестно за что!

С этими словами мистер Карри развернулся и ушёл, оставив медвежонка в полной растерянности. Почему-то Паддингтон и сам толком не знал почему, — стоило мистеру Карри появиться в доме, начинались всякие неурядицы, и он ни с того ни с сего соглашался на очень сомнительные предложения, даже не успев хорошенько сообразить, чем это пахнет.

Тяжело вздохнув, Паддингтон собрал брюки и побрёл наверх почитать инструкцию.

Раньше он в основном интересовался той частью, где рассказывалось, как машина устроена, но в самом конце была глава и о том, что можно сделать с помощью иголки, если удалось вдеть в неё нитку. Эту главу Паддингтон и открыл.

К сожалению, в ней не оказалось ничего подходящего. Видимо, в те давние времена очень редко носили брюки, а если и носили, то они были хорошо сшиты и никогда не рвались. Картинки в основном рассказывали о событиях довольно странных: например, на одной из них была нарисована тётенька, которая зацепилась юбкой за огромное переднее колесо старомодного велосипеда, а на другой, которая называлась «Драма в пустыне», усатый дяденька в шортах зашивал палатку, после того как на неё наступил верблюд. Но что касается упоминаний о брюках, интерес представляло разве что полное их отсутствие.