Йаати вдруг вспомнились мерзкие плакаты в караулке — особенно тот, где здешний солдат стрелял в голову собрату Нцхла. Нет, военная пропаганда, всё такое… но в ней было что-то… глумливое и злобное. Это он тоже не мог отрицать. С другой стороны, Шу ему очень нравился. В нем-то уж точно не было ничего… вот такого. Но, может быть…

— Вы. Все. Люди. Сумасшедшие, — вновь повторил Нцхл, старательно тыкая когтем в голый живот Йаати. — Вы ненавидите всё, что не похоже на вас. Я говорю с тобой лишь потому, что ты не кажешься мне таким сумасшедшим, как другие.

Спасибо, зло подумал Йаати. Эта манера разговора, когда один собеседник свободно стоит, а второй распялен, как бабочка в коллекции, и в него всё время тычут, уже начала его утомлять. Страшно хотелось просто послать Нцхла с его Господином подальше — а там будь, что будет. С другой стороны… правда в словах фтанга была. Если бы он появился вдруг дома, в его комнате, — Йаати сразу набросился бы на него, дубасил бы стулом или что там ещё попадет под руку, и не остановился бы, пока бы не понял, что гадина мертва. И потом бы, конечно, испытал радость и облегчение. Так что реакция здешних людей на появлений Хи`йык ничуть его не удивляла, честно говоря. Но они, в конце концов, были у себя дома, — а в то, что Хи`йык рвались принести им благо, он всё же совершенно не верил. Пусть даже они беглые рабы Крэйнов — он не знал, как они попали в рабство. Просто вот так? Или… за что-то? Но разве бывает преступление, столь ужасное, что за него можно обратить в рабство целый народ?..

Йаати не знал, до чего бы он в итоге додумался, и на что решился, — то есть, совершенно, — но тут за спиной у него что-то мягко зашелестело, и он почувствовал, как волосы поднимаются на голове. Не от ужаса, нет — воздух вокруг наполнился электричеством.

Генератор запускается, понял Йаати. Отвяжите! — он захотел это крикнуть, но слова словно застряли во рту. Что-то мягкое заструилось по его спине, заду, по ногам — включилось силовое поле. Нцхл стоял, как баран, очевидно, не видя, в чем дело — впрочем, он в любом уже случае безнадежно опаздывал… За спиной резко зажужжало, загудело, зашипело, её волной обдало резкое тепло… и ещё что-то, колючее, обжигающее током. Зуд от колючих разрядов расползался по всему телу, отдаваясь где-то глубоко — то ли в голове, то ли в самой его сути…

Это же… — начал думать Йаати. В тот же миг мир вокруг вновь рассыпался на сотни взглядов-осколков, и он отчаянно бросился в них, стараясь не думать вообще ни о чем.

Мир вокруг закружился, земля под ногами пропала, и Йаати словно полетел куда-то. Через миг всё прекратилось, но пейзаж изменился совершенно: он стоял на обочине пыльного шоссе, рассекавшего болотистый пустырь, окруженный далекими серыми башнями — наверное, домами. Мутно-багровое, чудовищное солнце висело низко на западе. В лицо ударил сухой, жаркий и дымный воздух вечера позднего лета. Йаати перевел взгляд в сторону… и рванулся назад, в то последнее мгновение, что у него ещё оставалось.

Он пришел в себя, лежа на холодном металлическом полу. Застонал, сжав руками голову, потом кое-как сел. Вокруг был сумрачный металлический коридор, едва освещенный темно-синими лампами. Пустой. Судя по нему, он был опять где-то в Цитадели, и Йаати замер, зажмурившись, стараясь вспомнить, что он видел. Ничего не получалось — ужас оказался столь диким, что просто вышиб породивший его образ из памяти. И самого Йаати — из того странного места, за ничтожный миг до того, как он утвердился в нем окончательно. Теперь он чувствовал, что ничего такого вот… прыгучего в нем не осталось — может, если он вновь влезет в силовое поле, оно и вернется, но сейчас ему этого вовсе не хотелось. Ему вновь невероятно повезло — причем, дважды подряд, — но во второй раз везение было совсем уже… отчаянным. Он совсем не понимал, что сделал, как вообще смог… вернуться, но сейчас это не очень его занимало. Он вернулся к тому, с чего тут начал — голый, неизвестно где, в одной лишь дисрапторной сети. Она была приклеена столь прочно, что даже Хи`йык не смогли её содрать — и, похоже, даже не пытались. Вещь эта была не то, чтобы совсем бесполезная, — она позволяла ходить в даймерном поле, да и в обычном силовом поле тоже, — но сейчас Йаати очень хотелось самой обычной одежды, потому что тут было холодно…

Поёжившись, он встал — чтобы до минимума сократить контакт с ледяным металлом — потом осмотрелся. Слева свайные ворота, — конечно же, закрытые, — справа коридор поворачивал, и оттуда падал более яркий свет. Не долго думая, Йаати поплелся в ту сторону. Так или иначе, он вырвался из лап Хи`йык, и, если верить словам Нцхла, им в ближайшие же полчаса может прийти конец. Правда, в таком вот случае конец наверняка придет и Шу — но думать на эту вот тему не стоило, если он не собирался сам себя свести с ума…

Йаати яростно помотал головой. Она сразу же мощно закружилась, его повело в сторону, и он едва не свалился. Точно свалился бы, если бы не налетел на стену. Йаати оперся об неё, пережидая приступ слабости — он ещё не оправился от газа, да и удар затылком об пол тоже давал себя знать. Живот то и дело судорожно поджимало к спине — хотя на нем и не осталось ничего, кроме царапин.

Отдышавшись, Йаати побрел дальше… и вскоре вышел в обширное пространство, тоже сумрачное, но освещенное более яркими, зеленовато-голубыми лампами на стенах. Под ними стояли уже знакомые пульты, середину занимали колоссальные стеклянные кубы, в которых замерли зысыты.

Увидев их, Йаати дернулся назад, опять позорно сев на задницу, но чудовища были неподвижны — то ли спящие, то ли отключенные. Похоже, что его занесло во что-то вроде вивария… или казармы, если Крэйны создали и зысытов тоже. Сейчас, впрочем, это не очень занимало его.

Заметив на стене щиток «заправочной станции», Йаати побрел к нему. Сунув в рот «пистолет», он нажал спуск — и не отпускал его несколько секунд, пока струи шуулан, казалось, не вырвались у него из ушей. Потом вдруг тихо засмеялся и прошелся колесом по полу, — мир вокруг словно… включился, каждая щербинка на стенах, каждая пылинка в воздухе выступили со сверхестественной четкостью, тело же словно бы вообще исчезло, — сейчас оно не напоминало о себе ничем, кроме полной готовности, и Йаати даже поверить не мог, что минуту назад чувствовал себя паршиво.

Сейчас ему просто хотелось взлететь… и, не стараясь сдерживать себя, он побежал к высоченному проему в дальней стене зала. Сверху донизу перекрытому силовым полем — но сквозь него Йаати проскочил, не задерживаясь. Потом всё же замер, осматриваясь. Этот коридор был прямоугольный, со стенами из темных металлических плит, привычно уже освещенный тусклыми бело-зелеными лампами. С грязным полом — словно тут ездили машины.

Здесь тоже оказалось холодно, да ещё и ощутимо влажно, и он вновь насторожился, — где вода, там и жизнь, а встречаться с ней сейчас ему совершенно не хотелось. Похоже, что его занесло в нижние ярусы Цитадели, и Йаати вздохнул: «взломщик» остался у Хи`йык, а без него он не смог бы открыть и одну дверь, не то, что лифтовые шлюзы. Да и здешние пульты-терминалы были для него не полезнее обычного стола — что с ними делать, он не знал совершенно. Ладно, подумал он, вздохнув. Буду делать то, что могу. Задача номер один: найти ближайшее помещение охраны и раздобыть оружие. А потом я вернусь — и убью Господина.

Ещё один удар пятки — и массивная решетка всё же вылетела из гнезда и с грохотом рухнула на пол. Йаати замер, прислушиваясь — но, когда отголоски шума смолкли, не услышал совсем ничего, кроме слабого, едва уловимого жужжания ламп. Тишина эта, правда, была ощутимо нехорошая. Пугающая даже — но это Йаати уже откровенно надоело. Он попросту устал бояться — и хотел сейчас только одного: покончить со всем этим побыстрее.

Он вновь пополз вперед (вернее, назад, потому что в этой проклятой вентиляции приходилось ползти ногами вперед, памятуя тот, самый первый, неудачный опыт, когда он чуть было не свернул себе шею, выбираясь из такой же норы вниз головой), выскользнул из люка, повис на руках, мягко спрыгнул… прямо в кольцо ожидавших его руммов.