В пути и на привалах мужчины оживленно обсуждали дорогу и запутанную политическую ситуацию в стране. Казалось, совместный отчаянный побег и обоюдная неприязнь к англичанам превратили лесных разбойников и выживших обитателей Аберлейди в один сплоченный отряд единомышленников.

Но вот внутренняя связь, установившаяся было между Исабель и Линдсеем, похоже, становилась с каждым шагом все слабее. Вскоре девушка поняла, что Джеймс избегает ее намеренно: он почти не разговаривал с ней, только посматривал в ее сторону, да и то старался сделать это как можно незаметнее.

Отчужденный, хмурый, он старался держаться немного в стороне, только время от времени подъезжал то к Юстасу, то к Генри Вуду. Его темно-синие глаза, настороженно посуровевшие, казалось, приобрели стальной оттенок.

Исабель напомнила себе, что Линдсей отщепенец, которого молва обвиняет в предательстве, и с горечью подумала, что теперь, оказавшись в его руках, она в этом убедится на собственном опыте.

Но ее томила тоска по его теплым, бережным рукам, по тихому голосу, шептавшему на ухо ласковые слова, ей отчаянно не хватало того, прежнего Линдсея, заботливого и нежного. Она и сама не ожидала, что его отчуждение, неловкость, сменившая былую легкость в отношениях между ними, так больно ранят ее сердце.

Несколько часов назад, когда они висели между небом и землей, балансируя между жизнью и смертью, Исабель ощущала возбуждение от опасности. Вот и теперь, когда она слышала его голос, ловила на себе брошенный украдкой взгляд, ее сердце начинало учащенно биться, перехватывало дыхание. Конечно, он был изгоем, разбойником, недостойным ее доверия, но его присутствие бесконечно волновало ее.

Исабель вздохнула, прогоняя тревожные мысли, и покачала головой из стороны в сторону, чтобы размять уставшую шею. Раны болели страшно, и девушка уже час ехала, обессиленно привалившись спиной к Джорди.

Кроме того, ее стал беспокоить голод: теперь, когда еды стало вдоволь, его было невозможно подавить, и Исабель казалось, что она может съесть быка.

Лучи поднимавшегося все выше солнца пробивались сквозь густые кроны деревьев, бросая золотой отблеск на золотисто-каштановую шевелюру Линдсея. Он продолжал ехать во главе маленького отряда, и каждый поворот его головы приводил Исабель в трепет.

Через некоторое время Линдсей поднял руку и остановился, остальные, скрипя кожаными ремешками, бряцая оружием, последовали его примеру. Линдсей подъехал к Юстасу, остановившему лошадь возле Исабель и Джорди, и негромко, но отчетливо сказал:

– Бог милостив, за нами не выслали погони, и теперь мы можем позволить себе немного отдохнуть, если этого желает миледи.

Его темно-синие глаза вопросительно взглянули на девушку.

– Спасибо, это было бы кстати, – приняла она предложение, – я устала.

Кивнув, он повернулся к Юстасу:

– Скажите своим людям, сэр, что если кто-нибудь из них желает отправиться к родным или знакомым, то лучше это сделать сейчас, потому что после привала мы повернем на юг и переправимся через реку Твид, за которой наш путь ляжет в самое сердце Эттрикского леса. Напомните им, что отправившихся со мной могут счесть изменниками и преступниками как англичане, так и наши соотечественники.

– Кто хотел уйти, уже ушел, – проворчал Юстас. – Остальные поедут с нами.

Линдсей еще раз кивнул и показал рукой чуть в сторону от дороги.

– Видите небольшую березовую рощу? – спросил он. – Там самое удобное и безопасное место для привала.

– Очень хорошо, – отозвался управляющий. – Видит бог, леди Исабель нужно передохнуть.

Покосившись на девушку, – под его темными бровями как будто сверкнула синяя молния, – Джеймс развернул лошадь и направился к березам. Остальные, не мешкая, последовали за ним. В роще Джорди спрыгнул на землю, помог сойти Исабель и, посадив ее поудобней под деревом, принялся помогать Генри Вуду и молодому горцу, закутанному в плед, разводить костер. Когда их усилия увенчались успехом и между двух принесенных для этой цели камней запылало пламя, юный Шоу в компании дюжего товарища по имени Патрик отправился за дичью к обеду. Солдаты же из Аберлейди встали вокруг рощи в караул на случай появления непрошеных гостей.

Юстас снял свой железный шлем и принес в нем воды для Исабель из журчавшего поблизости ручья. Поблагодарив, она утолила жажду, и управляющий присоединился к караульным.

С ней остался только молодой горец – высокий, стройный, в стоптанных сапогах и поношенном пледе в коричнево-лиловую клетку. Опершись спиной о ствол березы, девушка с интересом наблюдала за молодым человеком, который, поставив на костер маленькую сковородку, принялся печь овсяные лепешки.

Почувствовав взгляд Исабель, он поднял на нее глаза и робко улыбнулся, при этом на его худом и серьезном лице появились милые детские ямочки. Девушка тоже улыбнулась. Он вспыхнул и смущенно пригладил светлые волосы, заплетенные в косицы, из которых выбивались и падали ему на глаза бесформенные пряди.

Ловко подцепив концом кинжала готовую лепешку, юноша взял ее краешком пледа, чтобы не обжечься, и подошел к Исабель.

– Пожалуйста, поешьте, Исабель Сетон, – предложил он на североанглийском наречии, протягивая ей лепешку. Слова он произносил немножко в нос, как человек, привыкший говорить на гэльском языке, и в отличие от обитателей южных, низинных районов Шотландии обращался к хозяйке Аберлейди без титула, просто по имени. – Только осторожнее, она горячая.

– Спасибо, – поблагодарила девушка и с благодарностью взяла лепешку краешком платья. – Скажи, каким ветром занесло тебя, горца, к разбойникам в Эттрикский лес, так далеко от твоих родных мест?

– Почему вас это удивляет? – пожал он плечами. – Я пришел в эти места сражаться с англичанами. Мое имя Фрейзер, Квентин Фрейзер из-под Инвернесса. Кстати, я прихожусь родней сэру Саймону Фрейзеру, которого вы, наверное, знаете.

– Конечно. Сэр Саймон – один из вождей повстанцев, – кивнула Исабель, принимаясь за угощение. – Но почему ты не с ним, а с Линдсеем?

– Я встретил Джейми, когда он с людьми Уоллеса пришел на север, чтобы помочь сэру Саймону взять замок Стерлинг. Так мы познакомились, а потом мой родич послал меня сюда собирать сведения о передвижениях английских войск, и я время от времени езжу к нему, докладываю о том, что удалось разузнать. – Молодой человек пристально посмотрел на нее лазурными, как летнее небо, глазами. – Я вам доверяю, Исабель Сетон из Аберлейди, иначе бы не открыл свой секрет! – Он улыбнулся и подмигнул так залихватски, что девушка сразу почувствовала к нему симпатию.

– Спасибо, конечно, – ответила она, – но почему ты решил, что мне можно доверять?

– Потому что я тоже немножко ясновидящий, – довольно ухмыльнулся горец, – и знаю, что вы добрая девушка и настоящая пророчица.

– Ты прав, меня посещают пророческие видения, – улыбнулась она. Юноша нравился ей все больше и больше.

– Вот-вот, – кивнул он, – слухами о ваших предсказаниях земля полнится.

– Увы, часто я сама их не понимаю, и касаются они в основном войны и королей. А я бы хотела, чтобы мой дар служил простым людям. Тебя тоже посещают видения?

– Иногда, – кивнул горец. – Но обычно у меня просто появляется ощущение, что скоро будет то-то и то-то, или в голову приходит ответ на какой-то вопрос. Понимаете, я просто знаю, и все. Мне кажется, вам это тоже по силам, ведь вы знаменитая пророчица! От видений же мало радости, потому что чаще всего я вижу смерть тех, кого люблю… – Он опустил глаза и принялся стряхивать сухие листья, прилипшие к его пледу.

– Я тоже видела смерть, – вздохнула Исабель. – Но обычно видения сразу же забываются. А ты их помнишь?

– Да, всегда, – помрачнел Квентин и добавил: – Вот что бы вы, к примеру, хотели сейчас узнать?

– Зачем Джеймс Линдсей пришел ко мне в Аберлейди и почему он сейчас ведет себя так отчужденно, – проговорила девушка и бросила на него смеющийся взгляд. – Я тоже доверяю тебе, Квентин Фрейзер, иначе бы никогда не открыла свой секрет.