Эпилептоидные подростки, видимо, гораздо менее склонны к употреблению неалкогольных наркотиков. Может быть, отчасти удерживает страх стать наркоманом, забота о своем здоровье, может быть наркотики и их суррогаты дают не тот сорт ощущений, которого они жаждут. В одном случае вдыхания паров пятновыводителя эпилептоидным подростком было много сходного с описанной манерой алкоголизации. В отличие от своих приятелей, ограничивавшихся достижением эйфории, этот подросток вдыхал пары пятновыводителя на протяжении многих часов по нескольку раз в день, стараясь довести себя до «отключения» от действительности, а на обращение к нему и на отвлекающий шум реагировал злобной агрессией.
Такие формы расстройств влечений как дромомания и пиромания встречаются относительно редко. Побеги из дома, как указывалось, у. подростков чаще бывают ситуативно обусловленными или побуждаемыми реакцией эмансипации. Истинная дромомания крайне редка и сопряжена с дисфорией. В этих случаях побег совершается без внешних поводов, в одиночку, при этом эпилептоидный подросток устремляется в дальние края, но часто по знакомому и стеретипно повторяющемуся маршруту. Во время дромоманического побега эпилептоидные подростки напряжены, бледны, аппетит утрачен, но обнаруживается удивительная выносливость. Алкоголизация «до отключения» может оборвать дромоманический дранг. Столь же сопряженными с дисфориями оказываются пироманические акты. Обычно они не являются в строгом смысле импульсивными, так как реализуются в процессе нарастающего желания, а не как «реакция короткого замыкания».
Серьезные трудности для анализа представляет склонность к суицидальному поведению. У взрослых психопатов возбудимого типа описаны истинные суицидные попытки, возникающие во время тяжелых дисфории. У эпилептоидных подростков истинные суицидные действия крайне редки. Нам приходилось сталкиваться только с демонстративным суицидным поведением, нередко носящим характер явного «суицидального шантажа». В отличие от сходных поступков истероидов, добивающихся внимания к своей особе, здесь суицидальные демонстрации всегда были спровоцированы наказаниями, которые подростками трактовались, как несправедливые, и всегда были окрашены чувством мести в отношении обидчика и призваны доставить ему серьезные неприятности. Например, в школе-интернате завуч за драку лишила 14-летнего эпилептоидного подростка возможности пойти со всем классом в театр. Тогда этот подросток на глазах других учителей пытался изобразить повешение у дверей ее кабинета. Другой подросток, будучи в детской инфекционной больнице, за шалости был наказан тем, что нагим уложен в постель. Тогда он заперся в туалете, изображал повешение, издавал хрипящие звуки, добился того, что в больнице была поднята тревога и дверь туалета взломана.
Реакция эмансипации у эпилептоидных подростков нередко протекает очень тяжело. Дело может доходить до полного разрыва с родными, в отношении которых выступает крайняя озлобленность и мстительность. Эпилептоидные подростки не только требуют свободы, самостоятельности, избавления от власти, но и «прав», своей доли имущества, жилища, материальных благ. При конфликтах с матерью и отцом они могут держаться за бабушек и дедушек, которые их балуют, о них заботятся, им потакают. В отличие от представителей других типов эпилептоидные подростки не склонны генерализовывать реакцию эмансипации с родителей на все старшее поколение, на существующие обычаи и порядки. Наоборот, перед начальством они бывают готовы на угодничество, если ждут поддержки или каких-либо выгод для себя.
Реакция группирования со сверстниками тесно сопряжена со стремлением к властвованию, поэтому охотно выискивается компания из младших, слабых, безвольных, неспособных дать отпор. В группе такие подростки хотят установить свои порядки, выгодные для них самих. Симпатиями они не пользуются и их власть держится на страхе перед ними. Они чувствуют себя нередко на высоте в условиях жесткого дисциплинарного режима, где умеют угодить начальству, добиться определенных преимуществ, завладеть формальными постами, дающими в их руки определенную власть, установить диктат над другими и использовать свое положение к собственной выгоде. Их боятся, но постепенно против них зреет бунт, в какой-то момент их «подводят» и они оказываются низринутыми со своего начальственного пьедестала.
Реакция увлечения обычно бывает выражена достаточно ярко. Почти все эпилептоиды отдают дань азартным играм. В них пробуждается почти инстинктивная тяга к обогащению. Коллекционирование их привлекает также прежде всего материальной ценностью собранного. В спорте заманчивым кажется то, что позволяет развить физическую силу. Подвижные коллективные игры даются им плохо. Совершенствование ручных навыков, особенно если это сулит определенные материальные блага (прикладное искусство, ювелирная работа и т.п.), также может оказаться в сфере увлечений. Многие из них любят музыку и пение. В отличие от истероидов охотно занимаются ими наедине, получая от своих упражнений какое-то особое чувственное удовольствие.
Интересно, что совокупность основных признаков эпилептоидной психопатии, как постоянно соседствующие друг с другом, была выделена с помощью компьютера при анализе нарушений поведения разнородной группы из полутора тысяч американских подростков. Этими признаками оказались «неповиновение с ненавистью», «гневливость», «драчливость с властолюбием», склонность к разрушительным действиям, поджоги и лживость. Среди семейных факторов с указанными признаками достоверно коррелировали наличие отчима или мачехи или отвергающая ребенка мать, а в воспитании сочетание «порки» и «подкупа».
Внешность эпилептоидных подростков — это приземистая сильная фигура, массивный торс при коротких конечностях, круглая, чуть вдавленная в плечи голова, большая нижняя челюсть, крупные гениталии у мальчиков — все это бывает свойственно многим, но конечно, не всем представителям этого типа. Медлительность, тяжеловесность моторики встречаются гораздо чаще.
Самооценка эпилептоидных подростков носит однобокий характер. Как правило, они отмечают склонность к мрачному расположению духа, свои соматические особенности — крепкий сон и трудность пробуждений, любовь сытно и вкусно поесть, силу и напряженность сексуального влечения, отсутствие застенчивости и даже свою склонность к ревности. Они подмечают свою осторожность к незнакомому, приверженность к правилам, аккуратности и порядку, нелюбовь пустых мечтаний и предпочтение жить реальной жизнью. В остальном, в особенности во взаимоотношениях с окружающими, они представляют себя значительно более конформными, чем это есть на самом деле.
Эпилептоидный тип характера, видимо, один из весьма трудных для социальной адаптации. Не случайно большинство наших наблюдений этого типа были расценены как психопатии.
В случае явных акцентуаций при внешне удовлетворительной социальной адаптации жизненный путь может быть переполнен конфликтами и поведенческими нарушениями. Есть особый вариант эпилептоидности у подростков, отличающихся «гиперсоциальностью» — работоспособностью, аккуратностью, педантизмом, которые «не являются психопатами». В. В. Ковалев именно эти качества характера считает компенсаторными. Однако, по нашему наблюдение, «гиперсоциальность» остается односторонней и может принять карикатурные формы. В таких случаях подростки оказываются способными на «двойную жизнь»: будучи подчеркнуто правильными в одной ситуации, они обнаруживают крайнее себялюбие, злобность, агрессивность, моральную и физическую жестокость — в другой.
Скрытая акцентуация по эпилептоидному типу обнаруживается либо в ситуации, способствующей выявлению черт этого типа (конфликты по поводу ущемления интересов, возможность проявления деспотической власти в отношении других), либо под влиянием алкогольного опьянения, которое, как указывалось, у эпилептоидных подростков протекает тяжело.
Одной из особенностей эпилептоидного типа является относительная частота, с какой он встречается в «чистом» виде, без сочетания с чертами других типов (в 26 из 38 наших наблюдений, т.е. в 77%). Из 12 случаев, расцененных как смешанные типы, в пяти была констатирована комбинация эпилептоидности и истероидности. В этом сочетании трудно бывает решить, какой компонент является ведущим, но, по-видимому, главным все же является эпилептоидное ядро.
