— Выходит, я ошибся, — растерянно проговорил Андреа. Он тогда не спал.

— Конечно, нет, — угрюмо отозвался Мэллори. — Он и меня провел. Ко всему, он слышал мои слова. — Губы капитана скривились в горькой усмешке. — Мальчишка понял, почему мы так о нем печемся. Понял, что был прав, заявив, что тянет нас ко дну. Не хотел бы я испытать те чувства, которые он сейчас испытывает.

— Нетрудно понять, почему он ушел, — кивнул Андреа.

Бросив взгляд на часы, Мэллори выбрался из пещеры.

— Прошло всего двадцать минут. Далеко он уйти не мог.

Может, даже меньше двадцати. Он хотел убедиться, что мы ушли.

Прополз он не больше полуста метров. Через четыре минуты найдем. Включите фонари и капюшоны снимите. В такую пургу, будь она неладна, нас никто не увидит. Поднимайтесь веером вверх по склону. Я пойду посередине лощины.

— Вверх по склону? — удивленно спросил Лука, положив ладонь на предплечье новозеландца. — Но ведь у него нога…

— Я сказал: вверх, — нетерпеливо оборвал его Мэллори. Стивенc парень сообразительный. И смелее, чем мы думаем. Он решил, что мы пойдем в том направлении, где ему будет легче двигаться. — Помолчав, капитан угрюмо продолжал:

— Умирающий, который не хочет быть обузой, выбирает самый трудный вариант.

Пошли!

Лейтенанта нашли спустя ровно три минуты. Он, видно, сообразил, что Мэллори на удочку не попадется, а возможно, слышал, как карабкаются по склону его преследователи, и поэтому ухитрился выкопать себе нору в сугробе, нависшем над верхней кромкой лощины. Лучше укрытия не сыщешь. Но Стивенса выдала раненая нога. В свете фонаря наметанный глаз Андреа заметил темневшую на снегу струйку крови. Юноша потерял сознание — не то закоченев от холода, не то выбившись из сил, не то от боли в изувеченной ноге, а наиболее вероятно, от всего вместе.

Доставив раненого в пещеру, Мэллори попытался влить юноше в рот немного «узо» — жгучего, как огонь, напитка местного изготовления, от которого перехватывает дыхание. Он не был твердо уверен, что средство это безопасно в данных обстоятельствах. Но лучше такое средство, чем ничего. Стивенc поперхнулся и почти все выплюнул обратно, но хоть какая-то часть «узо» попала по назначению. С помощью Андреа Мэллори потуже затянул шину, остановив кровотечение, и обложил раненого сухой одеждой, какую удалось найти в пещере. Закончив работу, устало откинулся на спину, достал из герметичного портсигара сигарету. До возвращения Миллера вместе с Панаисом из селения предпринять что-то еще было невозможно. Да и Дасти Миллер вряд ли сумеет сделать большее. Помочь Стивенсу уже не сможет никто.

У самого устья пещеры Лука успел развести костер. Сухое, как трут, дерево горело жарким пламенем с яростным треском и почти без дыма. В пещере тотчас стало тепло, все трое придвинулись поближе к огню. На каменистое, усыпанное гравием дно пещеры потекли сверху струйки воды, и вскоре пол напоминал вязкое болото. Но для обитателей пещеры, особенно Мэллори и Андреа, такие неудобства были сущими пустяками по сравнению с возможностью впервые за тридцать часов согреться. Мэллори ощутил, как по нему разливается благодатное тепло, как тело наливается истомой, а веки слипаются.

Опершись спиной о стену убежища, Мэллори дремал, не выпуская изо рта дымящуюся сигарету, когда в пещеру ворвался снежный вихрь. С усталым видом Браун снял с плеч ремни рации.

Угрюмое лицо его осветилось при виде огня. Он весь посинел и дрожал от холода. Шутка ли — полчаса проторчать без движения, согнувшись в три погибели, на обледенелой вершине. Ни слова не говоря, Кейси присел на корточки, по привычке достал сигарету и уставился, о чем-то задумавшись, на огонь, не обращая внимания ни на облака пара, которые тотчас окутали его, ни на вонь тлеющей одежды. Вид у него был какой-то пришибленный. Протянув руку, Мэллори достал бутылку, налил в кружку тепловатого «ретсимо» — изготовленного на материке вина с сильным смолистым привкусом — и передал ее Брауну.

— Опрокиньте залпом, — посоветовал он. — Тогда не почувствуете привкуса. — Ткнув носком в приемопередатчик, капитан поинтересовался:

— Снова неудача?

— Станцию поймал без труда, сэр, — поморщился Браун, ощутив во рту липкую приторную жидкость. — Слышимость была отличная. И здесь, и в Каире.

— Вы-таки связались со штабом? — оживился Мэллори.

Подавшись вперед, добавил:

— Ну как, в штабе обрадовались, получив весточку от своих блудных сыновей?

— Не знаю. Первым делом велели немедленно прекратить передачу и помалкивать в тряпочку, — ответил Браун, задумчиво поправляя дрова ботинком, от которого поднимался пар. — Не знаю, каким образом, сэр, но в штабе стало известно, что в течение последних двух недель на остров доставлено оборудование для монтажа двух или трех станций радиоперехвата.

— Станции радиоперехвата! выругался Мэллори. — Этого еще недоставало! — Он вспомнил, сколько им с Андреа пришлось помучишься, скрываясь в Белых горах на Крите, из-за таких вот станций. — Черт подери, Кейси. На этом островке, размером не больше суповой тарелки, они засекут нас в два счета!

— Вполне, сэр, — угрюмо кивнул Браун.

— Вы ничего не слышали про эти станции, Лука? — спросил новозеландец.

— Ничего, майор, — пожал плечами маленький грек. — Я даже не знаю, про что вы тут толкуете.

— Я так и понял. Но это не имеет значения. Выяснять слишком поздно. Что еще хорошего сообщите, Кейси?

— Это почти все. Мне строго-настрого запрещено работать в режиме передачи. Разрешено применять лишь кодовые сигналы, утверждение, отрицание, повтор, подтверждение и тому подобное.

Длительная передача разрешена лишь в экстренных случаях или если скрываться более невозможно.

— Например, очутившись в камере смертников, — буркнул Мэллори. — Не ждите меня, мама, я на посту погиб.

— Простите, сэр, но смешного мало, — угрюмо заметил Браун. — Десантные суда немцев — в основном каики и торпедные катера, — вышли сегодня из Пирея, — продолжал он. — Около четырех часов утра. Каир предполагает, что этой ночью они направятся к Цикладским островам.

— До чего проницательный народ в Каире. Куда же еще им направляться, черт побери? — закурив очередную сигарету, Мэллори уныло смотрел в костер. — Что ж, приятно узнать, что немецкие суда в пути. Это все, Кейси?

Тот молча кивнул.

— Вот и отлично. Большое спасибо за работу. А теперь прилягте, сосните, пока есть возможность… По мнению Луки, до рассвета нам надо добраться до Маргариты и день переждать в этом селении. Он подыскал нам заброшенный колодец. А завтра ночью отправимся в город Навароне.

— Господи! — простонал Браун. — Сегодня ночуем в пещере, где нас заливает сверху. Завтра — отсиживаемся в заброшенном колодце, видно, наполовину заполненном водой. А в городе где остановимся, сэр? В склепе на местном кладбище?

— При нынешних обстоятельствах это было бы самое надежное жилье, — сухо заметил капитан. — Будем надеяться на лучшее.

Снимаемся где-то около пяти. — Увидев, что Браун лег рядом со Стивенсом, Мэллори переключил свое внимание на маленького грека. Сидя на ящике у огня, тот время от времени выкатывал нагретый пламенем булыжник, заворачивал его в тряпку, а затем прикладывал к закоченевшим ногам юноши, после чего с блаженным видом протягивал руки к костру. Заметив, что за ним наблюдают, он посмотрел на Мэллори.

— У вас озабоченный вид, майор, — с раздражением заметил грек. — Похоже, вы чем-то… как это называется?..

Обеспокоены. Вам что, мой план не по душе? А я-то думал, мы обо всем договорились.

— Меня беспокоит не ваш план, — признался новозеландец.

— Ни даже вы сами. Беспокоит ящик, на котором вы пристроились.

В нем такое количество взрывчатки, что на воздух взлетит и линейный корабль. А вы на нем сидите меньше чем в метре от огня. Такое занятие не очень-то полезно для здоровья.

Лука поежился, дергая себя за кончики усов.