Январь 2006 года. Екатеринбург.

— Игорь, я ходила к врачу. Срок уже два месяца.

— Что еще врач сказал?

— Толком ничего. Сказал, что нужно придти к нему уже по записи. А там посмотрим.

А потом тишина. Я стояла под дверью, еле сдерживая слезы.

Наконец, раздался голос матери:

— Ты рад?

— Да, милая, я рад. Спасибо тебе, — ответил ей отчим.

И в его голосе действительно чувствовалась любовь. К матери и к этому малышу.

"Не хочу, не хочу, не хочу, — напевала я про себя, в то же время натягивая джинсы и кофту. — Почему в моей семье? Почему я? Почему они?"

У меня тряслись руки. Я не хотела этого ребенка. Никогда. И до этого даже не задумывалась о такой перспективе. Всегда была единственным ребенком в семье, любимым, хоть и не родным. Я знала, что мать меня любила. А отчим…он был для меня всем. Всем миром, примером, смыслом жизни.

Они с матерью познакомились, когда мне было четыре года. Мама только развелась с моим настоящим отцом. И в ее жизни появился Игорь. Мама всегда рассказывала о том, как они познакомились. Игорь развелся со своей женой, отдал той свою квартиру в Новосибирске и уехал с одним пакетом в Екатеринбург, к другу. А там уже и познакомился с моей мамой.

Мама говорила, что боялась его. Точнее не его, а новых отношений, новой боли. Нового разочарования. За меня боялась. Но Игорь с первого взгляда полюбил и мою мать, и ее дочку. Меня. И переехал к ней после месяца знакомства.

Они оба в то время работали изо всех сил. Время непростое, денег мало, я маленькая. Отчим брался за любую работу, так же как и мать. Но всегда старались уделять мне время. Особенно отчим. Отец. Игорь.

Забавно, но я никогда его так не называла. Папа. Хотя и понимала, что он сделал для меня больше, чем настоящий отец по крови, которого я и видела всего раза два за семнадцать лет.

А мать злилась.

— Почему ты так себя ведешь, Алена? Что он тебе сделал? Или ты специально это делаешь? Специально, да? Чтобы меня позлить? Он все для тебя делает, а ты? Его не любишь, так о матери подумай. Что Я тебе сделала?

Но я просто молча уходила. Даже когда была маленькая. И продолжала называть его Игорем.

Он привык. Все привыкли. И к годам десяти этот вопрос в нашей семье не поднимался никогда.

Со временем Игорь и мама более-менее встали на ноги. Игорь открыл собственное дело, мать ему во всем помогала. А я сидела с бабушкой.

Потом все было почти как в обычной семье. Первое сентября. Мы поехали выбирать большие банты, большой рюкзак и красивый дневник. А на линейку выбрались все родственники. Игорь взял камеру, ведь меня должен был пронести на руках большой мальчик, а я звонила в колокольчик.

Я улыбнулась, вспоминая это. Больше всех, казалось, волновался именно отчим. Хотя и пытался это скрывать.

— Смотри, не урони девчонку, — хмуро поглядев на вмиг присмиревшего парня, произнес Игорь. — Головой отвечаешь, понял?

Мальчик усиленно закивал.

— Да не волнуйтесь вы, — с улыбкой произнесла моя классная руководительница. — Не уронит он вашу дочку. Он парень толковый и сильный.

— Я ему не дочка, — тихо произнесла я и сразу отвернулась от нахмурившихся родственников.

Все замолчали. Затем, Анна Сергеевна, откашлявшись, подошла ко мне и взяла за руку.

— Ну что, недочка, пошли в колокольчик звонить. Готова?

Анна Сергеевна. Я улыбнулась, не обращая внимания на холод зимней ночи. Человек, который меня всегда понимал. И любил. Просто любил. Не потому, что был связан со мной долгом, обязанностью, кровным родством, а просто любил. Меня. Такую, какая есть.

Зазвонил телефон. На экране высветился домашний номер. Мама.

Я не взяла трубку. Да и зачем, если сейчас все равно услышу другой номер. Другой голос.

Я не ошиблась. Я никогда в этом не ошибалась.

— Алло.

— Где ты? — раздался в трубке спокойный голос отчима.

— Гуляю.

— На ночь глядя?

— Да.

— Иди домой.

— Не хочу.

Пауза. Нет, не так. Тишина. Такая знакомая и родная.

— Алена, — тихо сказал Игорь, — Иди домой. Мы ждем тебя.

Мы. Всегда мы.

— Хорошо, — так же тихо ответила я. — Иду.

— Ты где была? — с порога накинулась на меня мать. — Ушла, ничего не сказала. Я тут испереживалась вся. Почему Игорь должен по ночам тебя искать? Совсем совесть потеряла.

— Я никого не просила меня искать, и я уже пришла. Дай пройти, я устала, а мне завтра рано вставать.

— А нам, можно подумать, завтра рано не вставать. Ты вообще о семье думаешь? Обо мне хоть немного?

— Вика, успокойся, — Игорь вышел в коридор, услышав, что мать начала повышать голос. — А ты, — повернулся он ко мне, — иди спать.

Я молча, не поднимая глаз, проскользнула мимо них.

— Игорь, да что это такое? — услышала я мамин "шепот". — Шляется, где хочет. Еще и неизвестно с кем шляется. Ты посмотри на нее! Кого мы вырастили? Эгоистка натуральная. Мать вообще ни во что не ставит. Как с ней разговаривать?

— Вика, успокойся, — голос отчима я уже плохо слышала. Но он никогда его не повышал. Особенно на мать. Ну, почти никогда… — Это возрастное. Пройдет. Тем более, она просто прогулялась. Это не преступление.

— Знаю я это прогулялась, — продолжала она ворчать. — Вон, у соседки Наташка уже прогулялась. Пришла под утро пьяная как не пойми кто. Тоже прогулялась…

Дальше я перестала все это слушать и закрыла дверь в комнату. Мама всегда любила такие разговоры. Сплетни, толки, грязное белье. А Игорь только снисходительно на это улыбался. Хотя я никогда этого не понимала.

Наташка Куцова. Моя лучшая подруга. Моя ровесница. Бойкая, заводная девчонка. В какие переделки мы с ней только не попадали. Мы были продолжением друг друга. Понимали друг друга с полуслова. И знали, что рядом есть кто-то, кто поможет тебе.

Я взяла ноут. Пока он включался, я переоделась в пижаму, разобрала постель и выключила свет.

Включила веб-камеру, ночник и набрала Нату. Она ответила сразу:

— Привет, Лёна. Что это ты так поздно названиваешь?

— Привет, Натка. Как дела?

Ната сразу по голосу поняла, что что-то случилось. Она всегда понимала.

— Что опять твои натворили? Ты почему такая убитая? Вроде ж только отживела. Опять он? — шепотом произнесла подруга. Она редко называла Игоря по имени, зная, что оно для меня значит.

— Нет, не он. Мама беременна.

Тишина.

— Поздравляю, Лён, — сказала она. — Или тебе надо посочувствовать? — на мгновение Куцова задумалась, а потом серьезно произнесла: — Ты когда узнала?

— А я и не знаю еще. Как бы.

— Она тебе не сказала?

— Нет, я случайно услышала.

— А Игорь?

— Он рад.

— А ты?

— Тебе честно?

— Как всегда.

— Мне больно. Мне больно от того, что она мне не говорит. Мне больно от того, что я теперь чужая здесь. Наверно, правильно мать сказала, что я эгоистка. Я должна радоваться. И я радуюсь. За Игоря. Он давно хотел ребенка.

Я понимала, как это звучит. Дети — это цветы жизни. Я всегда любила детей. Всегда хотела вырасти и родить девочку. А теперь понимала, что моя жизнь рушится. Я привыкла, что, несмотря на все мои "выкрутасы", как говорит мать, я все равно буду любимым ребенком в семье. Потому что я единственная. В моей семье меня любили только поэтому. Бабушка любила меня как единственную внучку, мать — как единственную дочь. И я чувствовала это. И все это чувствовали.