И эти звезды будто бы пели. Звенели мелодичным переливом сквозь тишину, баюкая в своей вечной музыке нового гостя.
А потом Эйнаор начал замечать растущую белую точку. С каждой минутой она обрастала деталями. У нее появлялась странная форма и угловатые черты. Отдельно стоящие прямоугольники и даже кольца. И в этих кольцах, словно игла или наконечник копья блестел дерзкой белизной сам «Стремительный».
Словно специально, Лаккомо постарался заложить красивый маршрут, подлетая к верфям сбоку. «Стремительный» был не единственным кораблем, который обслуживала эта станция, но на его фоне терялись остальные суда. Что говорить про рой мелких рабочих корабликов, который сновал вокруг белоснежных ботов, что-то беспрерывно сканируя, проверяя, просвечивая.
Эйнаор видел «Стремительный» второй раз в жизни, и вновь, когда тогда на площади он восхищал великолепием. Будто вся давно утраченная мощь их народа собрала однажды последние крохи и родила это чудо. Неповторимый, он был создан, чтобы побеждать. Создан править. И, конечно же, создан устрашать.
Лаккомо пролетал мимо верфей, встраиваюсь в поток мелких кораблей. Работающая программа диспетчеров проложила виртуальный маршрут, который тут же высветился поверх обзорного лобового стекла. В пределах любой станции начинались строгие правила движения, которые регулировали программы.
Лоатт-Лэ решил ничего лишнего не спрашивать и не заморачиваться подробностями. Сердце невольно ускорилось, предвкушая новые впечатления. Когда-то он мысленно отказался подниматься на «Стремительный», потому что считал, что ему него там делать. Но многое меняется…
Эйнаор искренне любовался обводами корабля, различая все больше мелких деталей на обшивке. Где-то маскировались оружейные турели. Плоскими и приплюснутыми куполами, едва выступающими за общие формы, поблескивали в свете солнца излучатели и антенны. О назначении большинства элементов Лоатт-Лэ даже не пытался гадать, зная, что ему это вряд ли когда-то пригодится. Но величие, которое излучал корабль, действительно, тронуло его душу, и правитель со смирением согласился, что если такое создание является собственностью, то брат не зря стремится наверх.
Куда направлялся их шаттл, Эйнаор не понял до того момента, пока мелкая створка ангара не открылась перед ними. Тогда Лоатт-Лэ успел ужаснуться, как они проскользнут в нее на такой скорости. Но спохватился и понял, что обманулся пониманием космических расстояний. До ангара их шаттл летел еще пару минут. И лишь когда все обозримое пространство за лобовым стеклом заполнили борта «Стремительного», их кораблик с комфортом влетел в просторный зев ангара.
Первое, что бросилось в глаза Эйнаору – это строгость и технологичность. В то время как во Дворце невозможно было полностью избавиться от старого монументального дизайна, «Стремительный» вобрал в себя всю эстетику утилитарности и стиля. И когда створки ангара позади шаттла закрылись, до Эйнаора начали доноситься первые звуки шипения и накачки воздуха обратно в помещение.
- Какова программа мероприятия? – иронично спросил Эйнаор, отстегиваясь только следом за братом.
Лаккомо не спешил собираться и выходить, дожидаясь сигнала автоматики о безопасности снаружи. И пока помещение еще было непригодно для людей без скафандров, к шаттлу первыми юркнули от стен разные боты, которые приняли на себя роль первых стыковщиков и тестировщиков.
- Сперва с тобой мы идем на мостик.
- Занятно…И почему я сразу не веду тебя в тронный зал… - риторически спросил Эйнаор.
- Им понравится твое присутствие, правда, - заверил Лаккомо, видя как дверь в дальнем углу ангара открылась, и, помимо техников, к ним направились две фигуры в офицерских формах. После чего встал и потрепал брата по плечу. – Идем.
Эйнаор подскочил следом, и пока брат вытаскивал из ремней свою папку, закинул через плечо небольшой рюкзак мешковатого вида. На вопросительный взгляд хозяина корабля младший просто развел руками и ответил:
- Сменные вещи. Ничего особого.
- У меня бы нашлось, что тебе выдать…
- Так же, как у меня? С личного плеча? – заискивающе стрельнул взглядом Эйнаор.
Лаккомо с улыбкой закатил глаза, ничего не ответил, просто открыл дверь шаттла и направился вниз по трапу. Лоатт-Лэ выскочил следом за ним, стараясь на ходу подстраиваться под новую ситуацию в неизвестном месте и с неизвестными порядками.
Но на удивление короля, обоих торийцев, направляющихся к ним, он сразу узнал.
- Командир! – прилетевших правителей кивком поприветствовал седой сухощавый старпом. – Ваше Величество!
- Калэхейн! – просиял и искренне восхитился Эйнаор. – Сколько лет, а ты не изменился!
В порыве чувств, Лоатт-Лэ даже шагнул к старшему мужчине и с уважением обеими руками пожал ему ладонь. Бывшего преподавателя академии Эйнаор тоже в свое время знал лично и проходил у него несколько частных курсов по пилотажу.
- И я рад встрече, - тепло и по-дружески улыбнулся ему старпом. – Вы же словно молодеете.
Эйнаор счастливо расцвел и только пожал плечами.
- Но теперь не только вы, - добавил Калэхейн, косясь на Лаккомо. – Думаю, это вас надо благодарить за то, что спасли нашего командира и вернули ему вкус к жизни.
- Что вы! – отмахнулся Лоатт-Лэ. – Если б не вы, то мне не осталось бы кого спасать.
Лаккомо хотел мелочно возмутиться и напомнить о своем присутствии, но Эйнаор уже успел переключиться от старпома к молодому мужчине с сияющими синими большими глазами, отчего его лицо выглядело юным.
- Правильно ли я помню… - вспоминая, сощурился Эйнаор. – Ниови? Адъютант моего брата?
У Лоатт-Лэ была замечательная память на лица и имена в досье, и он обращался первым без представления только в случае своей полной уверенности. Но молодому адъютанту не обязательно было знать, что Эйнаор скрупулезно изучил ближайших членов экипажа брата и наизусть помнил всю пока короткую биографию помощника. Выходец из глубинки колонии, средний сын в семье, отличник с пометками о подростковых самоотверженных эпизодах. Рассчитывал вырваться из закрытого мира и вытащить семью, набрал высокий балл для вступления в Академию, неконфликтен, но имеет минимум две отметки о проведенных дуэлях в защиту своей чести, общителен, дотошен. После ряда тестов собрал хорошие рекомендации на штабную работу и, по распределению, должен был быть отозван обратно в колонию, где затерялся бы в наземном центре. Но своевременное письмо, витиеватый обход отдела кадров и упертость, с которой Ниови вильнул по всем законам об исключениях, донесли его досье с результатами всех тестов до командира «Стремительного». Лаккомо им заинтересовался, вызвал однажды в доки и после непродолжительного личного разговора убедился, что колонист не только фанатеет по легендарному кораблю и мечтает о службе в его экипаже, но и скрупулезно собрал массу обрывочных сведений о частностях на борту. Которые командир предпочитал не разглашать и не хранить в широком доступе. А к сведениям прилагались и личные выводы, за которые, в придачу с искренностью и верностью, Аллиет-Лэ дал ему работу при себе, легким росчерком расширив свой укомплектованный штаб на еще одного человека.
Правда, несмотря на неожиданное назначение, Ниови себя уникальным не считал. И сам факт того, что его вспомнил и признал правитель, мгновенно вознес настроение адъютанта до небес.
- Совершенно верно, Ваше Величество! – вдохновенно с деловой выправкой просиял помощник.
- Надеюсь, мой брат не сильно тебя загонял, - фривольно добавил Эйнаор. – Потому что мои помощники последнее время в шоке от моей бурной деятельности.
Ниови мелко растерялся, и его взгляд забегал от командира на его брата. И если к выходкам, чувствую юмора и прочим неформальным вопросам от Аллиет-Лэ он уже привык и знал, когда можно подыграть, а когда стоит придерживаться похоронного тона, то правитель был для него загадкой. Образ, который он себе представлял об Эйнаоре, рассыпался от одного только его внешнего вида. И где у короля заканчиваются причуды и начинаются каверзные вопросы, молодой адъютант сейчас спешно гадал.
