Они отправились в путь, и поскольку время для Таора не имело значения, они шли без устали, лишь изредка делая привалы, чтобы поесть и отдохнуть. Гридли не верил, что можно найти следы Джаны.

Джейсон познакомился с Таором поближе, и подозрительность сменилась симпатией, хотя чувство ревности не покидало его. Они редко говорили о Джане, но думали о ней постоянно. Джейсон вновь и вновь перебирал в памяти подробности их совместного путешествия. Никогда в жизни он так не скучал по женщине. Он старался забыть о ней, пытался вспоминать Цинтию Френсис или Барбару Грин, но образ прекрасной Джаны стоял перед глазами. Даже мысли о Тарзане, ван Хорсте, Мувиро не могли заслонить его.

В свою очередь и Джейсон пришелся по душе Таору.

Наконец они пришли к ущелью, но следов нигде не было видно. И никаких признаков присутствия Джаны.

– Надо спускаться в низину, – решил Таор. – В страну Фели. Даже если мы не сумеем найти Джану, мы сможем за нее отомстить.

Мысль, содержащая в себе зерно примитивной справедливости, показалась Гридли вполне естественной. Они спустились на землю Фели, и сердце каждого горело жаждой мести. Низина заросла огромными деревьями, но животный мир был здесь помельче. Правда, однажды им довелось стать свидетелями схватки траходона и динозавра, которые щелкая страшными зубами бились не на жизнь, а на смерть.

Удача сопутствовала им, и они успешно продвигались вперед. Джейсон не мог представить себе, как люди живут в такой чащобе, пусть даже фелианцы.

– Человек не может жить в таком лесу, – сказал он Таору. – Страна Фели где-то в другом месте.

– Нет, – не согласился спутник. – Сюда нередко спускались наши воины, чтобы отбить похищенных женщин, и рассказывали об этом крае.

– Возможно, ты и прав, но я все равно не представляю, как могут тут жить люди. Я поверю только тогда, когда увижу кого-нибудь из них своими собственными глазами.

– Потерпи, скоро увидишь.

– Почему ты так думаешь?

– Взгляни вниз, и ты увидишь то, что я ищу. Гридли посмотрел в указанном направлении, но кроме ручья ничего не заметил.

– Именно этот ручей я и ищу, – сказал Таор. – Все, кто здесь побывал, утверждают, что фелианцы селятся на правом берегу реки, в которую впадает этот ручей. Свои жилища они строят на возвышенности подальше от диких зверей. Жить возле реки – совсем неплохо.

Они двинулись вперед, соблюдая все меры предосторожности, так как деревня могла появиться в любую минуту, но прошло немало времени, прежде чем Таор остановился и предостерегающе поднял руку.

Сквозь стволы деревьев Джейсон разглядел каменистое плато. Было ясно, что территория расчищена и обработана руками человека. Вдалеке виднелся лишь один дом, если это сооружение можно было вообще назвать домом. Уложенные горизонтально бревна образовывали стену. Перпендикулярно им располагались бревна меньшего диаметра. Щели в нижней части стены были замазаны глиной.

Подойдя чуть ближе, они обнаружили еще три таких же хижины. Подножие холма утопало в растительности, а на склонах и на вершине деревья были выкорчеваны. Пробраться к хижинам, оставаясь незамеченным, было абсолютно невозможно.

Таор был уверен, что их уже давно обнаружили. Небольшие отверстия в стенах хижин позволяли просматривать все подходы к селению.

– Ну, что теперь будем делать? – спросил Джейсон. Таор задумчиво разглядывал кольты Гридли.

– Что-то давно молчат твои шумные помощники, несущие смерть. Похоже, только с их помощью мы сумеем освободить Джану или отомстить за нее.

– Тогда пошли, – решительно произнес Гридли. Бок о бок они двинулись к деревне, не подозревая, что за ними пристально наблюдают из-за деревьев, росших вдоль берега реки, несколько пар злобных глаз, сверкающих на волосатых лицах…

XIII

ХОРИБЫ

Аван расставил часовых перед входом в пещеру, и, когда Тарзан захотел войти внутрь, его остановили.

– Стой, куда идешь?

– В пещеру, – ответил Тарзан удивленно.

– Зачем? – спросил часовой.

– Я хочу спать, – объяснил Тарзан. – Раньше я свободно входил сюда и мне никто не препятствовал.

– Аван приказал, чтобы пришелец не подходил к пещере до тех пор, пока не закончится собрание воинов. В это время подошел сам Аван и приказал:

– Пусть войдет. Это я послал его сюда. Но обратно его не выпускай.

Тарзан без лишних слов вошел в мрачную пещеру. Когда его глаза привыкли к темноте, он начал осматриваться в надежде отыскать Джану.

Около дальней стены собрались женщины и дети, несколько воинов у входа о чем-то тихо разговаривали. В полном молчании Тарзан пробирался по пещере, пытаясь найти Джану. Девушка первой заметила его и тихонько свистнула.

– Как нам убежать отсюда? – спросила она, пока Тарзан располагался рядом.

– Не знаю. Все, что мы в состоянии сейчас сделать – это ждать развития событий и приложить все усилия, чтобы остаться в живых.

– Я думаю, что тебе в одиночку будет легче убежать, – сказала Джана. – Ты же не пленник. Ты свободно передвигаешься, ходишь среди воинов, наконец у тебя твое оружие.

– Увы, сейчас я тоже пленник, – вздохнул Тарзан. – Аван только что приказал, чтобы я оставался здесь до тех пор, пока собрание не решит мою судьбу.

– Да, твое будущее не внушает радости… Ясно, какая судьба ждет и меня. Но я им не дамся. Ни Карбу, ни кому другому.

Они тихо переговаривались, потом замолчали, и каждый погрузился в свои мысли. Нарушив молчание, Джана принялась задавать Тарзану вопросы о том мире, из которого он пришел. Завязался долгий разговор. Джана не давала Тарзану передохнуть, засыпая его градом вопросов, ответы на которые не всегда понимала. Электричество и цивилизация, музыкальные инструменты и книги – все это оказалось недоступно ее разуму. И как она ни старалась вникнуть в суть вещей, ей это не удавалось.

Спавший неподалеку от них воин проснулся и принялся будить соседа.

– Просыпайся, пора на собрание.

Проходя мимо Тарзана, он узнал его и спросил:

– А ты что тут делаешь?

Это был Карб.

Тарзан пристально и молча взглянул ему в лицо.

– Отвечай, если тебя спрашивают! – рявкнул Карб.

– Ты не вождь. Можешь требовать ответа от своей жены или детей.

Карб побледнел от гнева.

– Можешь идти, – повелительно сказал Тарзан, указывая рукой на выход.

После минутного колебания Карб повернулся и пошел к выходу, будя по дороге спящих воинов.

– Считай, что ты уже труп, – грустно произнесла Джана.

– Про меня он давно все решил, так что хуже не будет, – усмехнулся Тарзан.

Опять наступило долгое молчание. Они знали, что в эти мгновения за стенами пещеры решается их судьба.

Тарзан и Джана ждали. Вдруг в пещеру вбежал Овен. Он искал Тарзана.

– Собрание решило убить тебя, – зашептал мальчик, приблизившись, – а девушку отдать Карбу.

Тарзан вскочил на ноги.

– Пока, – крикнул он Джане. – Сейчас или никогда. Если мы прорвемся к тропе, только самые быстроногие воины смогут нас перехватить. И если ты, Овен, мне друг, как ты говорил, то ты будешь молчать и дашь нам возможность использовать этот шанс.

– Я твой друг, потому-то я и здесь. Но тебе не добраться до тропы. Она уже перекрыта, и воины готовы к бою. Они знают, что ты вооружен, и уверены, что ты предпримешь попытку спастись бегством.

– У нас нет другого выхода, – ответил Тарзан.

– Есть. Я знаю другой путь и покажу его вам.

– Где? – спросила Джана.

– Идите за мной, – сказал Овен и, отступив в темноту, скрылся в небольшом углублении в скале. Джана и Тарзан бросились следом.

Ход в скале делался все уже и круче, так что передвигаться в темноте становилось все труднее. Наконец Овен остановился и с усилием убрал глыбу у себя над головой, открыв новый вход в лабиринт.

– Там дальше тропа, которая ведет на вершину горы. Только вождь и его старший сын знают об этой тропе. Если отец догадается, что это я указал вам дорогу, мне не миновать смерти, но я все предусмотрел. Когда меня хватятся и начнут искать, я буду уже мирно спать в своей пещере. Тропа крутая и опасная, но это ваш единственный шанс. Идите скорее. Я спасаю твою жизнь так же, как ты спас мою.