Приходить в себя после девятимесячного обжорства оказалось делом нелегким. Я стала сварливой, нетерпеливой и постоянно находилась в расстроенных чувствах. Особенно я скучала по утреннему сэндвичу на семьсот калорий, к которому так привыкла. Уверена, что угловая кондитерская тоже скучала по мне. Но я убивалась в спортзале, убеждала себя в том, что мне очень нравятся нут и жареная цветная капуста, и, в конце концов, влезла в свои джинсы в обтяжку.

Но как-то следующей весной мне до дрожи захотелось съесть сэндвич с беконом и яйцом на свежем круассане. Я чуть было не пустила слезу от счастья, когда его ела, и вдруг поняла, что нахожусь на распутье. С практической точки зрения это было вполне походящее время завести еще одного ребенка, а я была очень голодна . Кроме того, осенью моя подруга по колледжу собиралась замуж, и нужно было решать: либо я продолжаю голодать, влезаю в свое платье в обтяжку и тусуюсь с ее миниатюрными подругами, либо я, чинно переваливаясь, иду по церкви в специально сшитом платье для беременной подружки невесты. Когда я облизывала пальчики, решение было принято. Через две недели я была беременна, а местный номер доставки пиццы снова появился в списке быстрого вызова моего телефона.

Хотя я и знала по опыту, как трудно будет сбросить лишний вес, я снова объедалась в течение следующих девяти месяцев. Двадцать пять килограмм, как в аптеке. И я не могу сказать, что сожалею. Мой Бен стоил каждой из калорий, так же как и его брат два года спустя.

Хотя эти круассаны я так и продолжаю таскать на своей заднице.

Глава 6 Игра в имена

...

Признания мамаш

• Подростком я придумывала множество миленьких имен для моего будущего ребенка. Не представляла себе, что выйду замуж за человека, который все их забракует.

• Я изменила имя моей дочери в последний момент и ужасно об этом жалею.

• Я не позволю моему сыну быть в этой семье «младшим»… меньше всего нам нужна миниатюрная копия его папаши.

• Я назвала сына в честь парня, в которого была влюблена в старших классах. Муж не догадывается, что у него был тезка.

• Люди, которые выбирают имя ребенку, но держат его втайне от семьи и друзей до рождения, – зануды. Они думают, что сообщат нам сенсационную новость, прямо как в теленовостях, – да нам всем это по фигу, вообще-то.

• Мой муж настаивает, чтобы мы назвали дочь в честь его матери. Ее зовут Руфь. Легче застрелиться.

• Я не собиралась встречаться с этим мужчиной, потому что его звали Норман. Но я стала часто размышлять на тему, почему он не может быть моим идеальным партнером, и в результате влипла.

• Моя лучшая подруга назвала сына Фредериком. Боюсь, что он вырастет таким же лоховатым, как и она, но, надеюсь, таким же милым.

• Я разрешила мужу дать дочери имя и теперь постоянно жалею об этом. Эйбл Луна (Умелая Луна. – Прим. пер.) – что это за чертово имя?

• Мне нравится, когда люди дают детям нелепые имена. Это хороший повод повеселиться.

• Я жду не дождусь, когда смогу наконец сообщить сестре, что имя, которое она выбрала, – ПРОТИВНОЕ.

• Я хочу второго ребенка, чтобы использовать женское имя, которое мне нравится с семилетнего возраста.

• Выбор имени слишком утомителен. Мне хотелось бы провести онлайн-голосование и закончить с этим наконец.

• Моя лучшая подруга назвала сына Сторм (Буря. – Прим. пер.). А это разве имя, вообще-то?

• Если я еще раз встречу родителя, давшего ребенку имя, которое не могут выговорить 90% населения страны, я просто дам ему по морде. Что не так с именами Сара или Джейн?

Когда вы – половина крепкой пары, через некоторое время начинаются неизбежные вопросы. Дальние родственники на семейных встречах, старый учитель английского, на которого вы наткнулись в продуктовом магазине, однокашницы – всех интересует единственная вещь: когда же вы наконец скрепите узы браком? Это не их дело и никак не может на них повлиять, но им нужно знать. А потом, когда вы поженились, вопрос переходит в другую плоскость: вы подумываете об этом? Сколько детей вы хотите? Вы не представляете себе, как долго это будет продолжаться, и готовы начать плодиться и размножаться прямо сейчас, чтобы прекратить подобные разговорчики.

Потом вы беременеете, ура! И сразу начинаете думать, каким образом поделиться волнующей новостью с семьей, друзьями и прочими третьими лицами. Майки с надписью? Рассылка радостного сообщения? Костюм на Хеллоуин в виде теста на беременность? Настоящая булочка в печке? Вне зависимости от способа коммуникации массовка наконец-то будет удовлетворена. Вы можете спокойно ожидать появления ребенка, они заткнулись к чертовой матери. Слава богу. За исключением того, что им точно понадобится срочно получить ответ на очень важный для них вопрос: как вы назовете ребенка?

Пока у меня не было детей, меня жутко раздражало, когда ответ на этот вопрос звучал таинственно-туманно типа «Мы знаем как, но мы никому не говорим. Вам придется подождать». Очень высокомерно. Мы знаем, но не скажем, даже если вы спросите. По-моему, это всегда считалось невежливым.

...

Люди! Если вы спрашиваете будущих родителей, как они собираются назвать ребенка, всегда говорите «Замечательный выбор!», каким бы ужасным имя ни казалось лично вам.

Но потом я забеременела и все сразу поняла. Когда ты носишь, любая неожиданная обратная связь по поводу имени может тебя взбесить. Услышать от малознакомого человека, что ему не нравится твой выбор, на фоне гормонального взрыва – вполне уважительная причина, чтобы расправиться с ним. И будет очень хорошо, если вам достанется судья-женщина: только она сможет вас понять и квалифицировать поступок как убийство в пределах необходимой самообороны. Люди! Если вы спрашиваете будущих родителей, как они собираются назвать ребенка, всегда говорите «Замечательный выбор!», каким бы ужасным имя ни казалось лично вам. В противном случае вас могут растерзать – сами нарвались, что тут поделаешь.

Когда выяснилось, что я жду девочку, я сделала главную покупку своей беременности – «Библию детских имен». За исключением некоторых эпизодов «Навсегда» Джуди Блюм, затертых до дыр в восьмом классе, «Библия детских имен» стала книгой, которую я читала и перечитывала больше, чем любую другую в своей жизни. А может быть, и больше, чем все другие, вместе взятые. Мы с Джеффом брали ее с собой, когда шли ужинать в гости, и листали ее, когда смотрели телевизор. Я брала ее с собой на работу и погружалась в нее во время обеденных перерывов. Книга сопровождала нас в путешествиях и в походах в туалет. Мы провели бесчисленное количество часов, одержимо изучая ее.

Как и большинство знакомых мне представительниц женского пола, я занималась выбором имен для своих будущих детей еще в детстве. Конечно, я была юна и наивно полагала, что выбор имени – дело исключительно моего вкуса. Глупенькая. Когда дошло до дела, стало выясняться, что нужно учесть массу всего: еврейскую традицию называть детей в честь покойных родственников, как имя будет сочетаться с моей фамилией по мужу, какие будут инициалы, что считают родственники… про мнение Джеффа я уже и не говорю (и не то чтобы оно так уж серьезно учитывалось).

По мне, имя для девочки должно быть красивым, но не очень распространенным. Оригинальным, но не до степени уникальности. Мы подчеркивали возможные имена в «Библии имен…», и их список был бесконечен. Джулиет, Элла, Айла, Миа, Амелия – женские имена были такими… женственными , и мы навыбирали их целую кучу. Их хватило бы на тройню. Даже на восьмерню. Сужать выбор было очень тяжело, но, как только мы увидели имя Лили, решение было принято. Оно отлично сочеталось со вторым именем, которое мы решили дать в честь моей бабушки, звучало приятно и не подвержено влиянию моды. Было маловероятно, что девочка не одобрит наш выбор, если только она не вырастет мотогонщицей-лесбиянкой. Что может быть неприятного в имени Лили? Когда она родилась, имя ей очень подошло, и мы ни разу не пожалели о выборе – он был идеальным.