— Что-то ты много успел, — сказала Валька нейтральным тоном. — Загорел, как с курорта… И, между прочим, Ванька сказал, что ты половину патрон потратил… И палаш ты откуда-то припёр — как из музея стырил…

— Валь, — вздохнул Олег. — Мы же договаривались, что ты зайдёшь к десяти. Сейчас девять. Вывод?

— А я за тобой и не заходила, — фыркнула она. — Просто там, возле въезда в село, один кадр на мотоцикле тебя спрашивает.

— Господи, кто? — Олег снова вздохнул, поднимаясь. Валька посмотрела вниз и нейтральным тоном сказала:

— И шрама этого у тебя не было.

Олег не успел ничего сказать — девчонка перелезла через подоконник. Мальчишка сердито одернул штанину спортивных трусов, задравшуюся, пока он сидел. Глазастая…

Да, но кто его может там ждать? Кто-то из Фирсанова, наверное… Олег оглянулся на висящий над кроватью, накрест с ружьём, палаш — и улыбнулся. Ла-адно… Странно думать, что всё это кончилось всего неделю назад…

Он перебрал газетные вырезки, с искренним недоумением вопившие заголовками о внезапном и совершенно необъяснимом возвращении тринадцати из шестнадцати пропавших детей и подростков. Конечно, на первом плане лежала вырезка с заголовком:

Но всё-таки надо пойти посмотреть, кто там прибыл и зачем. Тем более, что Валька — вон она. Маячит за окном и грызёт травинку.

Мальчишка сидел на большом мотоцикле, вроде бы «урале», покрашенном в чёрный матовый цвет, без бликов. Лицо — скрывалось в тени низко надвинутого капюшона плаща. Широкополого, чёрного, потёртого.

— Привет, — сказал Олег, останавливаясь и кладя руку на руль мотоцикла. Мальчишка поднял голову, сбросил капюшон быстрым движением руки в перчатке. Олег вздрогнул — перед ним был молодой уррв.

Дыхание сбилось и стало слышным.

— Пррррвет, — рыкнул он. — Я плохо знать язык. Дрррргие не знать совсем. И не знать доррги. Марррат. Не мочь прррдти. Сказать мне иди. Ты мочь достать бензин? Такой бак, — четырёхпалая рука вытянулась в сторону проезжающего бензовоза. — Нужен бензин. Увозить детёныш из крррпость. Машина стоят. Наши не прррбитса. Защита скрррр положат смерррть. Детёныш все замучат. Марррат прррсить. Знать Маррррат? Он мочь уйти. Он не уходить. Не бррррсать нас. Марррат. Человек.

— Казей? — спросил Олег. И ощутил, как будто что-то напряглось в нём — до боли, а потом лопнуло… и всё стало легко, просто и понятно. И накатил запах ковыльного моря — отчётливый, близкий и зовущий, как тихая песня трубы, как дальняя барабанная дробь… — В коде пять? — остроухая голова склонилась. — Он всё ещё там? — снова кивок. — Бензин…

Олег задумался только об этом.

Остальное было решено.

— Бензин можно достать, — сказала Валюшка и хлестнула прутиком по джинсовой штанине. — Я знаю, где. По крайней мере — думаю, что знаю. Но только… — она помедлила и дерзко посмотрела зелёными глазами: — Только я в деле, Олежка. И никак иначе. А объяснишь ты мне всё по ходу.

Несколько секунд Олег смотрел на неё. Валька смотрела в ответ — неотрывно и обиженно.

Олег достал из кармана лёгкой рубашки мятую записку. Протянул девчонке:

— Позвони по этому телефону. Спросишь Артура Волкова. Скажи, что надо увидеться. И пусть предупредит Юрку, Кирилла и Макса. Он знает, кто это. А потом поговорим с тобой о бензине… — и кивнул уррву: — Возвращайся. Мы будем. Скоро.

И в этот момент стало слышно, как в клубе поёт Третьяков: