Мне это ни о чем не говорило.

— Ты противоречишь сам себе. Их мало, но они — сильны. Как тебя понимать?

— Мне кажется, что ты уже все поняла. Мечислав — один из самых странных вампиров, которых я знал. Его идея та, что он должен получить власть добровольно. Власть только тогда становится истинной, когда она принесена и возложена к твоим ногам. Это как с браком. Можно клясться в верности и преданности, но по принуждению это будет до первого соблазна. Добровольно принеся те же клятвы, ты выстоишь даже перед богом любви. Мы с Мечиславом немного общались. Он хотел выкупить меня у Елизаветы, но она требовала взамен то, что он не смог бы дать. Свободу или жизнь. Его или кого-то из его вампиров. Он не стал бы обрекать никого на муки с Елизаветой. Я не виню его за это. Знаешь, пятнадцать вампиров, которые готовы за своим протектором в огонь и на солнце — это очень немало. Это больше того, что может выставить тот же Андрэ. У него около сотни вампиров, но реально за него станут сражаться добровольно не более десяти человек.

— Солдат по принуждению — не солдат, так?

— Именно. Мечислав сможет замолвить за меня слово перед Советом Старейшин. И к нему прислушаются. Особенно если ты выступишь свидетелем.

— А мое слово будет иметь вес?

— Как обычного человека — вряд ли. Но ты не обычный человек. Ты — женщина, устойчивая к вампирскому гипнозу. Более того, специализация Дюшки — черт, вот ведь прилипает! — Андрэ — гипноз. Он может заставить кого угодно сделать что угодно. А ты осталась свободной от его воли. Это аргумент. Старейшины всегда прислушиваются к необычным людям. Хотя бы для того, чтобы получить их в собственность.

— Мне не слишком хочется быть чьей-то собственностью, — заметила я. — Тем более целой компании клыкастых отморозков.

— А моей? — Даниэль внимательно смотрел мне в глаза. — Если я перед Советом объявлю тебя своей собственностью, никто не сможет претендовать на тебя. Разумеется, это будет только игра. Ложь во благо.

— Надо подумать. Кстати, ты можешь как-то объяснить мне мои способности. Я определенно не поддалась гипнозу вашего Дюшки. Хотя он и старался. И вчера был еще один интересный момент — если говорить о крови. Мне показалось — или меня как-то… ломануло? И тебя тоже, когда ты пил у меня из вены?

Вампир помрачнел.

— Это сложный разговор. И я честно признаюсь — теория магии — не моя стихия.

— Жаль. Сейчас это было бы полезно. Но хоть что-то ты знаешь?

— Знаю. Ты в курсе, что есть люди, которых называют экстрасенсами, колдунами, ведьмами…

— Это не про меня. Я даже билеты на экзамене не угадываю. В принципе.

— Или — про тебя, но немного не так, как ты думаешь. Колдун — это не только господин в длинной мантии и острой шляпе, который вызывает град и нападение саранчи…

— Ага, а еще швыряется огненными шарами прямо из пальцев.

— Есть и еще одна форма — стихийные волшебники.

— Это еще что за зверь?

— Если прекратишь меня перебивать по поводу и без повода — узнаешь.

— Извини.

— Извиняю. Стихийные волшебники — это самые обычные люди. Не хуже и не лучше остальных. Но их дар пробуждается в критическую минуту. Да так, что потом все вокруг только удивляются — откуда что взялось. Марафонский гонец, например. Представь себе, целый день сражаться, а потом бежать. Для этого надо быть сверхчеловеком. Или — стихийным волшебником, который твердо решил отдать все — даже и жизнь для победы. Истории известно немало подобных случаев. Особенно часто они происходили на полях сражений, сама понимаешь, война, угроза жизни, близость смерти — этого достаточно, чтобы снять все ограничения. Или люди, которых потом называли святыми. В критической ситуации их дар вспыхивал огнем. Конечно, это использовалось церковью в своих интересах.

— А почему нет? Если этот дар действительно от Бога?

— Оставим в покое сложные взаимоотношения вампиров и церкви. Знаешь, твой дар довольно необычен. Если бы это было только один раз — я бы все понял. Но у тебя все вспыхивало не меньше четырех раз, так?

— То есть?

— Я так понял первый раз — это еще на даче. Второй раз в клубе. Третий раз — когда умерла вампирша. И четвертый раз — со мной. Можно добавить еще и пятый. Нормальный человек после твоих повреждений валялся бы в беспамятстве, а у тебя даже насморка нет.

— Это ж хорошо?

— Это опять две стороны одной монеты. Да, хорошо, что ты волшебница, хорошо, что ты настолько сильная, плохо другое. Наш Совет да и Дюшка… то есть Андрэ, с удовольствием используют тебя в своих целях, вне зависимости от твоих желаний и предпочтений.

Я нахмурилась. И мне вдруг вспомнились рассказы деда про войну. Точнее — как фашисты решили убить его и привязали в проруби. Он должен был умереть, но выжил. И кто знает, может это — наследственное? Через поколение? Могло так быть?

Запросто. Вспыхнуло в войну, а потом не проявлялось.

Э, нет! Чушь! Девяностые годы были страшными. Дедушка даже вспоминать их не любит. Но много вы знаете шестидесятилетних мужчин, которые могут в таком хаосе сколотить свое дело? Сколотить, а не наворовать, прошу заметить! Я вообще с ними не сталкивалась. Да и все остальное… И то, что дед выглядит и чувствует себя намного моложе своего возраста, и его характер, способности…

Но говорить об этом я не стала. Вампиры перетопчутся. Незачем семью подставлять. Да и козыри в рукаве быть должны. Обязаны. Вот.

— А как меня можно использовать? Прикладывать к вампиру и смотреть — вспыхнет — не вспыхнет? Так это можно до второго пришествия дожидаться.

— Все не так грубо и непрактично, — вампир оставался потрясающе серьезным. — Ты знаешь, что такое фамилиар?

— Демоническое животное, которое использовали ведьмы и колдуны, чтобы увеличить свою силу.

— Приятно иметь дело с образованным человеком.

— Мы — вкуснее?

— Калорийнее, — ехидно огрызнулся вампир. — Дело не в этом. Если люди приспособили для увеличения своей силы животных, то кого могли приспособить вампиры?

— Летучих мышей?

— Юля, ты же сама все поняла, так?

— Так. Людей, что ли?

— Именно. Есть определенный ритуал связи между человеком и вампиром. Если человек попадается сильный — вампир прямо-таки подчеркнул голосом последнее слово — так вот. Если колдун или ведьма попадали в руки вампирам, те использовали их для увеличения своего потенциала. Скорее всего потому-то ты и жива до сих пор.

— Меня хотят использовать вместо кошки?

— Ты правильно поняла мою мысль.

Я укусила ноготь на большом пальце.

— Я так понимаю, это достаточно редкое явление — сильные люди?

— Явление, может, и частое, но их еще найти надо. И подчинить своей воле. А это дело не минуты. Вампиры ведь миф. Нас как бы не существует, вот и…

— Потому-то Дюшка меня после всего и не убил, а стал пробовать на слом. Ох-ох-ох… Меня ведь теперь не оставят в покое, так?

— Так. Ты можешь просто пройти все добровольно — или под принуждением.

Я напряглась на кровати. Если что — тресну его подносом по голове, авось клыки повыбиваю.

— Ты что ли принуждать будешь?! Рискни здоровьем!

— Юля, ты помогла мне — и я не стану делать что-либо тебе во вред.

Глядя в эти невероятно прозрачные серые глаза, я хотела верить ему. Такая вот я дура!

Только вот…

Юля, а тебе не кажется, что тебе вешают лапшу? — шепнуло что-то внутри. — Просто так, за рисунки, она могла его и у себя дома прибить. Зачем так поступать. Получается какая-то глупость. Чтобы поймать крота, вы должны насыпать ему на хвост соли? Ах, у крота нет хвоста? Тогда его сперва надо пришить, а потом отпустить, поймать и насыпать соли. Чего-то наш друг недоговаривает. Но что именно? Этого ты сейчас не узнаешь. Единственный способ — притвориться, что ты ему веришь. Пока притвориться. И подстраховаться. Крестами и святой водой. А пока…

— Ладно. А добровольно — это как?

— Ты сможешь сама выбирать себе хозяина. Почти. И в качестве его фамилиара приобретаешь право и голос. Сможешь говорить с вампирами почти на равных. И даже требовать справедливости у Совета старейших.