Фу, вот не могла о чём-нибудь другом подумать. Я согнулась пополам в рвотных позывах. Радий успел накинуть на моё голое тело накидку, а Галлион бросился к шкафу, вынимая пузырёк с белой жидкостью.

— Галлий, так должно быть? — сочувственно посмотрел на меня Радий, спрашивая у мужчины.

— Нет, — ответил он, вливая в меня мятную воду.

— Да ты приколист, Галлион — Галлий, — немного погодя, мой желудок успокоился, — все мужские особи назвал химическими элементами периодической системы и себя тоже? А женщин, что, в честь камней называл? — меня распёрло на хихиканье и я сидела тихонько похрюкивала от смеха.

— Так нас что триста один человек? — дошло до Скандия, маячившего неподалёку.

Я не выдержала и заржала в полной голос. Мужики, ну балбесы, не видят дальше собственного носа. Полтысячи лет прожили бок о бок и не знают с кем.

Галлий надулся: — А что разве плохо? Хорошие имена.

— И что прям Дармштадтий, Жолиотий, Унунпентий, Унун… — дальше я не могла выговорить ни слова, скрючившись теперь от бешенного приступа смеха. Бедные мужики, все клонированные жизни с такими именами ходить. Боюсь подумать, как женщинам не повезло.

— Это нормальное её состояние? — Радий опять сопереживал.

— Нет, — буркнул Галлий, — побочный эффект противорвотного средства.

— Может возьмёшь анализы и перепроверишь? Мало ли, — Радий заботливый мой.

— Иди в баню, — стала я вырываться из его объятий. Я его не простила и прощать ПОКА не намерена, — со мной всё в порядке.

Ко мне подскочил Галлий с каким-то прибором. Даже не хочу выуживать из обновлённой памяти, как эта штукенция называется: — Скандий, помоги подержать её, чтобы она не дёргалась.

— Она, — пафосно я начала, — хочет на волю к маме и папе. Они по мне скучаююют, — заревела я, — и неработающий брат тоооже.

Радий и Скандий обняли меня, не зная как реагировать, то ли по головке погладить, то ли удерживать, пока Галлий анализировал состояние аппаратом.

— Всё, есть, — отошёл от меня Галлий. Я успокоилась и затихла, ожидая вердикта своего помешательства. Через несколько секунд, мужчина обозлённо выдал: — Всё в порядке. Она просто беременна.

Проследив за красивым полетом этого прибора, которому не повезло первому узнать радостную весть и схлопотать об стенку (это Галлий его со злости так запульнул), я прокашливаясь, высказалась:

— Это ничего не значит. Я смогу воспитать ребёнка без вас, — ой дурында, ну зачем я сейчас это ляпнула.

Радий, подхватил меня на руки и пошёл на выход, за ним следом направился Галлий, а Скандий, посмотрев мне вслед, закричал: — Яшмочка, хватит прятаться. Я освободился, выходи. Ну держись хитрая, сейчас найду и…

Что же он сделает, когда найдёт её, я так и не услышала. Могу только предположить, что Яшмочке это очень понравится. Мои же мужчины уверенно шли вперёд, переходя из одного коридора в другой, пока не остановились перед закрытой дверью.

— Сюда? — уточнил Радий.

— Да, — какое единодушие в действиях. Галлий открыл дверь, пропуская нас вперёд, и закрыл на ключ, запихивая его куда подальше.

Продолжили идти по комнате, мимо спальни с большой кроватью! Я аж голову вывернула назад. Занесли в другую комнату, поразившую меня большой ванной-джакузи. Радий сдёрнул с тельца белую тряпку, освободился от своего костюма и залез вместе со мной туда. Вскоре с другой стороны, к нам присоединился обнажённый Галлий. Засмущавшись, я закрыла глаза.

— Алия, солнышко моё, открой глазки. У меня ничего нового не отросло, — хохотнул он. Да уж, помню, помню, вашу мужскую достопримечательность. Но я-то лично с вами сударь не спала. Страшно…

Радий принялся намыливать меня травяной мочалкой с запахом лимона и я забалдела. Обожаю цитрусовые ароматы. У меня даже туалетные ароматизаторы дома такие.

Вспомнив снова про дом, захотела поплакать, но передумала, считая, что слёзы это не выход из положения. Обмыв меня в четыре руки, мужчины приступили к облизыванию и обцеловыванию размякшего тела. Радий схватился за холмики и остервенело погрызывал горошинки. А Галлий нежно целовал шею, напоминая, что я теряла голову не только от его язычка. Пунцовая я отстранилась от них обоих:

— Эээ, ни чего так вас не смущает? Я одна, вы — двое. А тебя, — тыкнула пальцем на Галлия, — я вообще второй раз в жизни вижу.

— Нет, — оба голоса, продолжили начатое, а я плюнув на все приличия и, учитывая, что нахожусь в данный момент далеко-далеко от своего мира, с охотой подключилась к происходящему.

Ну что хочу сказать. Разогрев меня в воде не в прямом смысле, а просто при помощи ласковых касаний, Галлий подхватил несопротивляющееся тело и отнёс на кровать. Всё, переезжаю к нему жить. За такой мягкий ортопедический матрас, сделанный как будто из цыплячьего пуха, я готова душу продать с предоставлением от меня бонуса в виде безвозмездного пользования своим телом до конца жизни.

Уложив меня, он спустился между ног и всосал маленький набухший комочек. Просунув два пальца внутрь или три, он вводил их и выводил обратно, нажимая изнутри на какие-то точки. Я постанывала, вцепившись в его косу. Мужчина умело играл на моём инструменте, вырывая из меня не только стоны, но и вскрики. Через какое-то время струна не выдержала и лопнула, расходясь огненной лавиной по всему телу.

— Не знал, что так можно, — изрёк поблескивающими глазами Радий. Увиденное ему очень понравилось.

— Подожди, я тебе не только это научу, — довольно ответил Галлий, облизывая влажные губы от моих соков.

Ну спелись голубки.

— Ложись на спину, — сказал Галлий Радию, — пусть сверху на тебя садится Алия.

— Вот ещё, — недовольно выдавила я из себя, — этот мужлан меня зверюшкой обзывал. И вообще отказался от меня, выкинув на улицу, — пожаловалась я Галлию. Галлий нехорошо зыркнул на Радия так, что тот проникся.

— Я боялся, что она меня бросит и найдёт лучше, когда познакомится с остальными, — стушевался он, — поверь любимая, я так не думаю про тебя.

Он подсадил меня за бёдра и легонько проник вовнутрь, дрожь прошлась по всему телу. Приникнув заботливым поцелуем, слегка сжал груди в руках, потянув их вниз на себя и произнёс: — Алмаза, я люблю тебя. Прости меня. Я без тебя больше не смогу.

Покачиваясь как на волнах, я забылась в великолепных ощущениях. Очнулась только тогда, когда почувствовала внутри попы пальцы Галлия.

— Вот это да, — удивилась я, — Гал, когда же ты успел там оказаться?

Он замер, отстранился и шепнул мне в ухо, обдавая горячим дыханием: — Ты всегда меня так называла. Тебе не нравились длинные имена.

Я замерла, осознавая, что творю не понятно что. Я нынешняя — скачу как всадница на Радии, а та прошлая — хочет до безумия Галлия. Вот она память, сыграла больную шутку с моим телом. Как-то мне резко перехотелось участвовать в такой оргии.

Мужчины заметив изменения, быстро сориентировались и усилили напор в ласках. Галлий скользнул рукой к комочку и принялся его теребить и пощипывать:

— Алия, ай-яй, как нехорошо дразнить голодных мужчин и оставлять их без сладкого, — несильно он меня упрекнул, взывая к совести, — сама расслабилась, дай и нам получить желаемое.

Ну все, сейчас всплакну… бедные, несчастные, любимые мои мужчины.

Не помню, чтобы у атлантов или сирианцев был матриархат, но для себя решила, что никому своих мужиков не отдам.

Галлий вернулся на позицию и подразнивал кончиком попку. Не ожидая от него подставы, я разжалась, переходя на стоны, опираясь на грудь Радия и закатывая глаза.

— Ааа, — огромный член оказался внутри булочек, моя попа была супротив такого вторжения и я тоже, что и высказала этому наглецу: — Ты обалдел что ли. Больно ведь.

— Всё хорошо, солнышко, разожмись, — он раздвинул в стороны булочки, потихоньку двигаясь вперёд-назад.

— Чёрт, — выкрикнул Радий, кончая в меня, — ребят, простите я немного перевозбудился, наблюдая за вашими потугами.

— Вот и замечательно, — обрадовалась я, — Галлий переходи в старую квартиру.