Энтрери, плотно закутавшись в плащ, неторопливо прохаживался по палубе. Над головой то и дело похлопывали наполненные первыми осенними ветрами паруса. Небо было усыпано бесчисленным множеством звезд.

Убийца вновь достал рубин, и волшебный камень засверкал в исходившем от звезд сиянии. Энтрери всмотрелся в плясавшие на поверхности камня лучистые блики, – за время, оставшееся до конца путешествия, ему предстояло подружиться с рубином.

Паша Пуук будет безмерно рад заполучить камень назад, ведь он сулит ему поистине безграничную власть. Энтрери только сейчас начал понимать, как можно использовать волшебный камень. В прошлом именно при помощи рубина Пуук легко превращал врагов в верных друзей, а друзей в покорных рабов.

– А как же я? – вдруг прошептал убийца, зачарованно рассматривая пляшущие на гранях камня звездочки. – Неужели в свое время я тоже стал его жертвой? Или меня тоже подстерегает такая судьба?

Верить в это не хотелось, но Артемис Энтрери не мог не признать, что камень в считанные мгновения завладел его воображением.

Убийца громко расхохотался. Рулевой, единственный матрос, находившийся на палубе в столь поздний час, бросил на него удивленный взгляд, но Энтрери быстро пришел в себя, и моряк снова невозмутимо уставился на горизонт.

– Нет, – прошептал Энтрери, обращаясь к рубину. – Ты не сможешь покорить меня. Я знаю, на что ты способен, и научусь не поддаваться твоему влиянию! Я буду часто разглядывать тебя, но только для того, чтобы понять, как выпутаться из твоих сетей!

Вновь рассмеявшись, он набросил золотую цепь, на которой раскачивался рубин, себе на шею и спрятал камень под кожаную куртку. Затем убийца запустил пальцы в висевший на поясе мешочек, прикоснулся к лежавшей там статуэтке пантеры и повернулся на север.

– Эй, Дзирт До'Урден, ты смотришь в мою сторону, а? – негромко спросил он.

Энтрери знал ответ. Где-то вдали, в Широкой Скамье или в Глубоководье, а может, на полпути между ними, лавандовые глаза эльфа напряженно смотрели на юг.

Оба они прекрасно знали, что им суждено встретиться вновь. Однажды они уже сошлись в бою, в коридорах Мифрил Халла, но там никому из них не удалось взять верх над противником.

Но один из них обязательно должен был победить.

Энтрери еще никогда не встречал никого, кто обращался бы с оружием так же искусно, как он. И убийца до мельчайших подробностей запомнил их первый поединок. Они с эльфом были настолько похожи, что их движения, казалось, составляли один танец. И все-таки Дзирт, глубоко переживавший за друзей и способный сострадать врагам, обладал той человечностью, от которой Энтрери давным-давно сумел избавиться, считая, что подобным чувствам нет места в холодном сердце истинного бойца.

При воспоминании о темном эльфе кулаки Энтрери сжались сами собой, а дыхание стало резким и прерывистым.

– Догони же меня, Дзирт До'Урден! – процедил он, плотно сжав зубы. – Давай наконец выясним, кто из нас сильнее!

В голосе убийцы читалась твердая решимость, к которой примешивалось легкое, едва заметное возбуждение. Если они встретятся еще раз, поединок станет величайшим испытанием для каждого из них, ведь это будет борьба принципов, с которыми они привыкли сверять каждый свой шаг. И Энтрери прекрасно понимал, что у него нет выбора: если Дзирт До'Урден победит или хотя бы докажет, что ни в чем не уступает ему, само существование убийцы окажется не более чем жалкой, бессмысленной ложью.

Впрочем, Артемис Энтрери не собирался проигрывать.

Стоя у иллюминатора, Реджис тоже смотрел на ночное небо. Прохладный морской воздух несколько улучшил его самочувствие, а при виде призрачно мерцающих звезд его мысли унеслись в прошлое. Там, в Долине Ледяного Ветра, друзья частенько собирались вместе, чтобы поведать друг другу об удивительных приключениях, а то и просто так молча посидеть у жарко пылающего камина. Долина представляла собой полосу безжизненной тундры, край, где в борьбе с беспощадной стихией жили грубые, суровые люди, однако с друзьями, которых приобрел там Реджис – с Бренором, Кэтти-бри, Дзиртом и Вульфгаром, – ему было тепло и уютно даже в самые холодные ночи. Встречаясь с ними, он забывал о ледяных укусах свирепо завывавшего ветра.

Сначала Долина Ледяного Ветра казалась хафлингу всего лишь очередной короткой остановкой на его полном приключений жизненном пути. Реджис прожил в долине менее десяти лет. Но сейчас, на пути в южное королевство, где он родился и провел большую часть жизни, Реджис вдруг понял, что именно Долина Ледяного Ветра была его настоящим домом. И друзья, расположение которых он привык принимать как должное, были, пожалуй, его единственной семьей.

Отмахнувшись от горестных размышлений, Реджис начал думать о том, что ему предстояло в самое ближайшее время. Дзирт наверняка уже пустился в погоню, и уж точно с ним Вульфгар, за которым скорее всего увязалась Кэтти-бри.

Не хватало только Бренора.

Радость, которая охватила Реджиса при виде целого и невредимого Дзирта, вернувшегося из глубин Мифрил Халла, мигом растаяла, как только дракон перекрыл им путь к спасению, а со стороны города появилась свора злобных псов-призраков и толпа свирепых дворфов-дергаров…

Но Бренор, пожертвовав жизнью, расчистил им путь. Нацепив на спину бочонок с горящим маслом, дворф запрыгнул на спину дракона, и после жестокой схватки чудовище рухнуло на дно ущелья. Вместе с Бренором…

При одном только воспоминании об этой ужасной битве Реджиса неизменно охватывала дрожь. Несмотря на ворчливый характер и те насмешки, которыми он осыпал хафлинга, Бренор Боевой Топор был его лучшим другом.

По небу, оставляя за собой сверкающий след, пронеслась и исчезла за горизонтом падающая звезда. Корабль, слегка покачиваясь, несся по волнам. От соленого морского воздуха кружилась голова, но Реджис уже не чувствовал слабости. Он с головой ушел в воспоминания о тех приключениях, которые он пережил вместе с отважным дворфом. Что и говорить, Бренор Боевой Топор прожил жизнь, подобную пламени факела, – он бился до конца.