- Я не могу, - прошептала она.

Эти три слова могут значить только одно.

Конец.

Она отвернулась и бросилась к лестнице.

- Оберн, подожди, - позвал я.

Но она не стала ждать.

Я побежал за ней на звук ее шагов по студии.

Все не может так закончиться.

Я не хочу ее отпускать в таком состоянии, потому что, если Оберн сейчас уйдет, то для нее будет легко больше никогда не вернуться. Поэтому немедля побежал за ней.

Я догнал Оберн, когда она уже открывала замок на входной двери студии.

Убрав ее руку с замка, я развернул ее и накрыл ее рот своим.

Глава 13

Оберн

Он целует меня и с осуждением, и сожалением, и злостью, и все это каким-то образом закутано в нежность.

Когда наши языки встречаются, это лишь временная отсрочка от осуществления нашего «прощай».

Мы оба тихо дышим, потому что это именно то, как должен чувствоваться поцелуй. От прикосновения его губ к моим, подкашиваются колени.

Я целую его, хотя знаю, что этот поцелуй ни к чему не приведет. Он ничего не исправит. Он не простит, не исправит ни одну из его ошибок.

Также знаю, что это может быть последний раз, когда я так себя чувствую, и не хочу отказать себе в этом.

Он обнимает меня, скользит рукой по моей шее и по волосам. Гладит мою голову, и кажется, будто он пытается запомнить каждый момент, который чувствует в этом поцелуе, потому что знает, что после того, как мы остановимся, это все, что у него останется. Память об этом.

Мысль о существовании этого «прощай» начинает злить меня. Он дал мне надежду, а затем позволил Трею ее отнять.

Поцелуй между нами быстро становится болезненным, и не в физическом плане. Чем больше мы целуемся, тем больше понимаем, что теряем, и это больно.

Знание того, что это, возможно, единственный шанс, когда я наткнулась на одного из немногих людей в этом мире, кто может заставить меня так чувствовать, и я уже вынуждена от него отказаться, пугает меня.

Я так устала постоянно терять тех, кто мне дорог.

Он отстраняется и смотрит мне в глаза с болезненным выражением. Перемещает руку с моей головы к моей щеке, проводит большим пальцем по нижней губе.

- Уже больно.

Его рот снова встречается с моим, и поцелуй кажется мягким, как бархат на моих губах. Он медленно поворачивает голову, пока его рот не оказывается прямо у моего уха.

- Это все? Так все закончится?

Киваю, хотя это последнее, что я хочу делать.

Но это конец.

Даже если бы он полностью изменил свою жизнь, его прошлое все равно будет влиять на мою собственную жизнь.

- Иногда у людей нет второго шанса, Оуэн. Иногда все просто заканчивается.

Он морщится.

- У нас не было даже первого шанса.

Я хочу сказать ему, что это не моя вина, что это его вина. Но знаю, что ему это и так известно. Он не просит меня дать ему еще один шанс. Он просто расстроен, что все уже закончилось.

Он прижимается ладонями к стеклянной двери позади меня, удерживая меня в своих объятиях.

- Прости меня, Оберн, - просит он. - У тебя и так много проблем, и я совсем не хотел еще больше усложнять тебе жизнь.

Он прижимает свои губы к моему лбу, а потом отталкивается от двери. Он делает два шага назад и мягко кивает.

- Я все понимаю. И мне жаль.

Не могу больше видеть боль в его глазах или принять признание в его словах. Я тянусь за спину, отпираю дверь и ухожу.

Я слышу, как закрывается дверь позади меня, и это становится моим самым нелюбимым звуком на свете. Подношу кулак к своему сердцу, потому что чувствую именно то, что он говорил, как он чувствует, когда скучает по кому-то.

Не могу понять, ведь я познакомилась с ним только несколько недель назад.

«Есть люди, которых ты встречаешь, чтобы узнать, а есть люди, которых, встретив, ты уже знаешь.»

Меня не волнует, как долго я его знаю. Мне плевать, что он солгал мне.

Я разрешаю себе грустить и жалеть себя, потому что несмотря на все то, что он сделал в прошлом, никто не заставлял меня чувствовать себя так, как сегодня это сделал он.

Он заставил меня почувствовать гордость за то, какая я мать. Только поэтому я плачу и не чувствую себя виноватой из-за нескольких слез при прощании.

Я на полпути домой, и как только я уже начинаю умирать от жажды последних слез, которые позволю себе пролить за это «прощай», ко мне подъезжает автомобиль и медленно ползет рядом. Искоса оглядываюсь и понимаю, что это полицейская машина.

Я останавливаюсь, когда Трей опускает окно вниз и наклоняется через спинку сиденья.

- Садись, Оберн.

Я не спорю. Открываю дверь и забираюсь внутрь, и он едет в сторону моей квартиры. Я чувствую его настроение, которое мне совсем не нравится ощущать.

Не пойму, он ведет себя как ревнивый парень или слишком заботливый брат? Технически, он ни один из них.

- Ты только что была в его студии?

Я смотрю в окно и думаю о том, как ответить. Он поймет, что я вру, если скажу «нет», а мне нужно, чтобы Трей доверял мне. Из всех людей в мире, мне нужно, чтобы именно Лидия и Трей видели, что все, что я делаю, я делаю для ЭйДжея.

- Да. Он задолжал мне денег.

Я слышу его тяжелые вдохи, как он вдыхает и выдыхает. В конце концов он съезжает на обочину и паркует машину.

Не хочу смотреть ему в лицо, но я вижу, как он закрывает свой рот рукой, разочарованно сжимая челюсть.

- Я сказал тебе, что он опасен, Оберн.

Он смотрит прямо на меня:

- Ты глупая?

Я достаточно выслушала его. С размаху открываю дверь машины, выхожу и захлопываю ее. Прежде, чем я успеваю сделать хотя бы три шага, он оказывается прямо передо мной.

- Он не опасен, Трей. Он - наркоман. И между нами ничего нет, я просто ходила за оплатой моей работы в его студии.

Трей исследует мое лицо, более чем вероятно, в попытке увидеть, вру ли я ему. Я выдыхаю и опускаю глаза.

- Если бы что-то было, я провела бы в его студии больше пяти минут.

Я проскальзываю мимо него и иду к своей квартире.

- Иисус, Трей. Ты ведешь себя так, будто у тебя есть повод для ревности.

Он снова оказывается передо мной, заставляя меня остановиться. Он молча смотрит на меня несколько секунд.

- Я ревную, Оберн.

Мне сразу же приходится проглотить комок, который образовался в горле. Кроме того, я продолжаю смотреть на него, ожидая, что он заберет назад слова, которые только что сказал, но он этого не делает. Он смотрит на меня и в его взгляде ничего, кроме искренности.

Он брат Адама. Он дядя ЭйДжея. Я не могу.

Это Трей.

Я обхожу его и продолжаю свой путь. Мы всего лишь в квартале от моей квартиры, так что меня не удивляет, когда я слышу, как он идет в шаге позади меня.

Я иду и пытаюсь осмыслить последние два часа моей жизни, но это немного трудно, когда ревнующий брат моего мертвого парня преследует меня.

Дохожу до двери, отпираю ее и разворачиваюсь к нему лицом. Глаза Трея, как ножи нацеленные в меня, колют меня. Я собираюсь сказать ему «спокойной ночи», когда он поднимает руку и опускает ладонь на дверной косяк рядом с моей головой.

- Ты когда-нибудь думала об этом?

Я точно знаю, что он имеет ввиду, но все равно играю в неведение.

- О чем?

Его взгляд падает на мои губы.

- О нас.

Нас.

Я и Трей.

Я могу честно сказать, нет, я никогда не думала об этом. Но я не хочу ранить его чувства, поэтому не отвечаю.

- Это имеет смысл, Оберн.

Я качаю головой, почти категорически. Я не собиралась быть такой упорной, но именно это я сейчас чувствую.

- Нет смысла, - отрезаю я. - Ты брат Адама. Ты дядя ЭйДжея. Это его запутает.

Трей делает шаг вперед. Его близость чувствуется иначе, чем когда Оуэн делал шаг в мою сторону. Близость Трея заставляет задыхается, будто мне нужно пробить дыру в атмосфере, чтобы просто вдохнуть.