— Надо бы потренироваться, — деловито прошептал Барчук, пересаживаясь на скамью рядом с «невестой». — Сначала просто объятия.
Он провел пальцем по открытому участку руки между перчаткой и теплой накидкой, а царевну передернуло.
— Что? — Костюшка нахмурился.
— Щекотно, — произнесла царевна и тут же распахнула дверь. — Касатик! — позвала она. — Подведи коня, хочу размяться.
Касатик, весьма смышленый парень, прекрасно понимающий, когда женщина мечтает сбежать, просто выдернул Тиллю из кареты и забросил себе за спину.
— Вместе разомнемся! — крикнул он и пришпорил коня. Царевна поблагодарила небеса, что в дорогу выбрала мужской костюм.
Ветер бил в лицо и раскидывал волосы, дождь молотил по плечам, но двое смеялись. От счастья быть свободными и скакать туда, куда глядят глаза. Ну, не совсем куда попало. Они мчались в сторону столицы, которая неумолимо приближалась. Уже были видны высокие шпили крыш пригородных имений знати и опрятные домики жителей из нижних сословий.
А в карете маялся Барчук. Ему страшно хотелось курить.
Он, вздохнув, в задумчивости поднес руку к лицу и вдруг уловил, как разит от его пальцев. Теперь он точно знал, почему сбежала Тилля. Табак и в самом деле пах не очень приятно.
— Ты обещала дать мне свободу. А на самом деле я поменяла одну башню на другую, — благо, что принцесса Солнце была высокой женщиной, иначе ей и Стефании не удалось бы поговорить с глазу на глаз. — Да к тому же здесь значительно холоднее, чем в Лабиринтах.
Раздраженная женщина сунула нос в меховой воротник накидки. Осенний ветер трепал пряди, выпавшие из заплетенной на тонг-зиттский манер косы, что не добавляло спокойствия.
— Девочка еще не все выполнила, — Стефания тоже не пребывала в прекрасном расположении духа. Как она ненавидела связываться с женщинами! Требования, обиды, ультиматумы. Она бы сейчас с особым удовольствием скинула Солнце вниз. Но… нельзя. Девочка может пригодиться.
— Где моя дочь?
— Разве ее удержишь?
— Фарух удерживал.
— Увы, старик отказался идти с нами.
Солнце скрипнула зубами.
«Куда он без своей Катарины?»
Момент перемещения из одной части света в другую нельзя было назвать приятным. Собирались быстро, осталось только дождаться прихода Фаруха, но тот вдруг заупрямился.
— Ведьма, — шептал он на ухо Солнца, думая, что Стеф не слышит, — я чувствую, что у нее нутро гнилое. От нее пахнет, как от тысячелетнего трупа. Поверь, я знаю, о чем говорю.
— Но свобода…
— Какая свобода? Ты думаешь, она сильнее Гаюрда? Кто снимет наказание, наложенное богом?
— Только богиня! — Стеф улыбалась, но чувствовала, как у бахримана поднимаются последние волоски на его плешивой голове. — Я и есть богиня. И ты прав, человек. Мне не одна тысяча лет.
Бахриман неверяще перевел взгляд на Солнце. И едва не закричал — рядом с ним сидело каменное изваяние. Нет, принцесса по-прежнему состояла из крови и плоти, но ее тело враз затвердело и будто даже покрылось пылью.
«Тлен, все тлен», — Фарух лихорадочно оглядывался и видел, как крошится камень башни, устав тысячелетиями сопротивляться ветрам и дождям, как стираются дальние горы, становясь похожими на гнилые зубы старика, как зарастают зеленью заброшенные лабиринты.
— Ты сейчас отпустишь ее и девочку. Скажешь, что тебе нужно вернуться домой. Кто тебя ждет дома, старик?
— Ж-ж-жена. Катарина.
— Правильно. Иди к ней. И будь счастлив.
— Я…
— Я знаю, что ты никому обо мне не расскажешь. Не нужно заверений.
— Я хотел бы попрощаться с девочкой…
— Нет. Это ни к чему.
— Но вы же не знаете об ее особенностях. Даже мать не знает. Однажды Немира может пропасть. Остаться навсегда в той мгле, что клубится на дороге бахриманов. Ее… Ее нужно водить за руку.
— Старик! Ты извращенец? — совсем недавно Захер предлагал переспать с Солнцем, чтобы та тоже могла следовать дорогой бахриманов. Но у Стеф были иные планы. Солнцу, как и старику, не жить. К чему ей женщина с кучей проблем и карающим Гаюрдом за спиной? — Какие еще ручки? Девочке всего-то шесть лет!
— Я…я никогда не воспитывал девочек-бахриманов, а потому и сам сильно удивился, когда понял, за что наши жрецы ненавидели женщин и не позволяли оставлять дочерей в живых. Они… — Фарух перевел взгляд на играющую с куклой девочку, — они… могут водить дорогой бахриманов всех, кого возьмут за руку.
Стефания запрокинула голову и громко рассмеялась.
Как же она оказалась права, что отправилась в Лабиринты! Надеялась выкрасть дочь Петра, чтобы потом шантажировать его, а все оказалось куда интереснее!
— Девочка может и меня провести дорогой бахриманов?
— И вас, и свою мать…
— Так почему Солнце до сих пор здесь?
— Кто будет спорить с богом? — задал все тот же вопрос бахриман, но увидев насмешливый взгляд Стефании, удручающе покачал головой. — М-да.
— Я помогу Солнцу, но до поры до времени ей не стоит знать, как она близка к свободе. Теперь на ее девочку у меня совсем иные планы.
Просто чудо, что ее помощникам не надо тратить время на дорогу! Стоит Рейвену взять девчонку за руку и объяснить, где бы он хотел оказаться, и, пожалуйста, через мгновение он там!
«А я уж хотела попробовать, не перемещают ли бахриманы мужчин. Бедный Рейвен, он даже не догадывается, в какой опасности была его задница», — Стефания вновь громко рассмеялась.
Отмерла Солнце и непонимающе захлопала ресницами, обернулась на смеющуюся женщину Немира, а старик склонился, чтобы поцеловать девочку в лоб.
— Ты уходишь? — всполошилась малышка. Отбросив куклу, она слезла с кровати. Огромная привязанность к Фаруху, даже большая, чем к матери, не позволяла ей даже думать, что старик уйдет без нее.
— Да, милая, слушайся маму. А мне пора к Катарине. Она ждет.
— Ты за ватрушками? Возьми мне одну. С изюмом.
— Да, дорогая. Я за ватрушками.
У двери старик еще раз обернулся. Он успел заметить, как из тени перехода вышел молодой бахриман и склонился над Солнцем, которая испуганно от него отпрянула.
— Не надо, — Стефания уже забыла о Фарухе. — Она пойдет вместе с девочкой.
Пришла пора удивиться Захеру.
— Да, девочка может открыть дорогу бахриманов и для нее. В Южной Лории есть огромная башня, где Солнце опять будет выше всех. Кто я такая, чтобы спорить с богами? Давай руку маме, малышка.
Служанка, застилающая постель в южной башне, в которой, наверное, сто лет никто не жил, едва не закричал от страха, когда из клубящегося перехода показались женщина с девочкой, чернявый мужчина, которого она уже видела вместе с госпожой и сама молодая хозяйка.
— Располагайтесь, — кинула Стефания, — а нам с Захером нужно уладить пару дел.
Фарух еще не успел спуститься, как лестница под его ногами качнулась. Он был совсем рядом с выходом, а потому понадеялся, что успеет выбежать. Не успел. Распирающая сила вынесла его тело в проем и шмякнула об мостовую. Бедняга уже не слышал ни грохот рушащейся башни, ни крики людей, ни рев пламени.
Стефания стояла на открытой площадке и наслаждалась зрелищем. Есть в хаосе что-то прекрасное.
«Я же говорила, старик, — мысленно она обратилась к Фаруху, — что не нужно никаких заверений? Ты будешь молчать».
От беседы с мертвецом ее отвлекла вспышка магического перехода, открываемого наспех.
— Мы можем узнать, куда ведет тот портал? — Стефания пальцем показала на остатки клубящейся тьмы.
Ничего не подозревающий Лоза привел Зло к домику на острове.
Для Стефании не составило труда уговорить девочку «спасти дядю, которого нехорошие люди похитили и держат взаперти».
И ведь не соврала. Малышка убедилась, стоя в тени портала, как не помнящий даже своего имени мужчина был возвращен родителям, не чаявшим увидеть сына живым.
— Ты подарила им радость. Молодец. Давай не будем рассказывать, где мы его нашли. Мы сами разберемся с похитителями. Иначе они снова затеют свое черное дело.
