А Рэйс жила себе вполне спокойно, не догадываясь, какие мысли день ото дня посещают её супруга. За это время были предприняты три попытки нападения, причём противник действовал ещё грубее, нежели раньше. Но благодаря усовершенствованной защите им удалось даже взять живыми несколько наёмников. К сожалению, это были всего лишь исполнители, у которых было задание и минимум информации. О месте расположения базы они не знали, потому что их перебрасывали с одно места, на другое со связанным глазами. Большего узнать не удалось, красный амулет сработал стандартно, хоть и с опозданием, а снять его не удавалось ни магам, ни Рэйс, которая даже задействовала свои знания по микробиологии.

Владыка рассказал офицеру МакВарран всё, что он знал о радикалах, поведал о том, с чего и как всё началось и к чему он стремился, делая вид, что не волнуется о безопасности наследника. Но Рэйс не поддержала его. Она считала, что наоборот необходимо было действовать и не дать противникам собрать такую силу и поддержку. Но задним умом все горазды думать, о чём он ей и сообщил. И, тем не менее, более дельного предложения от неё не поступило, поэтому решили продолжать в том же духе. Нет, Рэйс предлагала себя на роль наживки, чтобы попробовать попасть на ту базу, но Киртьян не согласился, аргументировав это тем, что ему никто не позволит использовать супругу таким образом. А без прикрытия в виде армии эльран он её не пустит никуда. Она пыталась спорить, но вмешался целитель, высказавшись, что никто не согласится обменять одну жизнь на другую — такие у них законы. И она временно отступила. Но радовало хотя бы то, что ей удалось более или менее понятно объяснить, как именно недруги проникают на территорию замка. Пусть она и не сказала всей правды, назвав технологию магией, но, по крайней мере, теперь все были готовы к неожиданностям.

Параллельно освоению магии и технологий Содружества, Рэйс вместе с Нормиром проводила обследования всех находящихся в замке эльран и к собственному ужасу обнаружила тридцать восемь "меченных". После допросов выяснилось, что почти половина из них сделала это добровольно, являясь информаторами радикалов. К досаде Рэйс, одной из таких оказалась Миррьяж.

Именно эта находка вынудила девушку засесть в лаборатории на целую неделю и вплотную заняться поиском нейтрализатора. Однако никаких сдвигов не наблюдалось. Она топталась на одном месте, не понимая, почему формула не желала стабилизироваться. Вместо нейтрализатора, который должен был действовать наподобие постоянной иммунной защиты, ей удалось создать всего лишь сыворотку с эффектом противоядия. То есть, с одноразовым, а не постоянным эффектом. Решение подсказал, как это ни удивительно, Кили, постоянно крутившийся рядом с девушкой. Киртьян не был против, а Ранэис только радовалась. Да и помощником он становился незаменимым, схватывая всё налету. Он‑то и предложил смешать науку и магию. И даже подсказал ей, что делать. Оказывается, в магии существовало такое заклинание, которое работало наподобие противопожарной системы. То есть, как только где‑то появлялся огонь, она включалась, нейтрализуя его. Также было и здесь. Маги с помощью этого заклинания облегчали себе работу, "внедряя" в организмы пожелавших больных вот такие защиты. Будь то защита от простуды или для быстрого срастания кости… Идея Рэйс понравилась, и они вместе с Килияром смогли создать лекарство, которое в принудительном порядке вкололи каждому эльран в замке. Под тем же предлогом, что это мера предосторожности. Хотя, по сути, так оно и было. И теперь, как только в организме появлялся излучатель, срабатывал нейтрализатор, блокируя сигнал и в скором порядке выводя вещество из организма.

Что касается её отношений с Киртьяном, то он не солгал ей. Она всё также продолжала ночевать в его спальне, но он даже не делал попытки приставать к ней, хотя и замечала порой, как ей казалось, горящие взгляды, которыми он провожал её. А то, что по утрам она просыпалась в его объятьях, объясняла легко — никто не может контролировать себя во сне. Ведь ни раз и не два было наоборот — она обнимала его. Владыка на это реагировал нормально, шутя о том, что она стала его плюшевой игрушкой, как сшитый ею маленький медвежонок, у Килияра. А стоило ей отвернуться, как спину прожигал полный страсти взгляд. Но каждый раз, когда она собиралась подловить его на этом, он казался таким совершенно спокойным, что она начинала сомневаться в собственных подозрениях, списывая всё на буйную фантазию, из‑за которой принимала желаемое за действительное. Несколько раз предлагала спать порознь, но он всегда находил кучу предлогов, почему этого делать не стоило. Она понимала, что все они притянуты за уши, но не противилась, втайне искренне радуясь его поступкам.

На публике они играли отведенные им роли, хотя это и давалось ей с огромным трудом. Было тяжело видеть, как после умопомрачительного поцелуя и нежных объятий, Кир, отстранялся от неё и, воровато оглядевшись, уже спокойно сообщал, что свидетели ушли и нет нужны продолжать притворяться. И выглядел он таким спокойным в эти моменты, что Рэйс хотелось его придушить! Она‑то как раз спокойной не была. Оттого и бесилась! Ведь, получила то, что хотела — он оставил её в покое, перестал обращаться, как с вещью, игрушкой, постоянно твердя своё опостылевшее "МОЯ!!!", вместо этого подолгу разговаривал с ней, интересуясь даже такими банальными вещами, как любимый цвет, месяц в году, блюдо и занятие… И в собственника играл лишь при свидетелях. Ну, и в поддержание легенды то и дело посылал ей цветы, если она заработается в лаборатории, сладости, когда она занималась магией с Нормиром, украшения, когда сопровождал её и сына на прогулках. В общем, вёл себя безукоризненно и правильно. А Рэйс… а ей с каждым разом хотелось всё большего и большего. Точнее, чтобы он наплевал на обещания и вновь стал наглым собственником, заявляющим на неё свои права… По ночам её преследовали самые эротические сны, в которых он не сдерживался, и не играл, а был искренен. Дарил ей поцелуи, касался её тела, делил с ней удивительные ощущения близости. И эти сны были столь реалистичны, что доводили её до безумия. Ей было ужасно неловко смотреть на Владыку по утрам, потому что в своих фантазиях она доходила до того, что начала испытывать самые настоящие оргазмы. Но и показывать обуревавшие её мысли не могла, потому что Кир не был виноват в её расшалившейся фантазии. И именно поэтому старалась как можно меньше бывать в его обществе. Вот только у него на этот счёт были другие мысли. Он как будто знал заранее о её намерениях и всячески их пресекал. Стоило ей проснуться утром после очередного потрясающего сна и сбежать в ванную, в твёрдом намерении больше сегодня не показываться ему на глаза и вообще лечь спать в своей комнате, как он сообщал об обеде, на котором желательно её присутствие, как супруги Владыки, или нечто в том же духе. А перед сном всегда сидел рядом с ней, когда она рассказывала очередную сказку Килияру. И стоило ей намекнуть, что спать она будет отныне в своей комнате, как тут же удивлялся и даже обижался. Рэйс становилось стыдно, и она изо дня в день оставалась на ночь в его постели, чтобы на утро вновь пылать от стыда. И если бы не тот факт, что она просыпалась одетой так же, как и ложилась спать, то бы решила, что ей всё это не снится. Но нет. И её, и его одежда была на месте. А вот сердце — нет. Уже нет.

Неожиданно для самого себя, Кир понял, что ему нравится вот так ухаживать за Рэйс, срывая поцелуи украдкой и немного нервируя её всего лишь своим присутствием. А, ведь, он не ухаживал за женщиной уже довольно, хм… никогда. Хорошенько всё обдумав, он пришёл к выводу, что даже с женой, которую по — своему любил, не особо церемонился. Он соблазнил её на второй день пребывания в Цветнике, а на пятый уже надел брачные браслеты. Его эльфиечка не возражала против подобного, наоборот, млела от его решительности. С Рэйс же всё совсем наоборот. Его настойчивость только отталкивала девушку, поэтому приходилось постоянно менять линию поведения, не давая ей подстроиться под какую‑то одну и оттого постоянно обескураживая. То друг, то супруг, то опять друг. У него самого голова шла кругом, а наблюдать за огнём в её глазах — было самым изысканным удовольствием. А ещё он наслаждался каждое утро, глядя, как она смущённо отводит глаза. Он‑то прекрасно знал, что за "сны" ей снятся каждую ночь. Да, в какой‑то степени это было подло с его стороны вот так поступать. Но, Силы, он же мужчина! А рядом с ним в его кровати спит его законная супруга! Ну как тут устоять? И помимо этого у его зверя была прямая зависимость от своей пары. Когда эльран находил свою избранницу, то становился связанным с ней так сильно, что испытывал почти боль, не имея возможности быть близким с ней. Особенно мучительно проходят первые несколько месяцев после обряда, когда эта потребность наиболее сильна. Но Киртьян также понимал, что для неё всё это будет лишь оправданием. Да, он потом будет долго вымаливать её прощение, сладко и с наслаждением. Но сейчас ничто не заставит оторваться от неё. Пусть даже она и думает, что это сны.