– А вы куда?
– Мы только отыщем мадам и сразу к вам присоединимся.
Паук не стал задавать лишних вопросов и подтолкнул бабочку лапкой:
– Пройдём лучше вот здесь, милая. Тут слишком людно, держись поближе к стене.
Они проворно устремились к цели, огибая гостей и выбирая безопасные участки, а Эмилия, как самая высокая среди нас, заглянула поверх голов и провозгласила:
– Я вижу мадам. – Она указала в другой конец зала. – Вон там, с Робином.
Я сложила руку козырьком:
– Да, тоже вижу.
Напарница помахала, пытаясь привлечь внимание хозяйки, но та слишком увлеклась беседой с лекарем.
– Идёмте, нужно забрать её, – сказала я и удержала ринувшегося было в ту сторону Индрика. – Только в обход. – Я многозначительно указала глазами на столик Марсия.
Рядом с ним теперь сидело всего трое помощников. Но те, что остались наверху, очень скоро придут в себя (по крайней мере, половина из них – а вот Хуку и Локки Озриэль вкатил тройную дозу Вечной дружбы. Хватит до конца жизни. Так и отравить недолго). В этот момент его высочество повернулся в нашу сторону и перевел нетерпеливый взгляд на вход в галерею. Наверняка недоумевает, почему помощники так долго возятся. Мы поспешно присели (Озриэль, не церемонясь, пригнул голову Оресту). Марсий побарабанил пальцами по столу и отправил сюда ещё двоих.
– Так, пошли, – скомандовал Озриэль, и мы нырнули в толпу как раз в тот момент, когда они оказались у подножия лестницы, на том самом месте, где мы только что стояли. Через минуту подручные его высочества уже скрылись в арке наверху, и значит, очень скоро обнаружат на террасе четверых товарищей.
Мы взяли курс на мадам. Не так-то просто было лавировать между телами при эдаком столпотворении. Эмилия и Индрик шли впереди и двигались намного быстрее, потому что им не приходилось тащить на себе Ореста. Спины гостей то и дело скрывали их от нас.
Некоторые участники вечеринки с удивлением смотрели на нашу троицу, в особенности на того ифрита, что болтался посредине.
– Немного перебрал, – поясняла я и прикрывала его лицо локонами на тот случай, если наткнёмся на знакомых.
Озриэль раздражённо встряхнул Ореста:
– Слушай, ты уже вполне можешь идти сам.
– Пока не могу, – возразил тот и в доказательство тут же повис на нас всей тяжестью.
Мы были на середине зала, когда кто-то крепко схватил меня за локоть, и прокуренный женский голос проскрипел:
– Нет, вы только гляньте на неё: вцепилась, как коршун. А ну, отпусти их!
Передо мной стояла та самая пожилая дама в манто, которую я видела у барной стойки. Только трубки в зубах больше не было – она болталась, привязанная к поясу.
– Простите, вы, наверное, обознались, – пробормотала я и попыталась продолжить путь, но не тут-то было.
Старушка не отпускала. Вообще говоря, сейчас она меньше всего напоминала старушку – скорее уж коршуна, с которым сама меня сравнила. А уж железной хватке позавидовал бы сам Гарт. Худая и высокая, она грозно нависала надо мной, сверкая зелёными глазами, и снова ужасно кого-то напоминала…
– Не пытайтесь меня провести, юная барышня, – заявила она и ткнула когтистым пальцем мне в грудь. – Ты ведь и есть та ловкачка-цветочница, охотница за принцами!
Я похолодела.
Чёрная лисица на её воротнике подняла голову, укоризненно поцокала и улеглась обратно.
– В чём дело? – начал Озриэль. – Кто вы такая и… – тут он изменился в лице, растерянно заморгал и неуверенно спросил: – Ба, это ты?
И я тут же поняла, кого она мне напоминает: конечно, личина-то одна! Видимо, с небольшой поправкой на возраст и пол.
Орест тут же встрепенулся, точно так же посерел и пролепетал:
– Бабуля, отлично выглядите, а уж как вам идёт это манто…
Та вскинула костлявый палец, призывая к молчанию. Палец был из тех, перед какими останавливаются дикие кони, а пламя с извинениями тушит само себя.
– Помолчи, Орест. С вами, мальчики, я ещё поговорю позже. А сейчас я хочу потолковать с этой профурсеткой.
– Простите?!
Она ткнула в Ореста:
– Да отпустишь ты его или нет наконец, ишь как впилась!
– Да пожалуйста! – Я убрала плечо, и Орест рухнул на пол, но тут же вскочил, совершенно исцелившийся и при этом страшно испуганный.
Он тотчас попытался удрать, но мы с Озриэлем схватили его за куртку. Ифрит перестал дёргаться и покорно сник.
На лице дамы внезапно проступило встревоженное выражение, она потянулась к его ушибленному лбу:
– Что она с тобой сделала, мой мальчик.
Меня осенила догадка.
– Так это и есть твоя классная бабушка Остиопатра? – поинтересовалась я у Озриэля.
– Вы только гляньте! – возмутилась та. – Она уже всё наше семейное корневище изучила! Может, ты ей ещё и ключ от нашей сокровищницы дал?
Озриэль вклинился между нами и вскинул руки в примиряющем жесте.
– Погоди, ба, лучше скажи, что ты здесь делаешь? Зачем поднялась наверх? Тебе же нездоровится: даже на семейное собрание не пришла…
– Как зачем?! А что ещё мне оставалось делать, когда до меня дошли слухи, что некая безвестная искательница приключений…
– Вы точно обо мне?!
– …охотница за знатными холостяками и авантюристка, – продолжила та, словно её и не перебивали, – взялась за моих мальчиков. Одного ей оказалось мало! Нет уж, не для того я растила вас вот этими руками, – она потрясла узловатыми конечностями с набрякшими венами и осеклась, с интересом их рассматривая: – О, никак не привыкну, что здесь они так выглядят…
– Бабушка, – вклинился Озриэль, – Ливи не такая, она замечательная: умная, добрая, милая. Если бы ты её только получше узнала…
Пожилая ифритка стояла, скрестив руки на груди, и не перебивала, но взгляд говорил: «Всё даже хуже, чем я думала». Озриэль от удивления сам умолк. Тогда она повернулась ко мне и окинула уважительным взглядом:
– Да ты настоящая профессионалка, девочка!
Тут на верху лестницы показались все шестеро людей Марсия. Один прикрывал поцарапанный моей диадемой нос, второй тер ушибленный кольцом лоб и то и дело моргал с глуповатым видом, а Локки и Хук просто не отлеплялись друг от друга – так и шли, обнявшись за шею и соревнуясь в широте улыбок. Сзади, то и дело переглядываясь, плелись те двое, которых отправили последними. Один из них тащил арбалет.
При их появлении брови Марсия поползли вверх. Он встал из-за стола, обошёл перила и знаком велел помощникам поторапливаться. Те засуетились и поспешили вниз, чтобы его высочеству не пришлось ждать и лишней секунды. Я торопливо повернулась к пожилой даме:
– Послушайте, вы всё не так поняли. Давайте поговорим позже, в спокойной обстановке и…
– А где Риси? – встревоженно оборвала та.
Я опустила глаза и увидела, что держу в руках куртку. Вернее, мы с Озриэлем держим. Самого владельца в ней не было. Повертев головой, я убедилась, что его нет и поблизости. Значит, Орест слинял, предоставив нам самим разбираться с наследием арбалета, Марсием и разъярённой родственницей. Думаю, бабуля стояла даже повыше наследного принца в его личном списке тех, кого следует опасаться.
Тем временем вассалы уже окружили Марсия и размахивали руками, живописуя схватку наверху. Не удивлюсь, если в их пересказе проскочил огр-другой и пронеслась вереница крепких парней. Меня охватила паника.
– Озриэль… – беспомощно позвала я.
Марсий поднял голову и внезапно посмотрел прямо в нашу сторону.
И тут зал накрыла тишина.
Исчезли все звуки: музыканты на сцене с недоумением дергали струны, пытаясь извлечь из них хоть ноту, бокалы больше не звенели, наряды не шуршали, а разговоры стали на несколько тонов тише. Гости с удивлением откашливались, терли горло, но не могли вернуть голосам прежнюю звучность. Наконец они оставили эти попытки, растерянно и слегка испуганно переглядываясь. Тишина стала полной.
Поэтому негромкий хлопок сразу привлек всеобщее внимание к главному входу. Там сейчас расправлял ватные щупальца светло-жёлтый дым, искрящийся красными и синими всполохами.
