— Давай, пора, — он неожиданно чмокнул меня в макушку и отстранился, — а то тебя потеряют, и Косте опять достанется.

Я послала Охотникова на хер.

С Костей, кстати, все было относительно в порядке. Его избили, но совсем серьезных переломов не было, как и повреждений внутренних органов. Но мне было так стыдно, что это из-за меня он попал в такую передрягу, что я была настроена потом, когда все уляжется, компенсировать ему деньгами причиненные неудобства. Все-таки лежать в больнице стоит нормальной такой суммы.

— Хочешь немного расслабиться? — вдруг произнес Охотников, когда я развернулась к нему лицом.

— О чем ты?

Он внезапно наклонился ко мне, смял волосы в кулак, заставляя запрокинуть голову, и поцеловал, вмиг разжижая мне весь мозг. Зато и правда отвлек от назойливых мыслей, рояшихся в голове.

— Ты совсем, что ли?! — оттолкнула его, сверкая глазами, — я же не разрешала.

— Но хотела же, согласись, — подмигнул он.

Я предпочла промолчать. Ладно, это был неплохой ход, теперь я немного меньше паникую. Совсем чуть-чуть, но все же.

В такси села с отчаянно бьющимся сердцем. Все-таки надо было выпить валерьянки или чего-нибудь помощнее, а то, кажется, к концу пути меня надо будет откачивать.

Хоть бы Охотников со всем справился и все разрулил. Мне даже неважно, как именно он с этим разберется. Наверное, мужчина знает гораздо больше, чем говорит. И может, мне и не стоило знать, что с передачей документов что-то может пойти не так.

Ехали мы где-то около часа, и все это время я просто пыталась дышать нормально, не срываясь на темп загнанной лошади. Пыталась заставить думать себя о другом. Например, о том, что в салоне внезапно запись стала более чем полной, словно откуда-то пошла реклама, хоть мы ни с кем из блогеров или медийных личностей на данный момент не сотрудничали. Кристина мне звонила, жаловалась, что клиентов уже просто некуда записывать — сплошной аврал. Видимо, придется нового мастера искать с таким успехом. Или самой брать дополнительные смены. Это, конечно, хорошо, популярность — штука хорошая, но непонятно все-таки, откуда это взялось.

— Приехали, — проговорил водитель, останавливаясь.

— Спасибо. Вы же меня подождете, чтобы обратно увезти? — с волнением спросила я.

— Да, конечно, — коротко стриженный мужчина лет сорока кивнул, обернувшись ко мне, — мне заплатили за поездку туда-обратно. Только отъеду немного, развернусь.

— Хорошо.

Открыла дверь и осторожно вышла из машины, оглядываясь по сторонам. Конечно, по адресу находились какие-то склады. Отличное место, чтобы заниматься какими-то нелегальными делами.

Такси, которое, по идее, вовсе не такси, развернулось и уехало. Надеюсь, все будет так, как он сказал. Дима же обещал поддержку.

Минут пять я стояла, переминаясь с ноги на ногу в ожидании хоть кого-нибудь, но вокруг было пусто. Неужели, они решили все переиграть?

Вереться волчком вокруг своей оси было как-то странно, но я все равно крутила головой по сторонам, надеясь не пропустить тот момент, когда меня кто-то окликнет. В таком месте появиться незаметно как-то нереально. Интересно, кто будет меня встречать? Как выглядят бандитские курьеры?

— Яна Скворцова? — кто-то подошел ко мне со спины, заставив резко развернуться, выставив перед собой папку на манер щита. Вот же черт, все-таки упустила!

— Да… — мужчина в форме — это совсем не то, что я ожидала увидеть.

— Можно ваши документы?

— П-простите, не взяла с собой, — от волнения я начала немного заикаться, — в чем дело?

— К нам поступила информация о том, что вы занимаетесь сливом и перепродажей документов частных лиц, — произнес полицейский, и его взгляд недвусмысленно указал на папку.

— Что? — я окончательно перестала понимать, что происходит. Вмешалась какая-то третья сторона, о которой мы с Охотниковым не знали?

Мужчина вздохнул. Тяжело так, будто не понимал, как дурочка вроде меня может чем-то таким незаконным заниматься.

— Вам придется проехать со мной, — твердо проговорил он, — в участке разберемся.

— Но…

— Гражданка Скворцова, — тон его стал жестче, — пожалуйста, не вынуждайте меня вас заставлять куда-то идти. Нам пришла наводка, по этому адресу мы обнаружили вас. Будьте так добры не устраивать истерики. В участке все решим.

Я закусила губу. Не понимаю, это так подстроено или нет? Стоит ли мне звонить Охотникову? Но вдруг окажется, что этот незнакомец вовсе не полицейский? И тогда я спалю всю кантору, если Диме позвоню с просьбой о помощи.

— А можно ваше удостоверение? — с опозданием вспомнила, что можно это попросить.

— Да, конечно, — мне продемонстрировали корочку, — теперь мы можем идти?

Я кивнула. Отлично, теперь для полного счастья мне еще за решетку только угодить не хватало. Охотников должен мне огромную денежную компенсацию за все происходящее. Потому что это все просто уже за гранью, такими темпами мне потом в каком-нибудь санатории придется нервы подправлять.

— Не беспокойтесь, — проговорил полицейский, который выглядел как-то очень незаметно, из запоминающегося в его внешности был только высокий рост, — если это ошибка, то мы вас отпустим.

Ага, у меня в папке вообще не пойми что за документы лежат. Я же даже не знаю, что там Дима наворотил на пару со своим секретарем, или кто это к нему приходил.

Дима

— Не зачастил ли ты в гости? — усмехнулся Одинцов, сидя в кресле напротив Охотникова. Они находились не в офисе, поэтому встреча казалась менее официальной, чем должна. Ну, только на первый взгляд.

— Просто удивился, что ты в Питер выбрался, — отозвался Дима, разглядывая бывшего босса. Они виделись совсем недавно — когда он ездил в Москву. Тогда у них тоже состоялся неприятный разговор. — насколько помню, Северная столица тебе не по вкусу.

— А ты там пристально следишь за моими перемещениями? — пожилой уже мужчина удивленно приподнял бровь, — чем же я заслужил такое внимание?

— Да странные дела творятся, знаешь ли, — протянул Охотников, — и что-то все к тебе тянется.

Он нервничал, но старался не высказывать этого. Судя по тому, что телефон молчал — с Яной все в порядке. Нет, конечно, она наверняка напугана, но опасность сейчас ей не грозит.

Будь в деле замешан кто-то другой, то Охотников не сидел бы сейчас, тратя время на разговоры. Но с этим человеком по-другому было нельзя. Просто взять нахрапом — и будут огромные проблемы.

— Это что, продолжение твоего недавнего визита? — Одинцов поджал губы, — мне казалось, в прошлый раз мы во всем разобрались.

— Оказалось, что не во всем, — протянул Дима, — так зачем ты сюда приехал, расскажешь?

Так разговаривать с Русланом он смог только относительно недавно, когда получил, наконец, возможность существовать отдельно и доказал свое право на уважение. Раньше-то только "Руслан Анатольевич" принималось в качестве обращения. Но теперь Охотников был наравне, что, конечно, Одинцову не очень нравилось, но ему приходилось принимать такие правила игры. Молодые всегда рано или поздно заменяли старых, и у вторых был выбор: сотрудничать и в конце концов уйти красиво, или пытаться зубами и когтями держаться за место, чтобы потом потерять все. Одинцов предпочитал договариваться полюбовно.

— Дочь попросила, — бросил собеседник, начиная раздражаться, — ты тут будешь мне допросы устраивать? Не забыл, кто я?

— А кто я — ты не забыл? — спросил Дима, — или я должен вечно тебе напоминать, что больше не собачка, которая вынуждена есть у тебя с руки?

— То есть теперь ты хочешь ее откусить? — прищурился мужчина.

— Хочу, чтобы меня оставили в покое, — отрезал Охотников, — и тех, кто имеет ко мне отношение. Я понятно изъясняюсь, Руслан?

— Более чем, — он развел руками, — но я все равно не понимаю, чего ты от меня хочешь, Дим. Ты рассчитался с долгами, ты больше не входишь в мою семью. Не скрою, последний факт меня огорчает, но не настолько, чтобы преследовать тебя. У меня своих дел по горло. Ты молодец, что развиваешь свои предприятия, дорогу не переходишь, так что претензий к тебе у меня ноль. Я вижу в тебе перспективного союзника, возможно, когда-нибудь, когда ты остынешь. У меня нет нужды все портить.