Люди высшего света, даже когда находятся на отдыхе, умеют вести себя подобающим образом. Во всяком случае, за столом все выглядит весьма пристойно. Конечно, чувствуешь себя не так уютно, как, например, на банкете слесарей своего родного Четырнадцатого округа, но безобразий нет, чего я в душе немного опасался.

После обеда мы с Глорией идем на мостик подышать чистым морским воздухом. Если бы вы видели океан в лучах заходящего солнца, от зависти сгрызли бы кольцо от салфетки! Океан темно-зеленых тонов с розовыми и красными переливами на горизонте. Полный отпад! Блестит лучше итальянской хромированной посуды! Мы садимся в кресла. Тут же перед нами вырастает стюард и спрашивает, не желаем ли чего хлебнуть.

Заказываем немудрено: два виски! Потом беремся за руки, делая вид, будто безумно любим друг друга.

— Знаете, Тони, я действительно хотела бы стать вашей невестой, нежно шепчет мне Глория.

Чувствую, мой желудок делает кульбит! Интересное предложение может, попробовать? Жениться на птичке, а потом заняться делами ее папаши Виктиса — ну очень заманчиво! Тем более, кроме Глории, у него детей нет. Представьте себе вашего Сан-А за столом размером с площадь Согласия, батареей телефонов и кучей секретарш — все на подбор как мисс Вселенная, — выводком сидящих на подлокотниках его вращающегося суперкресла! Культурное наращивание состояния, мне кажется, принесет намного больше, чем выращивание всех садовых и огородных культур, вместе взятых, включая турнепс и кабачки! Я уже вижу, как возвращаюсь домой на «Кадиллаке» из золота, навороченный как милорд. Затем со свитой в апартаменты люкс в «Георге V» , личный столик в тихом зале «Гранд Вефур» и все такое…

Да-а… Ну а дальше? Что-то я слишком увлекся! Прощайте, мои добрые друзья, привет уютным ресторанчикам, где жрешь и пьешь вкусно и просто, а главное, без историй (особенно в прессе). Опять же, мои милые парижаночки с такими чувственными трусиками! Тоже до свидания?

Так, что ли?

— Тони, вы мне не отвечаете?

— Я взвешиваю ваши слова, сердце мое. Думаю, вы слишком богаты для меня. Я знаю, в Штатах это не является препятствием, но у нас во Франции мы мыслим более узко…

Стюард приносит виски, и уж не знаю, как получилось у этого олуха, но он переворачивает стакан Глории прямо ей на красивое платье.

Словом, обливает ее чуть ли не с головы до ног, так что она становится похожа на мокрую курицу.

— О, если мадемуазель проследует за мной, — лепечет он, заикаясь от страха, — я попытаюсь исправить свою неловкость…

Не пойму я, где папаша Окакис набирает свой персонал? Когда приглашаешь одних королей, то людей нужно брать квалифицированных, способных хотя бы поднос держать в руках, не так ли?

Глория встает и идет за стюардом. Я вздыхаю и с улыбкой смотрю в небо. Когда я расскажу маман, что шамал с королями и королевами, она же с ума сойдет, моя бедная старушка!

В южных широтах обалденное небо! Темно-фиолетовое. И луна совсем другая, не такая, как у нас. Будто и не луна вовсе висит над головой.

Она оранжевая с красными точками — словом, как на картинке о других мирах!

Вдруг до меня доносится «плюх». Да что я говорю! — Не «плюх», а «плюххх!» с тремя "х". Шальная мысль проскакивает молнией в моем котелке: кто-то грохнулся в воду! Только я об этом подумал, как вдруг раздается еще один «плюхххх!» (именно с четырьмя "х", потому что сильнее первого). Бросаюсь к перилам, но там внизу ничего не видно. В этот момент позади яхты слышу рокот лодочного мотора. Бегу на корму. И что же я вижу, дорогие мои? В нескольких метрах от яхты Окакиса держится катер, тихо тарахтя двигателем. А в водном пространстве между яхтой и катером лихо плывут двое.

Странное дело, но, похоже, кроме прекрасного комиссара Сан-Антонио, никто и ухом не ведет.

Я издаю призывный клич, но на корме никого нет!

Естественно, у меня возникает вопрос таких размеров, что не умещается в голове. Я взлетаю на верхнюю палубу. Первый пловец достиг борта катера, и к нему тянутся руки. Волосы встают дыбом на моей гармонично сбитой голове. Пловец, о котором я вам говорю, оказывается пловчихой, и не какой-нибудь там простой олимпийской чемпионкой, а мисс Глорией! Глория! Слышали? С борта двое здоровых парней помогают ей залезть на катер. В тот же момент второй пловец также хватается за борт. И я узнаю в нем неуклюжего стюарда, опрокинувшего виски на платье моей временной невесты.

Ну, ребята, вы, значит, опять за старое! И похоже, похищение Глории на этот раз им прекрасно удалось. Быстро соображаю, что произошло. В плане проведения — не операция, а маленький шедевр — просто и гениально! Стюард схватил мою ничего не подозревавшую Глорию и быстренько спихнул в воду, а затем уж сиганул следом.

Катер, следовавший за нами на некотором расстоянии, быстро подходит к яхте. И теперь сукины дети готовы на всех парах мчаться на какой-нибудь соседний остров, где их поджидает самолет.

И весь этот спектакль происходит у меня непосредственно перед носом. А мне отводится всего лишь роль пассивного наблюдателя!

Прочь сомнения, друзья! Вы, наверное, слышали о парне по имени Сан-Антонио? Это тот самый замечательный комиссар с теплом в глазах и жаром в сердце, способный зажечь любую куколку!

Сан-Антонио доверху наполнен отвагой и мужеством. А дерзкую смелость ему иной раз приходится удерживать двумя руками!

Словом, я исполняю цирковой трюк, на который не отважился бы даже самый лучший русский эквилибрист. В доли секунды вырываюсь из состояния оцепенения и оказываюсь на крыше мостика.

Рассчитываю прыжок, напрягаюсь как пружина. Если я промахнусь, то рискую сломать шею. Мне нужно попасть в узкое пространство между яхтой и катером. А, наплевать: сбрасываю пиджак, туфли и катапультируюсь в черную бездну. На ходу тем не менее прошу Господа Бога помочь мне не повредиться в свободном падении. Пролетаю в нескольких сантиметрах от перил палубы и, сложив вытянутые руки над головой, иду навстречу стремительному соприкосновению с Тихим океаном. Перед глазами вдруг возникает борт катера. Время будто парализовано в моем воображении.

Как же все медленно происходит! Страшно медленно! Невообразимо! Как замедленная съемка в кино!