— Я не хочу этого, Мегэн, — с отчаянием сказал Энгус. — Но я дал слово и не могу его нарушить.

— Знаю, — сказала она просто. — Я готова идти с тобой.

— А твои спутники? Где они?

— Я одна, — ответила она.

Он снова принялся шагать туда-сюда, потом повернулся и кивнул.

— Так и быть. Прости, Мегэн. Берегись этого мерзавца Гумберта. Он жестокий человек и жаждет сломить тебя. Мне приказано доставить тебя в его руки.

— Разве ты не отвезешь меня к самой Банри?

— Нет, он отменил ее приказы. Он хочет сам заполучить тебя.

— Это дело твоих рук, Энгус?

— Я заронил эту идею в его голову, — признался тот. — Не знаю, насколько это было мудро.

Мегэн кивнула.

— Спасибо тебе, Энгус, — сказала она, воспрянув духом. — Я подчинилась бы тебе, потомок Первого Шабаша и друг, но не считаю нужным подчиняться лизоблюду Банри. Пойдем, уже почти рассвело.

Они пошли к сереющему в рассветных сумерках лесу, но вдруг из-за деревьев вылетело маленькое коричневое существо и приземлилось на плече Мегэн. Это был донбег с расправленными кожистыми перепонками между лапами. Он возбужденно застрекотал и потерся бархатной головкой о ее подбородок.

— Гита! — воскликнула старая ведьма. — Почему ты вернулся? — Она застыла на месте, глядя в лес. — Нет! — закричала она. — ходите!

Резко обернувшись, Энгус увидел, как из-за моходубов выскочили двое молодых людей. Один был горбуном, закутанным в плотный плащ и держащим натянутый лук со стрелой, нацеленной прямо на него. Второй — стройным мальчиком в белом берете и штанах, грозно занесший кинжал.

— Отпусти Мегэн! — крикнул горбун и сделал несколько неловких шагов по направлению к ним.

— Я думал, ты одна, — осуждающе сказал Мегэн прионнса.

— Я тоже так думала, — с досадой ответила она.

— Мне было приказано привести Архиколдунью и предводителя мятежников, носящего загадочное имя Калека. Это он?

— Нет, — ответила Мегэн. — Он простой парень. Неужели ты думаешь, что у него хватило бы ума или хитрости возглавить восстание?

— Отпусти ее, я сказал! — снова крикнул тот и поднял лук так, что отравленное острие стрелы нацелилось Энгусу прямо в сердце.

— Бачи, опусти лук, — велела Мегэн. На их лицах отразилось недоумение.

— Но, старая матушка! — воскликнул второй, и по голосу Энгус понял, что это девушка, несмотря на коротко остриженные волосы и мальчишескую одежду.

— Я велела вам обоим уходить. Почему вы снова ослушались моего приказа?

— Ты думала, мы так просто уйдем? — закричала девушка. — Мы знали, что тебе угрожает опасность. Ты думала, мы просто бросим тебя и позволим ему взять тебя в плен?

— Изолт, ты что, не понимаешь? Ты должна заботиться о своем ребенке; если Бачи убьют или поймают, дитя останется нашей единственной надеждой. Ты же знаешь, что нужно делать. Почему ты нарушила мой приказ?

— Мы не дадим тебе попасть в лапы Оула! — Горбун проковылял еще немного вперед, его лицо исказила ненависть, лук угрожающе поднялся. Энгус почувствовал, как по всему его телу выступил пот, но не отвел глаз от стрелы.

— Нет! Вы позволите Мак-Рураху увести меня. Я что, неясно выразилась?

— Нет, — ответила девушка со странным акцентом. — Я не могу позволить тебе пожертвовать собой, Мегэн. Ты нужна нам. Ты Старая Мать, Зажигающая Пламя. Мы должны защищать тебя.

Мегэн усмехнулась с легкой горечью.

— Изолт, я не нуждаюсь в твоей защите, — ласково ответила она. — Мне больше четырехсот лет, и все это время я отлично заботилась о себе сама. Ты навлекаешь на меня опасность. Я хочу, чтобы вы с Бачи ушли, быстро и бесшумно. Поняли?

Они были сбиты с толку и растеряны. Мужчина с арбалетом опустил лук, так что стрела уперлась в землю, и Энгус вздохнул с облегчением. Внезапно девушка со стремительностью и грацией нападающей змеи прыгнула вперед, и он обнаружил, что в горло ему уперся пугающего вида кинжал.

— Мы уходим и забираем с собой Мегэн. Я не убью тебя, если ты отпустишь ее.

— Изолт, ты не понимаешь, — спокойно сказала Мегэн. — Мы можем уйти, но Энгус просто пойдет за нами. Куда бы я ни пошла, он будет преследовать меня.

— Но мы спрячемся...

— Он найдет нас.

— Но...

— Изолт, единственный способ остановить Мак-Рураха, когда он в поиске, это убить его. Он поклялся выследить меня, и он сделает это, даже если на это ему потребуется десятилетие.

Он почувствовал, как острое лезвие укололо его кожу.

— Значит, я убью его, — буднично произнесла девушка.

— Ты что, не понимаешь, что я скорее сдамся Оулу, чем позволю тебе причинить ему вред? Если бы я хотела бежать, ты думаешь, я бы не сделала этого? Он — Мак-Рурах. Целая земля — на самом деле, даже две — нуждается в нем и зависит от него. Он последний из своего рода, и это великий род, потомки Рураха Пытливого, который нашел для нас эту планету и пометил ее на звездной карте. Я преломила с ним хлеб и вкусила соли, и я не позволю тебе ранить или убить его. Поэтому опусти свой кинжал, Изолт, иначе я очень рассержусь на тебя.

Кинжал опустился. Энгус пощупал свое горло и ощутил под пальцами кровь.

— Но мы хотели спасти тебя, Мегэн, — растерянно сказала девушка.

— Если меня понадобится спасать, я сделаю это сама. А теперь иди, Изолт, и береги Бачи. Я возлагаю все надежды только на вас. — Она отцепила когти донбега от своей косы и, несмотря на его отчаянные попытки забраться обратно ей на руки, передала его девушке. — Береги Гита, Изолт, и охраняй сумку. Идите в лагерь повстанцев, как я говорила вам, и не волнуйтесь за меня. Когда настанет время, мы встретимся снова. А теперь я должна предстать перед Оулом. Если меня убьют, вы должны разыскать Изабо и соединить все три части Ключа. Ничто не должно помешать вам найти Наследие!

Изолт кивнула, и они с горбуном отступили в заросли.

— Погодите, — сказал Энгус, и, к его собственному удивлению, его голос сорвался. Он взглянул в узкое морщинистое лицо Мегэн и сказал твердо:

— Мне дали подержать твою крестильную сорочку, Мегэн Ник-Кьюинн.

Она немедленно поняла, что он хочет сказать. Взглянув на юношу, плотно закутанного с шеи до пальцев ног в огромный черный плащ, ведьма сказала:

— Ясно. Ну что ж, значит, тебе известно, что в живых остался еще один Мак-Кьюинн. Сними плащ, Лахлан.

Юноша отступил назад. Мегэн кивнула ему.

— Энгус знает, кто ты такой, Лахлан. Нельзя скрыть такие вещи от глаз Мак-Рураха.

Он неохотно распустил завязки плаща и сбросил его на землю. Освободившись от его укрывающих складок, он превратился в крепко скроенного мужчину, одетого в тартан Мак-Кьюиннов. Его мускулистые ноги заканчивались когтями хищной птицы, а из плеч росли два блестящих черных крыла. Он медленно расправил их и застыл в такой позе. У Энгуса перехватило дыхание.

— Это Лахлан Оуэн Мак-Кьюинн, младший сын Партеты Отважного. Майя превратила его в черного дрозда, когда он был совсем ребенком. Как видишь, мы не смогли найти противоядия, которое сняло бы ее заклятие. — Голос Мегэн был твердым и холодным, точно ледяная корка на пруду.

— Я поклялся арестовать его, — сурово сказал Энгус.

— Нет, не его, — твердо ответила Мегэн. — Ты сам сказал, что тебе было приказано захватить Калеку, предводителя мятежников. Лахлан — не Калека.

— Но... — воскликнул Лахлан.

— Он простой парень, — пренебрежительно сказала Мегэн. — Действительно, последние несколько лет он досаждал Майе Колдунье, но неужели ты думаешь, что у него хватило бы ума и хитрости подготовить и руководить всеми теми впечатляющими побегами, которые происходят по всей стране? Когда Майя околдовала Ри и низвергла Башни, ему было всего лишь семь. Неужели ты можешь всерьез думать, что он был достаточно взрослым и дальновидным, чтобы начать организовывать подполье еще тогда? Ведь сопротивление началось именно в то время, после Дня Предательства. Множество самых дерзких подвигов Калеки были совершены еще в те годы, когда Лахлан был заперт в теле дрозда. Я освободила его, когда ему было лишь пятнадцать, а сейчас ему всего двадцать три года — а до настоящей мудрости еще расти и расти. Ты ведь не можешь серьезно полагать, что он Калека?