Звучит нежный (тоже деликатно по отношению к гостям) зуммер.

Слуга нажимает на кнопку, и голос Окакиса спрашивает:

— Господин Сан-Антонио, можно к вам войти?

Я балдею, поэтому произношу невпопад:

— Да еще как! Конечно…

Дверь открывается, и входит судовладелец (одновременно и домовладелец). Он улыбается вежливой улыбкой.

— Мой сын Гомер рассказал мне только что о случившемся во время плавания. Я хочу принести вам мои извинения и выразить истинное восхищение. Я вижу, вы человек смелый, и хочу поздравить мисс Виктис с выбором достойного жениха.

— О, вы очень любезны, господин Окакис, — отвечаю я. — Но не понимаю, почему вы приносите извинения.

— Моему капитану следовало быть осмотрительнее в вопросе выбора персонала. Капитан больше не будет у меня работать.

Вот так-то, судовладельцы шутить не любят!

— Это все, что я хотел вам сказать, — добавляет он и протягивает мне широченную ладонь, которая не очень гармонирует с его коротконогой фигурой.

И он выходит. Парень по имени Сан-А косит на бар, показанный ему только что слугой, спрятанный (не слуга, а бар) также в стене и закрытый дверцей в виде картины Ренуара — тоже оригинал! Он битком набит (опять же не слуга, а бар) всякими напитками: десять сортов виски, двадцать сортов всяких других вин и ликеров! Сифон!

Холодильник! Я так думаю, мне легко будет поладить с островом Кокпинок!

Перехватив мой многозначительный взгляд, слуга спрашивает — Месье желает что-нибудь?

— На два пальца виски и на один — уединения! — отвечаю я Он проворно исполняет оба моих желания, за что я ему чрезвычайно благодарен Я беру стакан и иду на балкон, чтобы удобно устроиться в кресле и спокойно посмотреть на океан Но вдруг совсем рядом со мной раздается страшный крик. Крик, какой вы можете услышать только в фильмах ужасов.