— Молодец! — сказал Герб. А Трури рассмеялся:

— Ты смотри, все по косточкам разобрал, ну даешь!.. Только мы здесь лодку брать не будем. Проедем ниже по течению. Навестим Ашу.

— Кто это? Он тоже из Тихой Заводи?

— Он с Туманных Болот.

— Он болотник? — оживился Кай.

— Да, — кивнул Трури, — когда-то он учил Герба, как я теперь учу тебя.

Ниже по течению Горши раскинулись цветущие луга. Воздух, насыщенный ароматами трав и цветов, был густ и влажен. По правую руку от путников шумела бурная река под высоким берегом, а по левую — синела длинная полоска далекого леса. Как сказал мальчику Трури, здесь заканчиваются владения короля Ганелона. На вопрос Кая: «Разве не королевству Гаэлон принадлежат Туманные Болота?» — юноша ответил:

— Должно быть, никому из почивших и ныне здравствующих монархов не приходило в голову биться за эти земли…

Когда стало темнеть, болотники увидели пасущийся на лугу большой табун лошадей — таких же низкорослых и мохноногих, как их скакуны, а через час маленький караван остановился у большой хижины, крепкой, чисто вымазанной глиной, с большими окнами и входом, который вместо двери закрывала тростниковая циновка. Перед входом темнело кострище, выложенное камнями.

— Надо развести огонь, — сказал Герб, соскакивая с коня. — И приготовить ужин. Припасы можно найти в погребе, что за хижиной. Здесь мы и заночуем.

— Разве не надо спросить разрешения хозяина? — поинтересовался Кай.

— Он не против, — ответил юноша.

— Откуда ты знаешь?

— Он видел нас, когда мы проезжали мимо.

— Табун лошадей! — вспомнил Кай. — Здесь живет табунщик?

— Его зовут Аша. Он обучает лошадей болотников.

— Это он учил Герба? — Да.

Кай невольно оглянулся на старика. Сколько ему лет, интересно? И сколько же тогда лет его учителю?..

Аша появился, когда ужин был готов. Он подъехал на серой кобылице — неслышно появился из темноты, поздоровался со всеми низким, но уже заметно надрестнутым голосом. Кай смотрел на Ашу во все глаза и видел высокого, крепкого еще сухопарого старика с пергаментным лицом и белой густой бородой, ниспадающей до середины груди. Длинный дорожный плащ, скрепленный шнурками под горлом, покрывал круп лошади до самого брюха. Поперек седла покачивалась большая крепкая палка. Какая-то странность была в этом старике, но какая — Кай определить не смог до тех пор, пока Аша не спрыгнул с лошади. А определив, разинул рот. У старика не было левой руки и правой ноги — увечья удачно маскировались длинным плащом. Правда, передвигался Аша хоть и с помощью палки, зажимая ее на манер костыля под мышкой единственной руки, но довольно ловко.

— На Туманных Болотах, как видно, появится новый воин… — глянув на Кая, проговорил Аша. — Как тебя зовут?

— Кай, — сказал мальчик.

— Мое имя — Аша, — на мгновение склонил голову старик и повернулся к Гербу: — Труден ли был ваш путь? — спросил он, с некоторым трудом присаживаясь у костра.

— Не труднее, чем обычно, — почтительно ответил Герб.

Два старика заговорили. Герб рассказывал о путешествии, о поиске и покупках каких-то «огней василиска», «жабьих когтей» и прочих малопонятных Каю штуках. Изредка Крис или Pax вставляли слово. Трури помалкивал. И Кай несколько оробел, видя, с каким почтением говорят с Ашей старшие болотники.

— Почему у него нет руки и ноги? — шепотом спросил Кай у Трури.

— Пылающий Прыгун, — так же шепотом ответил юноша. — Аша повстречался с ними пару десятков лет назад. В пасти Прыгунов есть особые железы, которые извергают жгучую жидкость. Проще говоря, выглядит это так, будто тварь плюется огнем… в общем, очень похоже, хотя сама тварь ничего страшного собой не представляет. Прыгунов было четыре, а Аша — один. Троих он сумел убить, но сам ослаб от ран настолько, что последняя тварь его достала. Плохо то, что в раны, которые наносит Пылающий Прыгун, непременно попадает жидкость из желез, поэтому такие раны почти не лечатся даже при помощи сильной магии… Аше спасли жизнь, но жить на Туманных Болотах ему уже было трудно. Поэтому он сам выбрал себе занятие по душе. Да еще он присматривает за лодками, которые принадлежат жителям Туманных Болот.

— Как же калека управляется с целым табуном? — изумился Кай. — Да еще обучает лошадей? И присматривает за лодками?

Трури ответил несколько резче и громче, чем ожидал мальчик:

— Он болотник! Да, ему трудновато выжить на Туманных Болотах, но обучать животных и следить за лодками он вполне в силах.

— А кроме этих… Прыгунов, какие еще твари встречаются на Болотах? — помолчав, спросил Кай.

— Много разных, — проговорил Трури. — Всех и не перечислишь. Да к тому же и новые появляются время от времени, о которых раньше не слышали.

— Зачем же вы там живете, если это так опасно?

— Потому что это наш долг, — ответил юноша.

Утром они погрузили тюки в большую лодку с двумя парами здоровенных весел и двинулись вниз по течению. Лодка летела по волнам бурной реки так резво, что веслами пользовались, в основном чтобы притормаживать на многочисленных порогаx, да еще менять направление, чтобы не расшибиться о случайный торчащий из воды камень, потому что руля у лодки не было. Болотники — все четверо — постоянно были заняты на веслах. Кай попробовал было сменить Герба, когда ему показалось, что старик начал уставать, но справиться с веслом не смог — тяжеленное, оно вырывалось из его мгновенно онемевших от страшного напряжения рук. Тут на помощь мальчику пришел Pax.

— Гляди на меня, — сказал он. — Не пытайся бороться с веслом. Представь, что оно — часть твоего тела. Возьми его вот так… Двигайся вместе с ним всем телом, но следи, чтобы оно двигалось так, как нужно тебе.

На второй день Кай уже ненадолго подменял кого-нибудь из болотников. На третий день, когда берега Горши стали пологими, густо поросшими небывало высоким камышом, из-за которого ничего не было видно, течение замедлилось, а в воздухе установился запах гниющей сырости.

Герб объявил:

— Почти дома…

Лодку подвели поближе к берегу. Очень скоро в камышах обозначилась широкая просека, куда и причалили путники. Кай первым выскочил из лодки — и сразу же по колено провалился в вязкий ил, который затягивал берег. С трудом выдирая ноги, он выбрался на берег и огляделся.

Легкий туманец окутывал все вокруг, тогда как над водой тумана не было. Кай нашел это странным, но сразу же перестал об этом думать. Испытывая странное волнение, он смотрел на раскинувшуюся перед ним равнину, напоминающую грязевое море. Точно застывшие волны, вздымались опушенные зеленым мхом кочки, таращились в темное небо мутные глазищи свинцовых луж, кое-где криво торчали, будто мачты покинутых кораблей, черные скособоченные деревца. Кай оглянулся на болотников. Они уже вытащили лодку на берег и теперь выкидывали на твердую землю тюки. Трури, чей тюк упал первым, склонился, развязывая тесемки.

Кай повернулся и прошел несколько шагов от берега. Серый мох чавкал под ногами.

Тишина здесь стояла необыкновенная. Впрочем, это только поначалу казалось, что на болоте совершенно тихо. Опытный уже Кай мог различить тоненький посвист невидимых пока насекомых, какое-то натужное и таинственное гудение под землей. Хоть туман не скрывал расположения ближних предметов, на расстоянии в полсотни шагов из-за него ничего не было видно.

Позади Кая что-то легонько лязгнуло. Он обернулся и вскрикнул от мгновенного испуга.

Болотники стояли над опустевшими тюками, и вид их был диковинный и жутковатый. Таких доспехов Кай еще никогда не видел.

Нагрудный панцирь Герба отливал ядовито-лиловым и был усеян мелкими и тонкими, но по виду опасно-острыми шипами, которые на плечах становились длиннее и чуть загибались наружу. Суставные сочленения на руках и ногах также были снабжены шипами, но гораздо более толстыми и длинными, напоминающими шпоры. Наручи и поножи, тускловато-лиловые, тоже щетинились шипами. Щит — неправильной формы шероховатый пятиугольник грязно-лилового цвета — напоминал кусок панциря огромного краба. Да и вообще, как, приглядевшись, понял Кай, доспехи и были выполнены из панцирей каких-то неведомых членистоногих, но уж точно не из металла. В правой руке Герб держал лиловый шлем: гладкий, но с тремя длинными шипами на верхушке и с забралом, сделанным в виде челюстей, утыканных устрашающими зубами… Хотя, возможно, это и были самые настоящие челюсти какой-нибудь твари. На поясе в ножнах из какой-то диковинной черной кожи висел меч с головой виверны на рукояти.