Когда мы остались втроем, отец спросил:

— Можешь ли ты почувствовать, чья магия проникла сквозь наш портал?

— Магия Гризельды. След, как от ее магии, — ответила крестная.

Темные пятна закружились передо мной, и мне пришлось схватиться за стол, чтобы удержать равновесие.

— Но Гризельда заперта на Змеином Острове далеко от сюда.

Отец сжал кулаки, и я вспомнила его ярость в день, когда моя сестра превратилась в мышь. Как жутко бы это не выглядело, она не сделала это специально, чтобы нас напугать. Она унаследовала от своей матери Жаклин умение менять форму, которое считалось темным колдовством, и, не умея контролировать свою силу, она превратилась под давлением инстинктов при виде тарелки с сыром.

В то время действия ее матери были намеренными. Жаклин решила напасть на меня после того, как я узнала о секрете ее дочери. Она хотела навредить мне.

Вернувшись из воспоминаний в реальность, я осознала, что никто так и не ответил на мой вопрос.

— Гризельда больше не в темнице на Змеином Острове? Ей удалось сбежать?

— Я не получал никаких извещений о побеге, — отец сжал губы.

Крестная возразила:

— Только потому, что она не присутствует здесь телом, не значит, что она не опасна.

— Я не понимаю.

Не обращая внимания на мой вопрос, отец ткнул пальцем в крестную.

— Ты обещала держать Гризельду и ее дьявольскую магию подальше от моей дочери.

Крестная вздернула подбородок.

— Я сделала все, что могла. Я предупреждала, что заклинание защиты, которое я наложила на Клару, не сможет защищать ее всю жизнь, а только лет десять, пока она не будет готова встретиться с магией Гризельды сама.

Я обхватила себя руками.

— Как? Я же не владею магией.

На лбу у отца выступили вены, а его ноздри раздулись.

— Разве похоже, что Клара готова противостоять злой магии?

— Тебе не нужна магия сразиться с черной магией, — загадочно проговорила крестная.

Я глубоко вдохнула, пытаясь остановить тошноту и головокружение, которые наступали. С тех пор, как Гризельда была сослана, отец никогда не повышал голос. То, как он вел себя сейчас, показывало, какой ужасной была сложившаяся ситуация.

— Как мне может навредить магия Гризельды? — мой голос прозвучал слабо и отрешенно.

И снова мой вопрос был проигнорирован, а отец пробормотал себе под нос:

— Мне следовало казнить мышонку с ее матерью.

Крестная покачала головой.

— Нет. Это было бы неправильно. Мы не знаем наверняка, попробует Гризельда напасть на Клару или нет.

Я тронула крестную за рукав плаща, борясь с напряжением в груди.

— Если произнесенная тобой защита исчезла, а магия Гризельды здесь, тогда мне нужно знать, как я могу защитить себя. Расскажи мне все.

Она кивнула.

— Ты права, дитя. Позволь мне начать. После смерти твоей матери, твой отец был в поисках жены и матери для тебя и повстречал Жаклин. Она казалась идеальной. Вежливая, дружелюбная, красивая и умная. Она скрывала свою магию, так что я не имела ни малейшего представления о том, кто она, — крестная сделала паузу, — не все, умеющие превращаться и владеющие магией, плохие. К сожалению, твоя мачеха использовала свои способности для гнусных целей, в том числе, для любовного приворота, наложенного на твоего отца и исчезнувшего, когда он увидел тебя в опасности.

Отец глядел в окно, его руки были сомкнуты за спиной, а мое сердце болело за него. Должно быть, ужасно осознавать, что тебя обманули в любви и браке.

Жаклин не стоило усилий скрывать свою магию во дворце, так как я была единственной, кто мог бы ее заметить, но мои визиты были редкими и короткими. И все же, было то, что Жаклин контролировать не могла — ее дочь. Я уверена, она ожидала, что сила дочери проявиться намного позже, но была удивлена, когда та проявилась в восьмилетнем возрасте.

Жаклин приговорила свою дочь, когда напала на тебя в ярости, раскрыв свое истинное лицо. Так как Гризельда унаследовала темную магию, но еще не использовала ее в коварных целях, она не была казнена, но была сослана в темницу на Змеиный Остров. Не было никакого способа лишить ее магии, которую она унаследовала, поэтому, я наложила на тебя заклинание защиты, которое работало бы на протяжении десяти лет, но оно начало рассеиваться спустя девять лет.

Крестная замолчала, и реальность захлестнула меня.

— У меня было чувство будто кто-то наблюдал за мной последний год. Могла ли это быть Гризельда?

— Боюсь, что так, — кивнула крестная.

— Почему ты просто не наложишь заклинание защиты еще раз? — спросил отец сдержанно.

— Не могу. Простите, но это так не работает. Клара уже не в том возрасте. Она должна противостоять Гризельде.

— Как же мне защититься от магии Гризельды, и что именно она может мне сделать?

Мне не понравилось беспокойство, появившееся в глазах крестной.

— Сперва нам нужно понять, чего хочет Гризельда. Мне кажется, она попытается отомстить за свою мать, и, возможно, даже захватить трон.

— Клара — единственная законная наследница. Никакая мышь не будет править Австрией!

Отец ударил кулаком по столу, пролив флакон чернил.

— Как она может навредить мне со Змеиного Острова?

Я кусала свои губы до тех пор, пока не почувствовала кровь на них.

Отец позвонил в колокол.

— Я сейчас же пошлю стражников туда, дабы убедиться, что она не в состоянии использовать магию.

Я съежилась от слов отца и от мысли, что Гризельду могут пытать. Хоть я и понимала, что его намерением было защитить меня, но не могла оставаться в стороне, позволяя ему мучить девушку, сидящую в темнице из-за действий ее матери и из-за способности превращаться в мышь.

Должен быть другой путь.

Крестная взяла меня за руку.

— У тебя такое большое сердце, Клара. И да, есть другой путь, но он не прост.

— Какой?

— Встреть Гризельду лицом к лицу и преодолей ее тьму своей добротой.

Я напряженно сглотнула.

— Как мне это сделать?

— Ты не будешь этого делать!

Отец оттащил меня от крестной.

— Не смей забивать голову Клары таким бредом! Те, кто не владеют магией, не смогут победить тех, кто ею владеет.

Злость исходила от него, и я понимала, что не стоит спорить с ним. Поэтому я не озвучила своих мыслей, а именно, что, хоть у меня и нет магии, но она есть у моего единорога Бисквита, а так же, в нашем королевстве есть маги, которые могли бы помочь мне подготовиться к встрече с Гризельдой.

Пока я размышляла над этим, отец поручил капитану охраны отправить на Змеиный Остров двадцать солдат, которые должны были любым способом выведать у Гризельды, как ей удалось взломать защиту замка. Не имея другого предложения, я наблюдала, как стражники уходят с тревожной душой, успокаиваясь лишь тем, что дорога туда займет несколько недель. Если мне удастся найти решение до их прибытия на остров, то я смогу отправить письмо почтовой совой и спасти Гризельду от предстоящей пытки.

— Вы нашли, где спрятано заклинание, проникшее замок? — спросил отец.

— Нет, — ответил командир охраны, — ничего подобного в замке мы не нашли.

Отец повернулся к крестной.

— Будешь ли ты так добра проверить замок на наличие чужой магии?

Крестная согласилась.

— Хорошо. Но если охране не удалось ничего найти, возможно, Гризельда просто проверяет свои магические способности, чтобы понять, сможет ли она проникнуть в замок. Ведь после всего это впервые, когда сигнал тревоги сработал.

Пока отец обсуждал вопросы безопасности с охраной и крестной, мой взгляд упал на деревянную игрушку с большой головой, широко ухмыляющимся ртом и ватной бородой. Щелкунчику было не место в кабинете отца. Подойдя ближе, я узнала игрушку, которую мама купила мне перед смертью. Прошло много времени с тех пор, как я видела ее последний раз. Я была уверена, что потеряла ее. Неделями я искала ее и рыдала, так как не могла найти.

А сейчас она стояла здесь, в кабинете отца. Зачем он прятал ее от меня все это время? Думал ли он, что мне будет легче преодолеть потерю матери без вещей, напоминающих о ней? Неважно какой была причина, соблазн взять вещь, что обеспечивала даже крошечную связь с моей матерью, был слишком велик, чтобы ему противостоять, и, никого не спрашивая, я сомкнула руку вокруг пиджака красного цвета. Я поднесла деревянного мальчика к лицу, чтобы рассмотреть его вблизи. Из Щелкунчика выпал гранит и повалил блестящий дым. Мои легкие вдыхали пары, и все мое тело сокращалось от мучительной боли, судороги колотили меня с головы до ног. Все еще сжимая Щелкунчика, мои колени подкосились, и я рухнула со стуком на землю.