Паша же, в отличие от Рудика, пришёл в неистовство. Его душа, только что обрётшая уверенность, что он на две головы выше всяких там людишек решительно вознегодовала. Это что за дела такие? Как эти люди смеют направлять оружие на него и его друзей? Брови Паши сомкнулись на переносице, а губы искривились в улыбке, ничего хорошего противникам не предвещавшую. Ковальский очень быстро скатывался в состояние неадекватной злобы. В таком состоянии он сам себя боялся.

Из троих патентованных расхитителей кладов самым ловким и хладнокровным оказался Камило. Он был талантливым мафиози, всегда чувствующим опасность и находящимся в постоянном напряжении. Это напряжение и чувство опасности обострилось у него в России, ведь, сами понимаете, в этой стране всегда надо быть на чеку: здесь все вооружены до зубов и злые после выпитой водки, здесь бродят дикие медведи, здесь процветает лютая магия. В России щёлкать клювом не надо, иначе проживёшь несколько минут: или попадёшь под горячую руку сумасшедшего мага, или лихие люди нападут, или медведь съест. Об упырях можно даже не упоминать: на улицу ночью лучше не ходить, если не хочешь, чтобы из тебя сделали почётного донора в антисанитарной подворотне.

Пока Ковальский хмурил брови, пока Рудик таращил глаза на своих убийц, те уже готовы были открыть стрельбу, Камило сделал то, что он больше всего умел в этой жизни, а именно технично убивать. Ещё он великолепно понимал автомобили и психологию молодых сеньорит, но сейчас эти его достоинства были не востребованы из-за отсутствия рядом сеньорит. А вот умение быстро принимать решения и метко стрелять сработало в данной ситуации великолепно. Камило мгновенно превратился в машину для убийств, в терминатора. Когда он и его друзья только вырулили из поворота, и он заметил странных сеньоров в форме местных карабинеров и двух вооружённых гражданских. Неправильных карабинеров он определил во врагов сразу же, как только один из них решительно направил пистолет на друга Рудика, тем самым вынеся самому себе смертный приговор. Никто не имел права грозить оружием спасителю даже в шутку в присутствии Камило, кроме того из-за грузовика выходили ещё два типа, вооружённые обрезами, что кричало о том, что надо незамедлительно действовать. Хладнокровия и ловкости Камило было не занимать. Поэтому и в этой ситуации, пока Рудик превращался от удивления в соляной столп, Ковальский только начинал хмуриться, карабинер готов был стрелять, Камило же, припадая на одно колено, уже выхватывал из сумки автомат, не забывая снять его с предохранителя и направить ствол оружия на высокого карабинера, целящегося в друга Рудика. Счёт времени пошёл на доли секунды. Стрелял чилийский мафиози не просто великолепно, а виртуозно: из любого положения, и в любых условиях. В кругах, где Камило вращался, его знали, как замечательного и безжалостного стрелка. При совершении решительных действиях он, в отличие от большинства людей, начинающих впадать в сомнения, он наоборот, становился собраннее и сосредоточеннее, что очень огорчало его врагов. Две короткие очереди из автомата не дали никаких шансов карабинерам: ни первому длинному, ни второму — короткому, но пухлому. Пули, выпущенные Камило, летели туда, куда он и хотел, а именно в грудь противникам. Камило всегда убивал рационально, целясь в корпус, а не красиво, поражая противника в голову. Вот и сейчас каждый из врагов принял по несколько пуль в корпус, поэтому карабинеры выстрелить не успели, получив смертельные ранения. Тягаться в скорострельности с чилийцем у них не получилось. А вот сеньоры, неприятного вида, вышедшие из-за грузовика, выстрелить успели. Вернее успел нажать на спусковой крючок обреза только один из них к великой досаде Камило. Он даже поморщился от сожаления, что его автомат технически не обладает большей скорострельностью, а он сам не способен на большую резвость. Да, его автомат, к сожалению, не авиационный пулемёт. Камило продолжал плавно поворачивать ствол автомата по направлению к неприятным сеньорам, как произошло страшное и решающее для всех присутствующих на поле боя событие. Уши Камило опять услышали тот самый специфический вой огненных шаров мага Пабло, а глаза увидели, как огромный добела раскалённый шар буквально испаряет верхнюю половину тела стрелявшего сеньора и врезается в заднюю часть несчастного грузовика. С грохотом и дымом шар взорвался, поразив своими раскалёнными каплями и второго неприятного сеньора. Борта машины и груз в кузове сразу же весело воспламенились, показывая, что в кузове перевозилась какая-то горючая органика, и огню было что пожирать. Впрочем, горело не только содержимое кузова, но и колёса грузовика и даже его металл. Добавили шума и треска взорвавшиеся патроны к обрезам криминальных личностей. Жар стал распространяться во все стороны, так что расхитители кладов отскочили в сторону, опять за злосчастный поворот, даже Рудик вышел из ступора и тащил свой велосипед в сторону, спасаясь от лютого жара. Камило успел схватить с земли один пистолет в качестве трофея и также убрался дальше от огня следом за своими товарищами. За поворотом друзья перевели дух, но внимательный Камило, оглядев своих компаньонов, заметил, что дела у них не очень хороши. Кусок горы сейчас скрывал их от огромного пожара, но случилось и печальное событие. Если друг Рудик был только взъерошен и пучил глаза от жутких впечатлений, то Пабло был ранен, но в горячке боя маг свои ранения не заметил, пребывая на адреналине. Или магам ранения нипочём? Особенно такому Великому магу, как Пабло? Но, как бы там ни было, Камило быстро подскочил к Пабло и стал настойчиво оказывать тому первую помощь, хотя маг поначалу с недоумением отбрыкивался, но увидев кровь на своей светлой рубашке, маг попытался потерять сознание. Пришлось Камило и Рудику сдирать рубашку с сомлевшего Паши и осматривать рану. Точнее ран было целых три. Сволочь бандит, который успел выстрелить из дробовика, всё же попал, но не туда куда хотел. Стоило ему прицелиться тщательнее, и он бы снёс Паше его буйную голову. А так основной сноп крупной дроби пролетел между Ковальским и Рудиком, но Паше достались три дробины. Камило, накладывая жгут, сделанный из Пашиной же рубашки, на руку пострадавшему, насчитал три ранения. Одна дробина сорвала кожу с плеча парня, оставив большую кровоточащую борозду. Вторая дробина такую же борозду оставила на левом Пашином боку. А вот третья дробина глубоко застряла во внутренней стороне плеча, и её надо было срочно удалять. Пока же Камило ограничился только промывкой ран водой из бутылки и перевязкой ран кусками рубашки, разодранной на лоскуты. Друг Рудик только суетился рядом и постоянно мешался под руками. От друга Рудика толку было мало: видно было, что он сам ещё не отошёл от шока. Странно всё это: ведь в России такие приключения должны быть на каждом шагу, а почему-то, друг Рудик так и не привык к таким событиям. Какая-то незначительная перестрелка всего с шестью трупами вывела его из строя.

Аптечку, направляясь в поход, никто не додумался прихватить, учитывая, что ехать не очень далеко, а предыдущие приключения прошли как по маслу без ранений. Из кабины горящего грузовика аптечку, которая там наверняка хранилась, было недостать из-за пламени, добравшегося уже до кабины и бензобака. После взрыва горючего в бензобаке пожар пошёл на убыль, но к машине было ещё не подойти, только можно было осторожно протиснуться рядом с ней, но ближе к горе. Но никто из друзей и не собирался подходить к чадящей груде металла. Валявшиеся рядом с машиной шесть трупов так же вознамерились сгореть, распространяя по окрестности запахи горелого шашлыка. Хоть бы туристы не набежали на этот запах.

Запах горящего человеческого мяса подстегнул друзей на принятие решения. Надо было что-то незамедлительно делать.

— Что делать будем? — волновался Рудик. — Какие будут предложения?

— У меня есть много предложений, — хрипло и тяжело дыша, высказался Ковальский, уже более-менее пришедший в себя. — И оба предложения замечательные.

— Излагай, — заинтересовался Рудик. Камило вежливо слушал.