Бесшумно скользя, его бронированный «Мерседес» подкатил к четырехэтажному особняку в центре Москвы, на Мясницкой, – офису «Бард инвестмент». Барсинский остался в машине.

Следом за бронированным представительским «Мерседесом» Барсинского остановился «Мерседес» – джип. Из него выскочила охрана. Один из охранников прошел в офис. Другой занял позицию у дверей. Еще двое подошли к дверям «Мерседеса» Барсинского.

Глаза их ощупывали крыши и чердачные проемы близлежащих домов. Оба охранника были готовы в любой момент прикрыть босса своим телом.

Ничего подозрительного обнаружено не было. Крохалев, начальник охраны, вышел из передней двери бронированного «Мерседеса» и отворил его заднюю дверцу.

Барсинский выскочил из бронированной машины и проскользнул в подъезд особняка.

Никто в «Бард инвестмент» официально не объявлял субботу рабочим днем.

Однако многие сотрудники по субботам присутствовали на рабочих местах – особенно когда в офисе появлялся Барсинский: мало ли что может понадобиться боссу. К тому же никогда не мешает лишний раз продемонстрировать свою работоспособность.

Людям было чем заняться. Барсинский не слишком раздувал штаты, и за неделю у многих сотрудников накапливались недоделанные дела. Так что почти всегда по субботам в «Бард инвестмент» – равно как и в других компаниях, подконтрольных ББ – Большому Боссу, Борису Барсинскому, – царила привычная рабочая атмосфера. Единственная вольность, допускаемая в выходные в империи Барсинского, касалась одежды. Босс приезжал на службу не в костюме с галстуком, а в рубашке с распахнутым воротом – поэтому его сотрудники имели смелость приходить на работу в джинсах или легкомысленных кофточках.

Оксана, впрочем, этого себе не позволяла.

С тех пор как она заняла пустовавший кабинет на четвертом этаже напротив кабинета Барсинского (и сделалась его любовницей), Оксана Берзарина стала одеваться еще строже, чем прежде – и для рабочих суббот никаких поблажек себе не делала.

Вот и сегодня она была в строгом (но отчетливо сексуальном) сером костюме в «гусиную лапку» от Шанель.

Она купила его в Лондоне, когда они ездили туда в командировку с Барсинским.

Борис дал ей тогда десять тысяч фунтов наличными: «Приоденься», – как он это сформулировал.

Как будто она была плохо одета!

Оксана тогда купила костюм в «Харродсе» – и потратила на него большую часть денег, подаренных Барсинским. На остаток она приобрела «Паркер» с золотым пером – в подарок Велихову и ремешок из крокодиловой кожи, который презентовала Барсинскому.

Впервые надетый сегодня костюм навел ее, по странной связи, существующей порой между вещами и мыслями, на те же размышления, что впервые посетили ее в Лондоне.

Тогда, совершив покупки в изысканном магазине (где ею одной занимались сразу четверо продавщиц), она распорядилась, чтобы покупки были доставлены в ее номер люкс в самый фешенебельный отель Лондона «Меридиан». Выйдя тогда из «Харродса» на Найтсбридж-роуд, она впервые со всей строгостью и прямотой спросила себя: а не довольно ли ей того, что она имеет сейчас? Может быть, мечтать о большем, стремиться к большему – понапрасну гневить бога?

Она занимает выдающееся положение в крупной промышленно-финансовой империи. Ей повысили зарплату, и теперь она равняется восьми тысячам долларов ежемесячно. Ее любовник – один из самых богатых людей в стране. Ей никогда и ни в чем не будет отказа. Стоит ей только попросить – и Борис бросит к ее ногам все богатства мира. (Другое дело, что она никогда и ни о чем не просила Барсинского: она была слишком умна для этого.) Так не отказаться ли от их плана? Не расстаться ли ей навсегда с Велиховым?

У него, Велихова, есть свой неукротимый интерес: отомстить извечному другу-недругу. Отомстить за собственное разорение, за то, что Барсинский увел его жену, за то, что тот отобрал его сына. (Оно, это желание мести, сделалось у Велихова еще сильнее, еще огненней после того, как Оксана стала любовницей Барсинского.) А ей-то, Оксане, что за интерес в мести Барсинскому?

Но, напомнила она себе, речь идет не только о мести.

В сущности, спросила она себя, кто она сейчас – в глазах подчиненных? И кем является фактически? Кто она – если быть честной перед самой собой?

Подстилка Боба.

Умная, образованная, красивая. Но – подстилка. Она принимает порой самостоятельные важные решения – но она, Оксана Берзарина, не имеет самостоятельной ценности.

И – своих денег.

В любой момент Боб может ее послать. И что тогда?

Вновь пробираться – к новому богатому телу? Вновь сражаться? И за что сражаться? За то, чтобы беспрекословно выполнять прихоти другого богатея?

Довольствоваться теми объедками, которые тот бросает со своего стола?

А ведь она уже далеко не юна, напомнила она себе. Да, она опытна – в своей профессии, в обыденной жизни, в постели, наконец, – но главный товар, интересующий мужчин – молодость – она теряет. Теряет с каждым прожитым днем. Ей 33, и она будет привлекать мужчин – по крайней мере, богатых мужчин – еще три, максимум пять лет.

И если не сейчас – когда все так удачно складывается, когда в лице Велихова она получила столь подходящего партнера – то когда? Снова, выбрав другой объект, пытаться повторить ту же операцию? Нет, понимала Оксана, сил и решимости на это может уже не хватить.

Второй попытки не будет.

Значит, надо доводить план – их с Велиховым план – до конца.

Сегодня, в субботу, 14 августа, сидя в своем кабинете в пятитысячедолларовом кресле и глядя сквозь тонированное пуленепробиваемое окно на тихую – по случаю выходного – Мясницкую, Оксана в очередной раз спросила себя, готова ли она. И в очередной раз ответила самой себе: «Да!»

Все равно – план уже приведен в действие. Машина запущена. И эту машину теперь уже не остановить.

Пока все складывается удачно.

Велихов нашел настоящего компьютерного гения.

Компьютерный гений – всего-то за пять тысяч долларов! – создал программу – «жучок».

Велихов зарегистрировал – на чужие имена, по похищенным паспортам – две фирмы: в Люксембурге и в Амстердаме.

Открыл в двух банках счета этих фирм.

Тогда же, во время своей поездки в Европу, Велилихов сделал в банках соответствующие распоряжения. Теперь там ждут одного звонка из России.

На будущей неделе решится вопрос с продажей их московских квартир.

А самое главное совершила она.

Перед той поездкой с Барсинским в Лондон «компьютерный гений» наконец передал Велихову – в обмен на пять тысяч баксов – дискету.

Велихов отдал дискету ей, Оксане…

Знал ли Велихов, что она едет в Лондон не одна, а с Барсинским?

Она ничего не говорила ему. Она пыталась щадить его. Но он догадывался.

А раз догадывался – значит, знал.

Из раздумий ее вывел зуммер внутреннего телефона.

Оксана вздрогнула. Частенько по субботам Барсинский вызывал ее к себе в кабинет. Они занимались любовью в его комнате отдыха, которая была обставлена, как роскошная спальня (там имелась не только широченная кровать, но и ванная с биде и джакузи).

В последнее время – после Лондона – Оксане было все сложнее заниматься любовью с Барсинским. Ей все казалось, что в самый горячий момент Боб разомкнет свои железные объятия и холодно скажет ей: «Я все знаю». Если раньше она могла получить от Барсинского хоть что-то, то теперь в интимном смысле она не чувствовала с ним ровным счетом ничего.

Оксана сняла телефонную трубку.

Это был не Барсинский.

Когда Таня подъехала на «восьмерке» Павла к тому самому дому на Новороссийской улице и тому самому подъезду, где жил похищенный Дима, она испугалась.

Инстинктивно, словно убегая от кого-то, она дала задний ход и вылетела со двора, скрежетнув на повороте тормозами – что-что, а управляться с машиной она, в отличие от Римки, умела. Остановила машину на улице.

– Ты чего? – удивленно спросил ее Гарик.