Велихов встал и прошелся по комнате. Его тон – тон преподавателя, размышляющего вслух перед аудиторией, – настолько не вязался с его тортиками, из которых торчали бледные волосатые ноги, что Оксана, несмотря на серьезность момента, невольно улыбнулась.

– Что же могло произойти, – продолжал размышлять вслух Велихов, расхаживая по комнате, – если, конечно, допустить, что вся эта история как-то связана с нами?.. Твои версии?

– Может, он что-то узнал о наших с тобой отношениях? – предположила Оксана.

– Но почему он тогда проверяет всех? Не одну тебя?

– Может быть, это просто провокация? – продолжала размышлять вслух Оксана. – Со стороны Наташки? Или – со стороны его и Наташки? Может, они сговорились? И он меня так – с ее помощью – проверяет?

Велихов остановился и нахмурился:

– Слишком сложно… Но – возможно… Скажи, а ты слышала, чтобы еще кого-то в фирме – кроме Наташки – проверяли?

– Нет… Но это ничего не значит! Скорее всего – проверяют, конечно, всех. Но об этом же не все будут трепаться. Наталья – взяла и растрепалась.

– А может, он проверяет только близких?.. Скажи, а он мог видеть, как ты тогда в Лондоне вставляла дискетку с «жучком» в его лэп-топ?(Лэп-топ компьютер то же, что ноутбук: переносной персональный) – Исключено… Он не видел – это точно… Да м потом – если б он вдруг видел? Зачем ему тогда проверять Наташку? Тогда бы он сразу взялся за меня…

– Да, ты права…

– А может, – предположила Оксана, – его компьютерщики нашли программу-"жучок"?

– Я уже думал об этом. – Велихов остановился, внимательно посмотрел на Оксану. – И это было бы самым скверным… Но мой компьютерщик уверял, что это невозможно…

– Ты же знаешь, Андрей, – возразила она, – нет ничего невозможного. Что смог спрятать один человек – сможет найти другой.

– Да, некая вероятность есть…

– И что они сделают, если найдут «жучок»? – требовательно спросила Оксана.

– Уничтожат его, – пожал плечами Велихов.

– Да. Уничтожат. – Она внимательно посмотрела на него. – И еще – они будут искать того, кто внес этот «багз» в персональный компьютер Барсинского…

– Это могли сделать через сеть… – возразил Велихов.

– Но для этого хакеру нужно знать все пароли. А их знает один лишь Барсинский.

– Или эти пароли мог как-то узнать близкий ему человек.

– Да, близкий человек, – согласилась Оксана. – И тот же самый близкий человек мог вставить в его лэп-топ кассету с «жучком».

– Скажи, а он запирает свой лэп-топ, когда выходит из кабинета? Она пожала плечами:

– Не знаю. Но беда в том, что он почти не выходит из кабинета.

Велихов присел в кресло напротив Оксаны и, внимательно глядя на нее, спросил:

– А как ты вставила дискету в его ноутбук?

– Тебе обязательно это надо знать?

– Теперь – да. Оксана пожала плечами.

– Он пошел в ванную. Я отперла ноутбук его ключом. Включила. Вставила дискету. Переписала программу. Выключила компьютер. Закрыла. Спрятала дискету.

Все заняло не больше трех минут.

– Может быть, его компьютер фиксирует каждое включение?

Оксана пожала плечами.

– Все может быть.

– А где он хранит ключ от своего лэп-топа?

– На связке. Во внутреннем кармане пиджака.

– Значит, любая может достать эти ключи?

– Да, любая.

Оксана услышала оскорбление в этом велиховском «любая», очевидный намек на то, что она – лишь одна из множества блядей Барсинского. Но ответила ему кротко, лишь подчеркнув голосом обидное слово – мол, мимолетное оскорбление, нанесенное ей Велиховым, не осталось незамеченным.

– Стало быть, – столь же жестоко, как и с этим ЗДовом «любая», продолжил Велихов, – подозрение может падать на кого угодно. – Эти слова «кто угодно» также прозвучали для Оксаны оскорбительно. – Ведь ты говорила, что Барсинский – бабник.

– Да, но я тоже в списке его баб.

Оксана отплатила ему той же монетой: не забывай, мол, мой друг, мой возлюбленный, что ты – рогат.

Велихов отвел глаза. Повисла пауза.

– Но самое главное не это, – сказал Велихов, делая широкий жест, как бы отметающий и свою ревность, и самое Оксану.

Оксане захотелось крикнуть: «С каких это пор я, мои чувства – для тебя не самое главное!» – но она промолчала.

– Главное, – продолжил Велихов, – в том, что они, если нашли «жучок» – то стерли его. И тогда вся наша затея теряет смысл.

Он встал, забрал стаканы, подошел к бару и смешал еще два коктейля.

– Что-то мне не нравятся такие совпадения, – медленно проговорила Оксана. – Седьмого, в субботу, мы внедряем «багз», а уже в субботу, четырнадцатого – через неделю! – Боб начинает всех в фирме трясти! Что-то больно быстро они наш «жучок» нашли!.. Неужели Барсинский свои компьютеры проверяет еженедельно? Допустим, каждую пятницу?

– Чушь! – фыркнул Велихов. Он протянул Оксане очередной стакан с джином-тоником.

– Послушай, а ты уверен в своем компьютершике? – требовательно спросила Оксана. Она вытащила соломинку и отхлебнула коктейль прямо через край.

Хорошенько выпить, расслабиться и поскорей забыться – вот что ей было необходимо. И чем скорей она этой цели достигнет – тем лучше.

Но пока голова еще работает, надо прежде всего справиться с возникшей проблемой.

– Может, этот пацан решил вести свою игру?.. – предположила Оксана.

Выпивка помогала строить самые необычайные версии – будто бы речь идет не об их жизнях, а о каких-то посторонних людях: героях детектива, например. – Может, твой пацан перекинулся к Барсинскому?.. Или застукал нас?

– Кто его знает… – медленно проговорил Велихов. – Кто его знает…

– Во всяком случае, он нам нужен, – требовательно сказала Оксана. – Хотя бы для того, чтобы узнать, стерли они из компьютера Барсинского «жучок» – или нет.

– Да, – подтвердил Велихов. – Компьютерщик нужен, и срочно.

– Нет! – отчаянно закричал Герман. У своего виска он чувствовал леденящую сталь ствола – девушка прижала дуло так крепко, что он боялся шевельнуть головой. Другой пистолет, которым был вооружен вошедший в квартиру мужчина, был надавлен ему в лицо.

Герман чувствовал… впрочем, нет, ничего он не чувствовал – кроме огромного, ледяного, всепоглощающего страха, который захлестнул его отвратительной мутной волной. Он изредка играл в компьютерные «мочилки» типа «ДУМа» – охотился за зловещими монстрами, убивал их сам или же они убивали его, – но Герман никак не мог представить, что в реальной жизни угроза смерти настолько страшна. Насколько страшно, когда один пистолет – у виска, а второй – направлен прямо на тебя. И из обоих стволов готовы в любую секунду выстрелить…

Казалось, девушка просканировала все глубины того ужаса, которым было наполнено его существо. Она неуверенно спросила мужчину – впрочем, не отводя пистолета от виска Германа:

– Может, не будем его убивать?

Герман весь сжался от ее спокойного, будничного тона.

Мужчина опустил пистолет и подошел к нему поближе. Его глаза прожигали насквозь:

– Ну что, красавчик, – давай признаваться? Герман молчал. Татьяна прижала пистолет к его виску так крепко, что у него застучало в висках. Он по-прежнему ощущал ее свежий, волнующий запах. Он видел ее точеную левую руку – такую красивую и гладкую. Не верилось, что в другой руке у нее – смертоносное оружие, которое она в любой момент готова пустить в ход.

– Я ничего не делал… – пролепетал кто-то губами Германа. Он ни в чем не признается!!! Он не может признаться!!! И плевать ему на их пистолеты!

Мужчина, стоящий в полушаге от него, нехорошо усмехнулся – и несильно ударил Германа по щеке. В глазах Титова заплясали оранжевые блестки – больше от неожиданности, чем от боли, – и Герман стал оседать на пол. Девушка подхватила его, не дав упасть, и укоризненно сказала:

– Ну, Павел! Зачем ты так?

Она помогла Герману добраться до дивана, усадила его. Затем убрала свой пистолет обратно в сумочку и сказала мужчине: