— Разве он не шел за нами? — удивилась она.

Сказать откровенно, приятеля я не видела с того момента, как мы вышли из «Пряной штучки», а он, жалобно скуля, чтобы его подождали, запирал двери и пробуждал охранное заклятье. Магическим потенциалом подмастерье не отличался, поэтому обычно защита дома отзывалась только с пятого раза. Мы воспользовались преимуществом и сбежали.

— Мы его найдем! — удивительно, но Стаффи сообразила быстрее меня и не преминула хорошей возможностью улизнуть с выступления.

Однако выход перекрыли две девушки в костюмах кошек, подглядывающие за кем-то в зрительном зале. Стыдно сказать, но вместо того, чтобы шпионок растолкать, мы со Стаффи пристроились рядышком и воровато выглянули из-за ширмы. В шатре обнаружилась Амелия. Мало того что хозяйка кулинарной школы была одета в такое же пальто, что и я, так еще под руку она держала Фреда.

— На злогине твое пальто, под руку она держит твоего парня? — тут же хмыкнула Стаффи мне на ухо. — У нее талант портить праздники, или я чего-то не знаю?

— Она, похоже, подослала шпиона и изучила содержимое моего шкафа, — отозвалась я.

— Вообще-то, я о красавчике.

— Аллергик королеве специй не пара.

— Так ты о его здоровье позаботилась? — развесилась Стаффи. На мой взгляд, если бы с такой дотошностью она следила за своей личной жизнью, то сейчас бы не мерзла в шатре провинциального городишки и не обсуждала кавалеров соседки, а обхаживала мужа.

И тут сплетницы зашептались:

— Ты слышала? Говорят, что пару недель назад Оутиса младшего назначили королевским представителем в городе. Теперь ему даже мэр не указ!

— Подруга, хочешь сказать, что ты отшила королевского представителя и выбрала плотника? — съехидничала Стаффи. — Злогиня станцевала победную польку на пепле нашей вывески. На твоем месте меня бы жаба задушила.

— Угу, — отозвалась я и добавила: — Уже начинает. Душить.

А шатер заполнялся «высокородными» гостями. Мэр с супругой и двумя юными дочерьми, похоже, ради праздника вытащенными из пансионата для благородных девиц, уселся на стулья. По праву руку от него пристроился Фред, дальше шли Оутисы, а стоячие места стали заполнять чиновники с женами, расфуфыренными побогаче мэрской жены. Среди прочих я нашла «Стручка» Крефина, едва не оставившей «Пряную штучку» без лицензии.

— Что ты сказала, эльфийка недоделанная?! — яростный голос аптекарши отвлек меня от изучения зрительного зала. Я развернулась и обнаружила совершенно удивительную картину. Дородная аптекарша, изображавшая в постановке злую колдунью, шла объемной грудью на дамочку в зеленом колпаке из «Идеальной хозяйки».

— Костюмчик тебе мой не нравится, фея недоделанная?! — наступала она. — Куда вы свои крылья в этом году потеряли, розовые мухи? Мы-то знаем, что вы у «Дюжины драконов» идею своровали!

Напрасно она раскидывалась обвинениями, потому что идеальные домохозяйки, как доказывал мой репортерский опыт, только со стороны выглядели спокойными, будто гладь озера Кристал Уотер, а на деле очень легко выходили из берегов.

— Ты нас воровками обозвала, жертва порошка от несварения?! — заорала кулинарная фея, присовокупив пару ругательств, которые вряд ли стоило слышать юным дочерям мэра. — Благородных ледей?!

— Сними свой колпак, благородная ледя! — взвизгнула аптекарша и немедленно сдернула зеленую шапочку с кудряшек противницы.

Началась потасовка. Дамы принялись драть друг другу лохмы, точно взбесившиеся кошки, а вокруг них прыгали остальные девы и уговаривали скандалисток разойтись по-хорошему. Хотя отчего-то казалось, будто подбадривали.

— Дамочки, ну, прекратите же! Мы же все образованные женщины, готовить учились! — пищала Фанни в воздушном зеленом платьице, скача вокруг дебоширок. — Нас всех выгонят с конкурса!

А потом аптекарша развернулась, замахнулась… и в замахе вдарила бедняжке Фанни в глаз. Взвизгнув, прима «драконьей» труппы опрокинулась на спину. Потрепанные дебоширки моментально остановили драку и бросились спасать подругу. Сюсюкая и охая, бедняжку усадили на стул, а когда Фанни убрала от лица руки, то «Дюжина драконов» застыла в ужасе. Под глазом у исполнительницы главной роли наливался совершенно непотребный фингал.

— Что там? — быстро смаргивая слезы, тихо спросила она.

— Прости меня, дорогая. Клянусь, что до конца года буду давать тебе успокоительные капли совершенно бесплатно, — прошептала аптекарша и, шмыгнув носом, протянула пострадавшей товарке круглое зеркальце.

— Божечки, — прошептала та при виде заплывающего глаза. — Как же я теперь буду играть?

— Похоже, вам нужна новая лесная волшебница, — заметила я, и в театральном кружке наступила погребальная тишина, пришлось оговориться: — Ну, можно, попробовать замазать, у меня даже пудра есть… Почему вы так на меня смотрите?

Ответ казался очевидным, но такого позора даже мне пережить было не под силу. Моментально вспомнив про Фреда в первом ряду, я внеслась ясность:

— Прирежьте, но на сцену не пойду!

— Ты автор пьесы и единственная, кто знает все реплики, — загробным голосом объявила мадам Понфле.

— Их же всего десять! — возмутилась я.

— Вот! — ткнула в меня пальцем главная «драконша». — Ты даже количество запомнила…

По жеребьевке мы выступали под последним, шестым номером. Ирвин не появился, и реплика была отдана резчику по дереву. Стаффи убежала искать заблудившегося в городе лесного эльфа, а я, мысленно покрывая Питерборо ругательствами, переоделась в зеленое платье, врезавшееся подмышки и жавшее в груди.

С другой стороны, пять минут срама мне поклялись оплатить. Булочник Одли — бесплатным хлебом с доставкой по утрам. Жена аптекаря — порошками от бессонницы, если выступление обратится нервным потрясением (пусть аптекарская чета не сомневается, обязательно обратится, ведь только дурак откажется от дармовых снадобий). Но, главное, мне посулили помощь в приготовлении смесей на продажу. И только ушлая мадам Понфле за мою личную жертву пыталась стребовать скидку на «Огненную воду». Видимо, после Дня независимости собиралась поправлять нервную систему.

Между тем время до выступления таяло. «Идеальные домохозяйки» изобразили хор сопрано из премилых эльфов и спели гимн королевства. Публика рукоплескала, и стало ясно, что Драконы были обречены. Когда пришло время неминуемого позора, и распорядитель конкурса объявил наш выход, то мадам Понфле вдруг затарахтела наставления:

— Удачи, милые! Не забудьте реплику, Одли! Господа кусты, ходить только по часовой стрелке, а то свалитесь со сцены, как в прошлый раз…

На театральные подмостки, тяжело подпрыгивая, выскочил булочник с вывеской в руках. Спектакль начался! Первую минуту выступления все складывалось неплохо. Злая фея, очень неприятно хихикая, утащила артефакт и на цыпочках, высоко поднимая колени, проскакала на другой конец сцены. Я одернула подол, едва достававший до щиколоток, растянула губы в идиотской улыбке и… споткнулась о ступеньку. Не знаю, насколько изящно влетела в господина дерево, но если бы Одли не был столь увесист, то выступление закончилось бы трагедией.

— Вы спасали меня, господин дуб! — боясь бросить взгляд в зрительный зал, громко вымолвила я, отходя от сценария. — Как хорошо, что вы здесь стоите! А где же вывеска? Неужели ее свинтила злогиня?

Справившись с оторопью, «драконы» принялись играть: кусты ходить по часовой стрелке, колдунья страшно гоготать, а герои рассуждать, как же отобрать вывеску, ведь без вывески ни один приличный эльф не найдет в волшебном лесу единственную на шесть миль товарную лавку. Мы с гордостью преодолели девять реплик, а на десятой, когда действие почти закончилось, булочника, как я и предсказала на рассвете, заклинило. Краснея в цвет помидорки, он ткнул трясущимся пальцем в зрительный зал, указывая аккурат в Амелию, и выкрикнул тонким голосом:

— Убери руки от вывесок, злобная бабень!

У всех троих Осле (председателя, его супруги и у самой идеальной кухарки) вытянулись лица. Булочник понял, что попал и попытался исправить ситуацию: