- Ты здесь одна?
Я неуверенно кивнула.
- Я должна была встретиться с Мелиссой.
- Все разбежались.
- Тогда, что ты здесь делаешь? - я чувствовала себя в абсолютной безопасности в его присутствии. Я не ощущала угрозы от него, хотя он был закоренелым преступником с большим опытом боевых действий. Я знала, как минимум, несколько случаев, когда он кого-то ударил.
- Я думала, ты ушел.
Глядя на меня, он сказал:
- Может быть, я вернулся утвердить свои права на тебя.
Стиснув зубы, я сказала:
- Повторяю, у меня есть парень.
- И снова, я бы так не сказал. Похоже, Рэдклифф бросил тебя в лесу. Если бы ты была со мной, я бы никогда не выпускал тебя из поля зрения и уж тем более не оставил бы тебя здесь.
Что его привлекало в девочках, принадлежащих другим парням?
- Брэндон вернулся, чтобы уладить проблемы с шерифом!
Хриплый голос Джексона сочился презрением:
- Конечно.
- Я собираюсь найти своих друзей.
- Стой, подожди минутку. Ты не можешь туда пойти. Тебя схватят.
Заметив мой непонимающий взгляд, он добавил:
- Потом арест, установление личности, дешевый театр...
- Ничего себе, и ты называл меня кайджанкой и малолетней преступницей!
Он провел пальцами по волосам.
- Думаю, я не могу оставить тебя здесь. – Он стал оттеснять меня подальше от завода.
- Мне интересно… - Я повернулась настолько, насколько позволяли суставы. - Почему ты вежлив со мной?
- Я не... Я просто хочу посадить тебя на мой байк в этой юбке. Куда мне отвезти тебя?
Я уставилась на него.
- Я здесь живу.
- Ты живешь на этой ферме? В том жутком особняке на дороге? Не удивительно, что ты тронулась головой.
Я не отрицала жуткие описания или комментарии касательно моей головы. Все правильно.
- Ты видел мой дом?
Он смотрел мимо меня, когда говорил:
- Я видел его с дороги один раз, после сбора урожая. Тогда я был маленьким.
Он провел рукой по губам, явно желая быть где-то в другом месте.
- Я отвезу тебя домой. - Я поняла, что мы остановились возле его мотоцикла, припаркованного в лесу. Где были его друзья? Где была Клотиль?
- Подожди, я не могу идти домой! Я пила. Я должна была провести ночь с Мэл.
Он поднял брови, смотря с выражением "почему это должно меня заботить?"
- У тебя два варианта - peekon. - Я нахмурилась. Peekon означает «колючка».
- Я могу отвезти тебя домой. Или могу оставить твою задницу здесь. Одну.
Что делать, если молний станет больше? Я не хотела быть здесь одна, по крайней мере, пока я не достигну тростника. Но я не могла приехать домой на ревущем мотоцикле.
- Ни один из этих вариантов меня не устраивает.
Он глотнул из фляжки.
- Ничто иное не устроит меня.
- Тогда уходи. - Конечно же, он не оставит меня здесь одну.
- Bonne chance, peekon. (Удачи, колючка.) - Он повернулся и зашагал к своему байку.
- Подожди, Джексон! Я не могу поехать с тобой! Моя мама ненавидит мотоциклы, и она услышит меня, если я попытаюсь проникнуть домой.
Я рассматривала свои грязные итальянские сапоги, когда пробормотала:
- Не проводишь меня? Только до тростника?
Он выдохнул с нескрываемым раздражением:
- Я останусь с тобой сколько нужно. - Он откинул подставку, толкая свой байк.
Щупальца тумана все больше растекались, пока мы молча шли. Хоть Джексон и пошел, он казался каким-то настороженным. Он был так явно обижен, что у меня возникло искушение огрызнуться, сказав ему: « Боже, просто уйди!». Но молнии все еще меня пугали, даже если были не реальными. Я ненавидела то, что я боялась. Я ненавидела свое желание, чтобы он был рядом. Мы продолжали идти, и я смотрела на него из-под ресниц, сравнивая то волнение, что я испытала, когда он собирался меня поцеловать, с "так себе" ощущением, когда Брэндон фактически целовал меня. Я представила Брэндона, его симпатичную внешность, его волнистые каштановые волосы, его куртку от Леттермана и светлое будущее. Перспективы Джека? Государственная тюрьма в Анголе. Весь вопрос, когда он попадет туда. Если Брэндон был хорошим мальчиком, но еще не стал отличным парнем, то Джексон был плохим мальчиком и уже плохой парень. И все же с кайджаном, я получила вкус того, что было похоже на желание, настоящее желание....
Он протянул мне флягу. Я отказалась, спрашивая:
- Почему ты так много пьешь?
- Кто бы говорил. - Когда он увидел, что я жду ответа, то сказал:
- Назови мне хоть одну причину не делать этого.
- Это плохо для твоего здоровья.
- Ты думаешь, что я проживу достаточно долго, чтобы умереть от воздействия алкоголя? Выпьем за это!
Склонив голову я смотрела на него, размышляя обо всех слухах, что его окружали; нападения с ножом, исправительный центр, кража в городе Стерлинг.
- Джексон, ты так плох, как все говорят?
С фляжкой у губ, он сказал:
- В тысячу раз хуже.
В отдалении прогремел гром, как бы подтверждая это заявление. Как только мы добрались до грунтовой дороги, проходившей между двумя большими полями тростника, я сказала:
- Спасибо, что проводил меня так далеко. Со мной теперь все в порядке.
- Я не оставлю тебя посреди поля, - проворчал он, но с каждым шагом вглубь тростника, ему, казалось, становится не по себе. - В болотах, люди думают, что в этом месте есть приведения. - Он снова бросил меня изучающий взгляд. - Это так?
- Может быть немного.
В безветренной ночи зашептал тростник, когда я приблизилась к его стеблям, пропуская между листьев растопыренные пальцы, отогреваясь после своей галлюцинации. Здесь я была в безопасности. Спокойствие снизошло на меня. Я впитывала знойный воздух, наслаждаясь жужжанием насекомых, сладким запахом росы, игрой животных вокруг нас. Все было таким живым, полным жизни. Я вздохнула, мои веки отяжелели.
- Drole fille, - пробормотал Джексон. На французском Drol означало "смешно". На кайджанском? Странная.
- Что ты сказал?
- Эта туманная ночь, и мы идем под этот шелест тростника. A p’tee fille, как же ты можешь спокойно идти здесь? Разве ты не должна цепляться за мою руку?
- Вряд ли.
Когда что-то зашевелилось рядом, Джексон сказал: - этот шелест тростника… напрягает тебя?
- Я люблю его. Ты, наверное, только что услышал енотов. Или змей.
Я заметила, что он пил из фляжки всего один раз, пока мы были окружены тростником. Может быть, он почувствовал, что что-то не так со мной, в этом месте. Может быть, он вспомнил рассказы о привидениях и хотел быть настороже. Когда я смогла разглядеть огни Хейвена невдалеке, я спросила: «ты суеверен, Джексон?»
- Mais да. То, что я католик, еще не значит, что я не могу быть суеверным, - сказал он, выдохнув с облегчением, как только мы вышли из тростника. Он тихо присвистнул, едва увидев Хейвен.
- Даже больше, чем я помню.
Я попыталась посмотреть на это его глазами. Газовые фонари гордо мерцали над двенадцатью колоннами. В ночи цвел жасмин, поднимающийся по многочисленным шпалерам, словно его притягивало к величественному старому дому, будто он вожделел его. Величественные дубы уже были оплетены им, они окружали здание, как бы защищая. Джексон бросил на дом такой оценивающий взгляд, что я поняла, мы должны остановиться.
- Знаешь, что я думаю? - наконец сказал он. - Я думаю, что ты такая же, как этот дом, Эванджелин. Богатая и прекрасная снаружи, но никто не имеет понятия, что происходит внутри.
Он действительно был удивительно проницательным.
- Ты думаешь, мне это нравится, кайджан ?
Он закатил глаза, как будто мы топчемся на одном месте.
- И ты, и это место очень отличаетесь от всего остального.
- Ты не представляешь, о чем говоришь кайджан. Не. Представляешь.
Пожав плечами, я повернулась к сараю. В конце концов он последовал за мной. Когда я открыла дверь, лошади приветствующее заржали. Ну, все они, кроме моей любимой старой клячи Aллегры, названной так из-за аллергии; она похрапывала. Джексон оставил свой байк за дверью, и прислонился к ней.
