С этими мыслями я ложился спать, но конечно уснуть не смог. А потом услышал Юлин крик – она звала на помощь и металась во сне. Хотел разбудить, но лишь я ее коснулся успокоилась и затихла. Пошел к матери наверняка еще не спит, объясню ей, может все же нужна помощь.

Когда мы пришли малышка опять металась в бреду, я положил на нее руку и успокаивающе погладил девочка опять затихла. Мать кивнула чтобы я вышел

- Связи священного обета рвут ей душу, ведь она сама ушла от мужей. Не только на мужчину обет накладывает обязательства, после принятия клятвы жена обязана любить, или может умереть. Ты мужчина и испытываешь к ней сильные чувства, поэтому близость твоего тела и твоей энергии дает ей немного покоя. Это не может навсегда приглушить зов, но на время поможет.

- И что же делать?

- Поговори с ней. Конечно для нее сейчас не время, но для тебя это возможно единственный шанс, - сказала мать и ушла.

Утром немного проспал, хотел идти готовить завтрак и запнулся на пороге от умопомрачительных ароматов выпечки, жаренного мяса и томленных ягод. Юля порхала по кухне и мурлыкала какую-то песенку, а я не мог дышать от нежности распирающей душу. Пташка улыбалась и что-то говорила, а я мучительно думал как поговорить с ней.

Мы позавтракали и она опять ушла к матери, а я переживал, как бы мать не разболтала все девочке, ей и так тяжело.

Улетел поохотиться может в обед я ее побалую запеченными вархами* (*аналог курицы). Но к моему возвращению, кухня опять была полна ароматами, а Юля внимательно смотрела на меня с ощипанными птицами в руках. На мгновение мне показалась, что она смотрит на меня с женским интересом, но нет, опять досада в ее глазах. Молча развернулась и ушла спать. Через час из ее комнаты опять послышались крики, я поспешил к ней, но малышка уже почти проснулась. Ночью ее кошмары повторились и я уже не мог молчать:

- Рассказывай, - я хотел, сказать мягче, но сильно нервничал, поэтому рефлексы не оставили мне шансов.

- Не чего рассказывать- огрызнулась девочка, а сама от боли потирала грудь.

- Так не может продолжаться. Они тебя измотают. Связи крепки, ты должна быть с мужьями.- Чего мне стоили эти слова?! Этих глупых ублюдков, я бы сам убил на месте, но малышке без них не жить.

- Нет. Этого не будет, я потерплю все забудется и пройдет- кричала девочка, но не верила себе сама.

- Ты не понимаешь. Вы связаны священным обетом. Твоим мужьям тоже плохо, но тебя мучают шесть связей, если они натянутся еще сильней - ты умрешь- я как мог уговаривал девочку одуматься, хотя хотелось лишь прижать ее к груди, закрыв крыльями от всего мира.

- Я лучше умру, чем вернусь к ним! – запальчиво прокричала она.

- Подумай о детях, что носишь. Ты здесь третий день и уже сильно истощена энергетически. К концу недели ты просто не сможешь встать.

- Но что делать должен же быть какой-то выход. К ним я не хочу, но даже если бы и решилась, я не знаю где они. –с отчаянием проговорила она.

- Я могу тебя подпитывать энергетически, но для этого мне нужно тебя касаться довольно долго. В идеале спать рядом.- Богиня я все сказал это. Сейчас она окатит меня своим презрением и посмеется, надо мной.

- Просто спать?

- Просто спать. Или тебе этого мало? – решил ее подзадорить.

Девочка ненадолго задумалась, отодвинулась к стенке и отогнула одеяло, приглашая меня. Это шутка? Она не против? Решил все же спросить:

- Ты не против спать рядом со мной?

- Если ты не пошутил на счет помощи, то нет - не против.

Боги дайте мне терпения. Максимум на что я рассчитывал, что она позволит спать рядом поверх одеяла, но прижиматься к ее мягкому нежному телу… Эта ночь похоже будет длинной.

Юлия Морозова.

Этой ночью я наконец отдохнула, моя истерзанная душа, не перестала болеть, а занемела как от заморозки у дантиста, фантом боли хоть и кружил где-то рядом, но не касался. Утром мне снились нежные объятия Шайша, его древесный запах с ноткой цитруса. Во сне я долго ласкала его и призывно потиралась, ловила губами его напряженные соски, лизала их прикусывая, слушая сдавленные стоны. Как же я скучала! Почему он еще не во мне? Просунула руку в трусы, опустила их, и крепко обхватив, ласкала напряженную плоть. В полу дреме я начинаю понимать, что на Шайе трусов быть не может, да и пахнет он корицей и сандалом. Потом подлый мозг подкидывает вчерашние воспоминания и я в с ужасом открываю глаза. Это пи…ц!!!

Ошарашено смотрю на Ададжи, который уже в полном неадеквате, стонет и изгибается ПОДО МНОЙ! Я полностью залезла на ирлинга, его трусы спущены, а моя рука вместе с зажатым в ней членом между нашими телами. Что делать? Сбежать было совестно, это же я раздраконила его. Член в моей руке звенел от напряжения, мужчина дрожал крупной дрожью. Дам ему разрядку, пусть потом меня убьет. Не без собственного возбуждения начала гладить и сжимать без того перенапряженный член. Страх перед гневом Ададжи делал мое удовольствие в сто раз острее. Мужчина уже видел, что я не сплю, но смотрел на меня с такой мольбой, желанием и отчаянием в голубых глазах, что одним взглядом просто вынес мне мозг. Я еще сильнее сдавила ствол, а большим пальцем стала легко и едва касаясь гладить уже мокрую головку, теперь мне не хотелось, чтобы все быстро кончалось. Ададжи уже не стонал он поскуливал, а его глаза взрывали остатки моего благоразумия. Второй рукой я зарылась в его белой гриве, сильно прихватив волосы у самой кожи, и резко поцеловала, навязывая ему свою игру, кусая губы и жестко трахая его рот своим языком. Ирлинг стонал мне в рот и кончил с громким криком, теряя сознание.

Я с трудом на дрожащих от сильнейшего возбуждения ногах, побежала на кухню, принесла стакан воды и побрызгала на мужчину. Было все еще довольно страшно, как он отреагирует, на все это когда очнется, но оставить того, кто помогал мне, без чувств не могла. Пока он приходил в себя, решила сделать доброе дело, а заодно и продлить свое удовольствие и обтерла его от семени.

- Ты издеваешься, или хочешь продолжить? – охрипшим голосом, почему-то с нескрываемой грустью, вместо усмешки, спросил Ададжи.

Прикидываться или говорить какую-нибудь язвительную чушь не хотелось. Пусть раньше я не задумывалась об ирлинге в этом ключе, но он мужчина, с которым я сходила с ума от страсти еще пару минут назад. И, чего греха таить, сейчас хотела именно его до дрожи в коленях. Сейчас мне не на что было спихнуть свое помешательство, никаких привязок к нему у меня нет и это именно моя страсть. Поэтому решила сказать ему свою горькую правду:

- Хочу, но не буду. Боюсь, не оценишь моего нового порыва. Да и с мужчинами у меня и так явный перебор

- Мужчина – это тот, кто любит, бережет и заботиться о своей женщине, а у тебя перебор с трусливыми шатхами* (вонючее парнокопытное), – сказал Ададжи, подошел ко мне и крепко поцеловал.

- Я хочу быть твоим мужчиной, но подожду, когда ты сама меня захочешь им видеть, – выбил почву из под моих ног своим признанием ирлинг и пошел к себе обнаженным давая оценить совершенство своего крепкого тела.

Остальной день прошел для меня как в тумане. Я ни на чем не могла сосредоточиться, мысли без конца убегали в сегодняшнее утро, подкидывая мне картинки с шалыми глазами Ададжи, его волосами сжатыми в моем кулаке, вкусом его губ, стоны. Всеее… Это просто невыносимо. Решила прогуляться к ручью недалеко от деревни. Я десять лет с мужем практически не получала разрядки, но такой боли от неудовлетворенности не испытывала. Даже не пыталась облегчить свое состояния, понимала это бесполезно, пульсирующая внутри пустота никуда не денется. Я чертовски сильно его хотела, не было никаких искр из глаз, никакого помешательства, только сумасшедшее желание его тепла рядом, во мне.

Вечер наступил не заметно, я позвала Сириуса и направилась домой. Было страшно, как перед самым первым свиданием, когда адреналин в крови зашкаливал и позорно потели ладошки.

- Ты голодная целый день, пойдем, буду тебя кормить, - в своей немного грубоватой манере сказал Ададжи.