На какое-то время воцарилось молчание.

– Прости, – выдавил из себя Гален. – Я погорячился.

– Принято, – кивнул Альвин. – Я тоже был не прав.

– Ну, за мир и взаимоуважение! – делаю глоток из фляги и передаю сидящему рядом Галену. Тот тоже прикладывается и протягивает Альвину, но Катарина перехватывает сосуд на полпути. А пить она не умеет. Дрожащими руками протягивает флягу Альвину, судорожно пытаясь вдохнуть. Наконец заветный сосуд снова у меня в руках. Тепло растекается по венам. Впрочем, здесь не холодно даже ночью, лето уже полностью вступило в свои права. Шум леса, уютное потрескивание костра и пляска языков пламени. Благодать! Развалившись на одеяле, смотрю в звездное небо. Уже за полночь, но сон не идет. Слишком насыщенный день.

– Даркин, – выводит меня из задумчивости голос Элеоноры, – а почему тебя называют Музыкантом?

– Кто называет? – приподнявшись, смотрю на девочку.

– Ну, старшие ребята, – смущается та. – А на чем ты играешь?

– Ни на чем.

– А почему тогда музыкант? – присоединяется Катарина. – Я тоже слышала.

– Помнишь наш первый ментальный поединок? Вот за такие шутки.

– Ты со всеми противниками так танцуешь? – усмехается Гален.

– Нет, только с красивыми девушками, – парирую я. – Для остальных есть музыка погрубее.

– Это как? – удивляется Альвин. – Можешь продемонстрировать?

– Вы же не враги, – мне лень.

– Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! – Чисто ребенок!

Элеоноре отказать не могу. Связь устанавливается просто, они готовы слушать. Что бы такое изобразить? Не одну из тех песен, что пугают моих противников, точно. И что-нибудь понятное, чтобы не пришлось объяснять каждое второе слово. И не слишком агрессивное.

«Орел» Маршала вполне подойдет под мое умиротворенное настроение. Лиричная песня о детстве и мечте.

– Красиво, – произносит Катарина, когда стихают последние аккорды.

– Еще! – требует Элеонора. Гален кивает. Остальные тоже не против.

На этот раз кое-что поживее. «Каждый выбирает по себе» – одна из моих любимых песен, правда, в обработке Газманова. Авторское исполнение, которое видел по телевизору, абсолютно не впечатлило. А значит, и сейчас не смогу воспроизвести как должно.

Последнее четверостишие произношу на общем, так как у Газманова его нет.

– Правильная песня! – восхищается Альвин. – Ее бы на общий перевести. Сможешь?

– Не настолько хорошо знаю язык, – качаю головой. – Ты и переведи. Или музыка и стихосложение в число рыцарских добродетелей не входят?

– В этом я не силен, – разводит руками Рох.

– Еще одну! – Снова Элеонора. Вот ведь неугомонная!

– Спи давай! – шикаю я на нее.

– Правда, Даркин, давай еще одну, – поддержала малявку Кэт. – Как раз малое ожерелье получится.

Ожерелье – это термин бардов. Несколько песен на заданные темы. Минимум три – малое ожерелье. Например «О любви» – «О страдании» – «О судьбе».

– Там же вроде по очереди поется. Так что давай ты.

– Что ты, – замахала руками девушка. – Я и не умею. Я с пяти лет с отцом по гарнизонам, в сигналах горна разбираюсь лучше, чем в ладах риттоны.

– По-моему, ты лукавишь, – замечает Гален. – У тебя красивый голос и неплохое образование.

– А ты вообще помолчи! – напустилась на него Катрин. – А то сейчас сам петь будешь!

– Последнюю. Ну пожа-а-алуйста. – Элеонора решила меня сегодня доконать.

Ладно, вы просили песню – вы ее получите. На лицо сама собой выползла ухмылка. И не жалуйтесь потом. Транслирую «Некроманта» «Короля и Шута». А что? В чем-то даже почти про меня. Особенно припев.

– Даркин, ты слабоумный, такие песни перед сном петь? – возмутился Альвин.

– Спокойной ночи, – откликнулся я, заворачиваясь в одеяло.

Утром тело слегка ломило: подстилка из лапника – это не голые камни, конечно, но и не мягкая перина. Впрочем, стандартная утренняя разминка привела организм в порядок. Умывшись и позавтракав, мы двинулись дальше.

Постепенно местность повышалась, зато мы нашли тропинку. Шли спокойно – только один раз на меня с ветки попыталась прыгнуть змея. Даже убивать не стал – отбросил посохом в сторону. Ближе к обеду дорогу нам преградила река. Не слишком широкая – метров пятнадцать-двадцать, но быстрая. К тому же берега были отвесными. Эдакое ущелье пяти-семи метров в глубину. Раньше через речку был перекинут подвесной мост. Увы, о том, что он когда-то был, напоминали только уходящие в воду веревки. Следы крови на камнях (я проверил – именно кровь!) наводили на мысль, что мост не сам упал.

– Чует мое сердце, кто-то отрывался от преследования. – Альвин задумчиво смотрел на остатки моста. – Интересно, что его так напугало?

– Волки. – Голос Галена заставил нас обернуться.

Действительно, волки. Большие, черные. Около дюжины этих тварей вышли из леса и теперь медленно брали нас в кольцо. Скинув на землю рюкзак и пристроив сверху посох, отхожу на пару шагов влево. Альвин подхватывает щит и становится правее. Гален и девушки выстраивают клин справа от нашего главного бойца.

– Бой! – командует но-Рох и запускает в ближайшего волка ледяное копье.

Завертелось. В животных полетели камни, молнии, копья льда и огненные шары. Шары – это мои. Воздушный кулак способен отбросить волка, но не убить. А вот усиленные «феверкуги» сжигали волка за раз. Возможно, я переборщил с энергией. Я успел положить троих. Еще двоих, кажется, достал Альвин и одного Элеонора. За это время волки успели подойти на дистанцию прыжка. Элеонора мажет, и волк прыгает на Галена. Катарина не спит. Оглушенный ударом о щит зверь становится легкой добычей. Топорик Торуса раскалывает череп хищника. Пока смотрю за ребятами, чуть не пропускаю атаку. Еле успел пустить энергию в левую перчатку, ловя зверя на щит. Взмах правой руки разваливает волка на две части. Возвратным движением пытаюсь достать еще одного. Тот отскакивает, но попадает под удар Альвина. Полсекунды наблюдаю за уверенными действиями рыцаря. Единственный из нас, кто одет хоть и в легкую, но броню, а движется как молния. Очередной волк бросается в ноги. И тут же еще один слева. Приходится отступить. Мне все равно, чем бить – рукой или ногой, но сапоги придется после такого выкидывать. От первого зверя увернулся, а второго разрубил в полете. Проскочившего волка добила Элеонора. Все же молнии у нее получаются лучше всего. Последнего волка добиваю огненным шаром. Отбились.

Пока все приходили в себя и пытались хоть немножко восстановить энергию, Гален успел слазить на дерево и оглядеться. Вниз по течению идти не стоило – водопад. А вот выше было нечто интересное. Потихоньку двинулись туда. В любом случае оставаться на месте бойни нет смысла.

Постепенно берега понижались. В месте, выбранном для переправы, наш берег был довольно пологим, а вот противоположный представлял собой отвесную двухметровую каменную стену.

Альвин приказал собрать все взятые с собой веревки и связать в два куска по тридцать метров, после чего объяснил свой план. Довольно бредовый, но другого у нас не было. Я только одного не понял.

– Как ты сам планируешь перебраться на тот берег? – Катарина меня опередила.

– Смотри.

Альвин поправил рюкзак, закрепил на поясе конец одной из веревок и… прыгнул! В первый раз вижу человека, способного прыгнуть с места на двадцать метров. Судя по лицам спутников, они тоже. Мне еще показалось, что за спиной но-Роха мелькнули призрачные крылья. Когда Альвин покатился по камням на той стороне реки, послышался дружный выдох. Я понял, что тоже затаил дыхание, наблюдая за этим невероятным полетом. Итак, веревка теперь натянута между Галеном и Рохом. Моя очередь. Идти придется ножками, надеюсь, не глубоко. Вторую веревку обвязал вокруг пояса и вручил свободный конец Галену. Дополнительная страховка. Разувшись и подняв над головой сразу два рюкзака, двигаюсь вперед. Речка неглубокая, чуть выше пояса, но быстрая и прохладная. Приходится идти под углом, против течения. О том, что может свести судорогой мышцы, стараюсь не думать. Дошел. Альвин, не отпуская свой конец веревки, принимает у меня рюкзаки. Теперь бы самому забраться. Делаю лесенку, погружая в камень то руку, то ногу, а потом рассеивая силу. Не так уж и сложно.