До Тихого леса, где начинались земли, расчищенные ближним патрулем, оставалось совсем немного — вот-вот из тумана встанут голые ветви корявых деревьев. Они остановились на несколько мгновений, которые понадобились для того, чтобы Кай полил раны от когтей Гадюки отваром, нейтрализующим яд. Когда он сделал это, в его сердце зародилась надежда на то, что им все-таки удастся каким-то чудом остаться в живых. Всего полчаса ходьбы или даже меньше отделяли болотников от Тихого леса.

Кай отогнал от себя эту мысль, она мешала сосредоточиться на контроле над окружающим миром. И тут кочка впереди шеренги из трех рыцарей вдруг вздыбилась, сбрасывая комья мокрой земли. Массивные желтые бивни блеснули под лунным светом, вспыхнули и завращались красные огоньки глаз, гроздью рассыпанные на широкой морде Серого Горбуна, магия которого молниеносно превращала в серую труху все живое, на что упадет взгляд твари.

Серого Горбуна можно было убить только на расстоянии, но арбалета уже не было. Герб, который истощил все свои заклинания, прикрывая лицо щитом, швырнул в тварь один за другим три кинжала, но они лишь слегка поцарапали толстую шкуру, покрытую густо, как шерстью, мельчайшими и длинными шипами.

Серый Горбун, пригнув утяжеленную бивнями башку, ринулся в атаку. Серая труха, в которую превратился болотный мох, разлеталась под его острыми копытами. Шипастый гребень на огромном горбу раскачивался из стороны в сторону.

Рах через силу улыбнулся и воткнул в землю свой меч. Не переставая наговаривать срывающимся голосом неизвестное Каю заклинание, шатаясь и хромая, он пошел навстречу твари. Рах шел, закрыв глаза, и тело его с каждым шагом странно раздувалось — до того, что затопорщились пластины доспехов, будто наливаясь чем-то изнутри. Из культи брызнула длинная струя крови, треснув, лопнул стягивавший ее ремень. Серый Горбун в прыжке нанизал болотника на один из бивней, и Раха вдруг разорвало с такой силой, что содрогнулась земля. Когда рассеялся черный дым и клочья плоти посыпались на землю, стало видно, что тварь разорвало вместе с рыцарем…

Через несколько шагов перед Гербом и Каем проявились первые деревья Тихого леса. Рыцари остановились. «Спасены? — со странным равнодушием подумал парень. — Спасены…»

Герб, ссутулившись, оперся на обнаженный меч. Он тяжело дышал и никак не мог отдышаться. И Кай увидел то, что видел старик.

Земля на опушке была сильно изрыта и усеяна сломанными ветвями. Несколько деревьев оказались сломаны у корней. Пройдя десяток шагов в глубь леса, Кай остановился. Перед ним лежало окровавленное и неподвижное тело человека в измятых и переломанных доспехах. Рядом поблескивал сломанный меч. Парню понадобилось пройти еще совсем немного, чтобы набрести на место битвы. Пять человеческих тел — искромсанных, обугленных, разорванных на куски — лежали вперемешку в тушами убитых тварей, корявых и уродливых даже в смерти. Не оборачиваясь, Кай почувствовал, что его нагнал Герб.

— Ближний патруль перебит, — сказал Кай, хотя в словах не было необходимости.

Ближний патруль перебит. Значит, твари прорвались к самой Крепости. И у рыцарей не осталось ни малейшего шанса пережить эту ночь.

Позади них белесый болотный туман закипал воем чудовищ. В гуще Тихого леса раздался громкий треск ломаемого дерева… и замогильный хохот Черного Косаря.

Магистр Ордена Болотной Крепости Скар в полном боевом облачении стоял в своей башне у окна, положив утяжеленные латными рукавицами ладони на рукояти мечей, висящих в ножнах на поясе. За окном над Туманными Болотами ревела ночь.

Над Лесом Тысячи Клинков взметнулись одна за другой несколько красных огненных вспышек — это большая стая Пылающих Прыгунов двигалась через Лес. Гнилую Топь покрывало искажающее тьму зыблющееся марево — значит, Гнилая Топь кишит Серыми Горбунами и Дохлыми Шатунами. От Черных Протоков неслись визгливые взрыкивания Зубастых Богомолов, а Змеиные Поросли исходили шелкающим шипением Гадких Дикобразов и свистом Рогатых Змей. Где-то совсем недалеко, наверное в получасе ходьбы от крепостных стен, землю содрогала поступь Дробящего Увальня.

Магистр Скар поднял взгляд на луну, в то же мгновение рассеченную острым клином Крылатых Гадюк, и крепче сжал рукояти мечей с навершиями в виде голов виверн.

Осада неизбежна. В Крепость уже начата доставка дополнительного продовольствия. Мастерам отдали приказ готовить из наиболее сильных охотников отряд лучников, который при необходимости можно расставить на стенах. Расположение Болотной Крепости позволяло сообщаться с Укрывищем и хуторами во время осады — твари не могли пройти к селениям людей, не миновав Крепости. И это было весомое преимущество.

Пожалуй, единственное в создавшейся обстановке.

Скар покинул свою комнату, спустился во двор, чтобы проверить, как проходит подготовка к осаде. Внутреннее пространство Крепости было охвачено кипучей деятельностью. Болотники, полностью облаченные в доспехи и вооруженные, работали молча и сосредоточенно. Отряд рыцарей во главе с Эулом разбирал трапезную — эти камни пойдут на укрепление стен. На смотровых площадках сторожевых башен шла работа по заготовке снарядов для располагавшихся там метательных орудий.

Осмотрев башни, Скар вернулся во двор и подозвал первого болотника, попавшегося ему на глаза. Получив приказ начать в Укрывище изготовление новых орудий, для того чтобы поместить их на стенах, рыцарь немедленно отбыл к задним воротам, где находился причал для лодок. Еще раз обойдя двор, Скар снова поднялся на одну из угловых сторожевых башен, где в большой бронзовой чаше, укрепленной на прочной треноге, пылал костер, поддерживаемый магией, — пламя костра было синеватым, очень ярким и совсем не давало дыма.

— Никого не вижу, — ответил дозорный на безмолвный вопрос Магистра. — Если бы было чуть светлее… Да, и еще, — помолчав, встрепенулся он, — час назад я слышал Черного Косаря! В Тихом лесу, совсем близко от Крепости…

Скар постоял еще немного, заложив руки за спину и покачиваясь на каблуках, и направился к винтовой лестнице, ведущей вниз.

Он пересек двор и поднялся в казармы. Сейчас они были пусты, лишь в одной из них раскинулся в беспамятстве на своей кровати Шелл — рыцарь, недавно вернувшийся из вылазки, в которую Скар направил отряд в составе девяти бойцов, когда стало понятно, что Болота не контролируются и патрулям нужна помощь. Три часа назад ушел отряд на Болота, и менее часа назад на стену в большой корзине подняли Шелла, который был так изранен, что не мог говорить. Магистр скрипнул зубами. Когда он принимал решение отправить отряд на кишащие тварями топи, он правильно оценил ситуацию. То, что она изменится, и так скоро, никто не мог предугадать.

— Как он? — спросил Скар у однорукого лекаря Арсака, сидевшего в изголовье раненого.

— Выживет, — ответил лекарь, — но вряд ли сможет нести службу в Крепости. Впрочем, время покажет. И я сделаю все, что от меня зависит.

Шелл лежал обнаженным. Грудь и живот его были покрыты источающими гной язвами от яда Рогатого Змея — такими глубокими, что в одном месте просвечивало ярко-белое ребро. Из-за расколотого черепа лицо было деформировано. Покрытые сечеными ранами ноги искривлены от множественных переломов и обуглены — в последней схватке отряд, из которого выжил один Шелл, сразился с Дробящим Увальнем.

Арсак держал над искалеченным телом ладони. Ладони казались чистыми и сухими, но с подрагивающих дымящихся пальцев лекаря на Шелла падали маслянистые капли и, не долетая до плоти, растворялись, окутывая полумертвого рыцаря желтоватой дымкой. На посинелых губах Шелла застыли белые разводы от отвара живительного корня — растения, произраставшего у Истоков — по сути, на землях, находящихся за Порогом. Живительный корень был вещью из другого мира — мира, откуда приходили твари. Отвар, который приготовлялся из корня, пуще всех прочих препаратов ценился лекарями Туманных Болот. Он заставлял сердце биться даже в том случае, когда повреждения были несовместимы с жизнью. Действия дозы, которую получил Шелл, должно было хватить на несколько часов, а за это время Арсак успеет привести в порядок его тело, исцелив наиболее тяжелые раны.