Проанализировав более 10 000 отчетов СМИ за период с 1960 по 1992 год, Томас Паттерсон, знаменитый ученый и политик Сиракузского университета Нью-Йорка, подтвердил, что Клинтону удалось найти ловкий способ преодоления информационного барьера между кандидатом и избирателями, благодаря своему поведению на различных ток-шоу. Неудивительно, что звучащее таким образом резюме является своего рода политическим докладом и формирует ценное, субъективное, негативное, критикующее общественное мнение. Возьмем для примера предвыборную кампанию Кеннеди – Никсона 1960 года, 75 % сообщений СМИ по этому поводу были положительными. Когда проходила дуэль Клинтона-Буша в 1992-м, 65 % опубликованной информации были негативными. К индикаторам этой тенденции можно отнести заголовки ежедневной газеты «The New York Times», где в 1960-м публиковались материалы о «кандидате в президенты Никсоне» и «кандидате в президенты Кеннеди». В 1992-м газеты пестрели заголовками: «Борьба всей его жизни» (Буш), «Билл Клинтон – тот, кто нам нужен?», «Почему избиратели не могут доверять Биллу Клинтону», «Долгий марш Билла Клинтона».
За эти 32 года в одних только «Times» на первой странице число сообщений снизилось с 90 до 20 %, в то время как число оценивающих высказываний увеличилось с 10 до 85 %. И что?! Еще интересней анализировать среднюю продолжительность обращений. Она одинакова и составляла целых 42,3 секунды в 1968 году, к 1988 году продолжительность снижается еще на 9,8 секунд. К сожалению, сделать ее еще меньше не получается.
А может, в будущем отдельные слова будут приниматься за «новость»?
Подобного результата, кстати, добиваются в интервью, где ответ по продолжительности не должен превышать фиксированного отрезка времени.
Ведущий американской телепередачи прервет своего гостя уже через 10 секунд. В Германии время, отведенное на высказывание участника, немного больше, 35–40 секунд.
Одним из признаков данной тенденции является то, что ведущие по-своему интерпретируют искусство постановки вопроса. В качестве примера они часто берут цитату Гюнтера Гауза, гласящую: «Многие говорят, что поставленные мною вопросы звучат интересней данных на них ответов». Неудивительно, что журналисты высказываются о несостоятельной и размытой речи собеседника (интервьюера), не забывая упомянуть его долгие вздохи. Сэм Дональдсон, ведущий канала ABC, в предвыборной кампании 1988 года прокомментировал выступление одного из кандидатов в президенты, Михаэля Дука-киса так: «Ему требуется 22 секунды, чтобы закончить мысль». Кстати, на это предложение с правильной техникой пауз потребуется 4 секунды. Чтобы уловить и проанализировать сказанное 3 секунды было бы достаточно. Хотя и это время, «на обдумывание», к сожалению, никто не учитывает. Только не на телевидении. Вспоминаем ли мы про это время, делая доклад, вот вопрос, напрашивающийся сам собою.
Итак, будет ли уместным говорить о дезинформации? Нет, в конце концов, мы говорим здесь об излюбленном способе заполнения свободного времени граждан. Просмотру телевизора отдается большее предпочтение, чем простому «ничегонеделанию» или походу в гости. Кстати, 3 % телезрителей умудряются смотреть два канала одновременно. Количество воспринимаемой информации в этом случае около нуля.
Можно проанализировать данные среднестатистического использования СМИ гражданами.
Для потребителя информации СМИ чаще всего ни что иное, как огромная театральная сцена, которая живет благодаря эмоциям. Нам необходимы злодеи и герои, отстаивающие справедливость и одерживающие победу над злом. Серые тона, представляющие картину различных мнений, и скучные информативные заключения утомляют нас.
Бьёрг Энгхольм высказал следующую точку зрения: «Формирование мнения больше не зависит от интеллектуального исследования определенных формулировок или аргументов, а является интуитивной, эмоциональной реакцией на действительность в своем собственном представлении».
Чтобы правильно обработать и передать полученную информацию, на телевидении уже давно существует короткий анонс, длящийся, как правило, 15–30 минут. Его единственная цель – вызвать интерес публики еще не причастной к событию. Здесь также можно найти отличие коммерческого телевидения от государственного, которое требует фиксирования в письменном виде разогретой информации, чтобы предостеречь себя от ошибок, благодаря чему создается соответствующий имидж. Информация – это все, и все – есть информация, и будет приложена масса усилий для создания достойной «вербальной косметики». Блеф начинается уже с выражения «жизненное ток-шоу» или так называемые «жизненные заметки»: представляемые в передачах «жизненные ситуации» могут показаться таковыми лишь на первый взгляд, чаще всего это законсервированная информация в конкретный отрезок времени. Ведущие регулируют происходящее с необычайной легкостью. И что же тогда мешает поздравить с праздником Пасхи еще на Рождество? Ясно одно: прямой эфир – это большой риск, связанный с увеличенными затратами. При необходимости передачу можно растянуть или сократить (чтобы не пришлось снова переносить следующую за ней «Спортивную студию»).
Мы, как правило, не задумываемся, кто и с какой целью создает свою программу.
В середине 1995 года в Германии около 300 ТВ каналов и 200 радиопрограмм можно было настроить через спутник.
Установлено, что СМИ, благодаря работе с особой формой информации, практически полностью изменили понятие беседы, в результате появилась никогда ранее не существовавшая связка всех носителей информации. Посредством телевидения идет воздействие почти на все смысловые каналы: слуховой, зрительный, кинестетический, перекрывая даже составляющую конкуренцию книгу.
В литературных диспутах на ТВ выигрывает новый читатель. Включите «Литературный квартет», где загримированный литературный критик Марсель Райх-Раницкий в компании с другими интеллектуалами раз в два месяца громко спорят в прямом эфире о новейших публикациях. Кстати, единственный критерий успеха всех информационных программ радио и телевидения – количество зрителей. Парадоксально, что визуальная программа поддерживает распространение печатных публикаций и лозунгом считает библейскую мудрость: «Вначале было Слово…»
С недавних пор бытует мнение, что Райх-Раницкий, Сигрид Лефлер и Хельмут Каразек превратили литературу в придаток шоу-бизнеса, где основной целью является развлечение зрителя. Хотя Хильмар Хоффманн, коммерческий директор Читательского фонда в Майнце, высказал свое мнение о данном трио довольно осмотрительно и даже отметил, что активное участие этой команды в деятельности литературного мира можно назвать образцовым.
Первоначально интеллектуальный диспут о содержании литературного произведения оказывает на публику заметное влияние, заставляя людей соглашаться с ведущими, формируя мнение общественности с помощью неброских телевизионных уловок и умеренно употребляемых популярных слов. Девизом при этом является оригинальное профилирование, сопровождаемое бесцеремонными высказываниями, жестикуляцией и наводящими на мысль короткими ремарками. В центре событий оказываются не литературные изъяснения автора, а ловко развернутая болтовня «по ту сторону всех аргументационных стандартов» (Роланд Мишке). В романе Норберта Гштрайнса «О 2» была высказана мысль: «Получается, что книга написана для обложки». Реальность глазами авторов: если бы мы были зрителями, мы бы смеялись, великолепно!
Возможно, за такими зарисовками скрывается новый вид информации, провоцирующей, ироничной, утрированной и в то же время экстремально яркой для слушателя или зрителя, но и не обременяющей своего потребителя, а вынуждающей вынести приговор, то есть выразить свое мнение.
