– Догадываюсь. Я думаю, что приеду еще. До скорой встречи!

– Чао, кара Сандра!

Я знала, что «кара» значит по-итальянски «дорогая». И тут я вспомнила словечко, которым решила удивить напоследок своего нового друга:

– Чао, мио Леонардо!

Это значило: пока, мой Леонардо. Ну прямо как в Реальности!

Обратная дорога заняла у меня гораздо меньше времени, чем дорога туда: я обошлась всего одной ночевкой. Без приключений. Только вот спать на передних сиденьях оказалось совершенно невозможно, пришлось ночью вытаскивать часть коробок на дорогу и запихивать их под джип на случай дождя, а н джипе расстелить матрац и спальный мешок. Бабушка меня встретила, сияя от радости.

– Как скоро ты обернулась! Ах, Санечка, ты даже не представляешь, что ты для меня сделала, как выручила меня!

– Очень даже могу, я снабдила по крайней мере на год любимую бабушку любимыми ею макаронами.

– Любимыми макаронами? Да я их терпеть не могу!

– Вот те раз! Для кого же я старалась?

– Для людей, которые сами не могут купить себе макарон, но отчаянно в них нуждаются. Если бы я была здорова, я бы сама их теперь им отвезла, но придется просить, чтобы за ними кого-нибудь прислали.

– Бабушка, я могу их отвезти куда надо.

– Нет, детка, об этом не может быть и речи. Это слишком рискованно.

– Что ты, бабушка! Я многому научилась в этой поездке, даже управлять твоим джипом с помощью рулевого колеса. Почему ты считаешь, что я не могу доставить этот смешной груз куда надо?

– Потому. Давай рассказывай, как прошла поездка. Вообще-то, я и сама вижу, что совсем неплохо: макароны ты привезла и потратила на дорогу почти вдвое меньше времени, чем это уходит у меня. И сама ты посвежела и даже немного загорела. Сейчас я поставлю чайник, и за чаем ты мне все подробно расскажешь.

Вскоре мы уже сидели за ее чайным столиком и я вела рассказ, а бабушка переживала, ахала и охала, а в некоторых местах смеялась до слез, слушая мою повесть. Больше всего ее насмешила история с утренним пожаром в лесу и нападением диких птиц на мой джип.

– Глупышка! Неужели ты забыла, что такое утренняя заря и как поют птицы на рассвете? Это они ликовали, встречая солнце!

– Хорошенькое ликованье – когтями но железной крыше! Я едва от них унесла йоги…

– Ничего бы они тебе не сделали. Ты можешь завтра на рассвете выйти в сад и услышать то же самое. Только зарю ты навряд ли увидишь, ведь тут у нас так редко бывают солнечные восходы.

– Я еще не сошла с ума, чтобы бегать утром по саду. Но я могу это проверить в Реальности: выйду на рассвете из нашего замка и посмотрю, как будут вести себя птицы.

– Могу тебе сказать заранее, так как это запрограммировано режиссерами вашей так называемой Реальности.

На это мне ответить было нечего, поскольку и вправду весь мир Реальности существует только благодаря колоссальному количеству программ, составленных реалистами, в число которых вхожу и я скромный декоратор четвертой категории.

Меня удивила реакция бабушки на мой рассказ о том, как я гостила у Леонардо.

– До чего дошел этот мир, если итальянец проводит весь вечер с красивой девушкой, тупо уставившись в экран! Даже старик ди Корти не позволил бы себе такого!

– Уа, бабушка, ты попалась! Он на что-то такое между вами намекал. Он сказал, что его семья считает тебя его бывшей возлюбленной.

– А, вот в чем дело! Старый чудак действительно представил меня в этом качестве дворецкому, зная, что тот обо всем доносит настоящему хозяину, ли Корти-младшему. С тех пор дурак дворецкий всегда устраивает меня в «синей комнате» для гостей, в которой останавливались настоящие любовницы старика, когда он еще не был стариком; из этой комнаты потайная лестница ведет прямо в его апартаменты, но могу тебе поклясться, что мы с ним ею ни разу не воспользовались! А комната прелестная – вся синяя и золотая, с большой ванной…

– Нот как тебя, бабушка, принимают на вилле Корти; комната с золотом, с ванной и даже с потайной лестницей! А твою бедную внучку дальше гостиной и захламленной книгами библиотеки никуда не пустили. Меня принимали более чем скромно – меня постарались поскорее выставить.

– Ты знаешь, Ромео поступил очень предусмотрительно, отправив тебя к Леонардо: его сын и в самом деле человек опасный. Проще говоря, он – человек Месса.

– Разве не все мы люди Месса?

– Ну что касается меня, то я определенно нет, а вот ты… Но оставим это! Однако Леонардо здорово меня разочаровал.

– Что же, по-твоему, он должен был делать? Жениться на мне?

– Ухаживать за красавицей, развлекать се, говорить комплименты, раз уж она попала к нему в дом, а не пялиться па экран.

– Бабушка! Но ведь красавицей я была как раз на экране, а не в кресле рядом с ним! И он развлекал меня и говорил мне комплименты, пел и даже обнимал, если хочешь знать.

– На экране персоника, в какой-нибудь глупенькой Реальности.

– Конечно! Он же не сексуальный маньяк, чтобы приставать к девушке в жизни.

– О, Господи! Мне вас не понять!

– О, Месс! Я тоже тебя не всегда понимаю, милая бабушка.

Но я видела, что она мною очень довольна, а ее ворчанье и покалывания – это так, по укоренившейся традиции. Хотя она, конечно, и в самом деле хотела бы меня видеть с прической на голове, лучше всего из длинных волос, в цветной одежде и, может быть, даже с краской на лице: на фотографиях в ее многочисленных альбомах именно так выглядели красавицы в дни ее молодости. Но она забыла, с каким недоумением и осуждением смотрели люди на ее дочь-актрису, не боявшуюся публично демонстрировать психопатическую озабоченность своей внешностью и туалетами. Кстати, об одежде…

– Бабушка, ты знаешь, отчего я больше всего страдала в дороге?

– Понятия не имею, дорогая, но хотела бы узнать.

– От недостатка свежей одежды. Если мне еще придется ехать куда-нибудь при таких же условиях, мне надо брать по два костюма па каждый день: оказывается, я потею, а когда потею – воняю.

– Одежда – это не проблема.

– Очень даже большая проблема. Если я буду слишком часто браковать присланные костюмы и требовать замены, меня очень быстро уличат в обмане. Это тебе можно вольничать с одеждой, а мне присылают стандартную норму – семь костюмов в неделю.

– А нельзя дома носить один костюм по два дня и таким образом сделать запас на дорогу?

– Еще и дома не мыться и не переодеваться! Ты хочешь разводить на мне грибы, чтобы не ходить за ними в лес?

– Можно принять душ, а потом снова надеть тот же костюм.

– Совершенно невозможно! Сразу видно, что ты не носишь стандартных костюмов.

– Почему же не ношу? Я надеваю эту гадость, когда еду к врачу или по официальным делам, чтобы не объяснять каждый раз свои права. Но за макаронами я езжу в шелковом костюме имитирующем пластиковый. Хочешь взглянуть?

– Конечно, а вдруг он мне понравится? Бабушка прошла в комнату смежную со спальней, в которой у нее стояли большие зеркальные шкафы с одеждой и которая звалась «гардеробной». Я пошла за ней. Она открыла один из шкафов и сняла с полки свернутый зеленый костюм.

– Бабушка! Но это же стандартный костюм!

– А вот и нет. Потрогай!

Она развернула костюм. На вид он был как обычный: свободный комбинезон с накладными карманами на груди и на штанах, с откидным капюшоном и поясом, который можно было завязывать узлом спереди или сзади или совсем не завязывать. Этот рациональный и удобный костюм носят все планетяне (за исключением русских, конечно, но Месс: кто знает, что они носят и как их вообще носит земля). Бабушкин костюм блестел так же, как блестят пластиковые костюмы, и по цвету он ничем от них не отличался, но когда я протянула руку и прикоснулась к нему, я сразу поняла, в чем тут разница: костюм был из натуральной ткани, а не из пластика, и чем-то напомнил мне роскошные занавеси на вилле ди Корти. Ламбрекены.