Сократ стал трясти головой, очевидно, он был деморализован. «Я надеялся, что это будет настоящим соревнованием, но мои надежды не оправдались».

«Извини, Сок, но, в конце концов, ты не становишься моложе, а я в этом деле чертовски хорош».

«Я хотел сказать», — широко улыбнулся он, — «что у тебя нет никаких шансов».

«Как так?»

«Вот так», — сказал он, развернувшись и направившись в ванную комнату. Я внимательно следил за ним. На случай, если ему опять вздумается выскочить на меня с мечом, я отодвинулся поближе к входной двери. Однако, он появился только со своей кружкой. Он набрал в нее воды, улыбнулся мне, поднял кружку, будто произнося здравицу, и медленно выпил из нее.

«Ну и что?» — спросил я.

«То самое».

«Что значит „то самое“? Ты ничего не сделал».

«Как раз, сделал. Просто твои глаза еще не позволяют тебе оценить произошедшее. Я ощущал легкое загрязнение у себя в почках; через несколько дней, оно могло бы негативно сказаться на всем теле. Таким образом, чтобы избежать дальнейших последствий, я локализовал проблему и промыл свои почки».

Мне пришлось засмеяться. «Сок, ты величайший и самый сладкоречивый лгун, которых я встречал. Признай поражение. Ты блефуешь».

«Я совершенно серьезно. То, что я описал, действительно произошло. Это требует чувствительности к внутренним энергиям и произвольного управления некоторыми тонкими механизмами.

«С другой стороны, ты», — сказал он, высыпая соль мне на раны, — «едва ли осознаешь те процессы, которые происходят в этом мешке из кожи. Словно канатоходец, который учится делать стойку на руках, ты еще не в состоянии почувствовать, когда теряешь равновесие и можешь, по-прежнему, свалиться, подкошенный болезнью».

«Дело в том, Сок, что я развил достаточно хорошее чувство равновесия в гимнастике. Это просто необходимо, чтобы выполнять такие сложные…».

«Чепуха. Ты развил лишь грубый уровень осознанности; которого хватает для выполнения некоторых элементарных физических движений, но в этом нет ничего выдающегося».

«Соверши подвиг, Сок. Сделай тройное сальто, Сок, а потом разглагольствуй».

«Проще простого. Это трюк, требующий некоторых ординарных качеств. Однако, когда ты почувствуешь потоки энергии в своем теле и сможешь произвести небольшую настройку, вот тогда ты совершишь свой подвиг. Так что, продолжай практиковаться, Дэн. Истончай свои ощущения каждый день понемногу; растягивай их, также как растягиваешься сам в спортзале. В итоге, твоя осознанность сможет проникнуть глубоко в твое тело и в мир. Тогда, ты сможешь меньше думать о жизни и больше чувствовать ее. Тогда, ты будешь радоваться простейшим вещам в жизни и уже не будешь привязан к достижениям или дорогим развлечениям. В следующий раз», — засмеялся он, — «может быть, у нас и получится настоящее соревнование».

Я нагрел воды для чая еще раз. Мы немного посидели молча, а затем отправились в гараж, где я помогал Соку извлекать двигатель из Фольксвагена и разбирать еще одну неисправную трансмиссию.

Мы вышли, чтобы обслужить большой черный лимузин. После этого, когда мы вернулись в офис, я спросил у Сока думает ли он, что богатые люди счастливее, чем «бедняки, как мы».

Как обычно, его ответ, шокировал меня. «Я не беден, Дэн, я крайне богат. И, вообще, чтобы стать счастливым, человек должен быть богат». Он улыбнулся тупому выражению моего лица, достал ручку и стал рисовать на чистом листе бумаги:

«Дэн, если у тебя достаточно денег, чтобы удовлетворить свои желания — ты богатый человек. Но есть два способа быть богатым: ты можешь заработать, унаследовать, одолжить, выпросить или украсть деньги на удовлетворение своих дорогостоящих желаний; или, можешь культивировать простой жизненный стиль из немногих желаний; в этом случае, у тебя всегда будет денег более чем достаточно.

«Только воину хватает постижения и дисциплины, чтобы извлечь пользу из второго пути. Полное внимание к каждому мгновению есть моя страсть и мое удовольствие. Внимание не стоит денег; твоя единственная инвестиция — обучение. Вот еще одно преимущество воина, Дэн — это дешевле! Видишь ли, секрет счастья заключается не бесконечных поисках, а в развитии способности радоваться малому ».

Слушая его речь-заклинание, я стал испытывать чувство некоего довольства. Сложностей, досадных поисков, отчаянных попыток уже не существовало для меня. Сократ указал мне место клада в моем собственном теле.

Сократ, должно быть, заметил мои мечтания, потому что, внезапно, он схватил меня под руки и запустил прямо вверх к потолку, так высоко, что я почти ударился о него! Он поймал меня на снижении, мягко поставив на ноги.

«Просто хотел удостовериться в твоем внимании к следующей части моей речи. Который сейчас час?»

Все еще находясь под впечатлением полета, я ответил: «Э-э, время показывают часы на стене гаража — 2:35 ночи.

«Ответ неверный! Время было, есть и всегда будет сейчас! Сейчас — это действительное время; действительное время — это сейчас! Это ясно?»

«Ну, да… все понятно».

«Где мы находимся?»

«Мы находимся в офисе заправочной станции… Скажи, разве мы уже не играли в эту игру давным-давно?»

«Да, играли, и ты еще тогда узнал о том, что тебе с абсолютной точностью известно, что ты находишься здесь, где бы это „здесь“ не находилось. С этого момента, когда бы твое внимание не начинало уплывать к другим временам и местам, я хочу чтобы ты немедленно возвращал его обратно. Помни, время — сейчас, место — здесь».

Как раз в этот момент, в офис ворвался один из студентов колледжа, втаскивая за собой за рукав своего товарища. «Не могу в это поверить!», — сказал он своему другу, указывая на Сократа, а затем обращаясь к нему, — «Я шел по улице мимо и, нечаянно взглянув сюда, увидел как вы швырнули этого парня прямо под потолок. Кто вы такой?»

Вот-вот, Сократа должны были раскрыть навсегда. Он посмотрел на студента непонимающим взглядом, а потом засмеялся. «А-а!», -сквозь смех говорил он, — «Ничего себе получился номер! Нет, мы просто тренировались, чтобы убить время. Дэн, ты же гимнаст, правда, Дэн?» Я кивнул. Товарищ студента сказал, что узнает меня; он посещал соревнования по гимнастике пару раз. Версия Сока становилась правдоподобной.

«У нас здесь есть мини-батут за письменным столом», — Сократ зашел за письменный стол, где, к моему полному изумлению, стал «демонстрировать» несуществующий мини-батут настолько хорошо, что я сам поверил в его появление за этим столом. Прыгая все выше и выше, Сок почти коснулся потолка, а затем он прекратил отталкиваться, амплитуда его прыжков постепенно угасала до полной остановки. Он отвесил поклон. Я захлопал в ладоши.

Сконфуженные, но успокоившиеся, они ушли. Я тут же забежал за край письменного стола. Конечно, там и в помине не было никакого батута! Я зашелся истерическим хохотом. «Сократ, ты просто чуду!»

«Ага», — сказал он, никогда не страдавший от ложной скромности.

К этому времени, небо уже начинало светлеть от лучей будущего восхода, когда Сократ и я собрались уходить. Застегивая молнию своей куртки, я чувствовал, будто это символический восход для меня самого.

Шагая домой, я размышлял о тех переменах, которые происходили не столько снаружи, сколько внутри меня. Я испытывал новую ясность относительно того, куда ведет меня мой путь и где находятся мои приоритеты. Как этого, давным-давно, требовал от меня Сократ, мне удалось, наконец, отпустить свое ожидание того, что мир должен соответствовать моим требованиям, поэтому мои разочарования исчезли. Вне сомнения, я стану продолжать делать все необходимое для того, чтобы жить в повседневном мире, однако, теперь на своих собственных условиях. Я начинал ощущать свободу.

Мои отношения с Сократом тоже стали меняться. У меня осталось не так много моих драгоценных иллюзий. Если он называл меня ослом, то я мог только посмеяться, потому что знал: по крайней мере, по его стандартам, он был прав. И он больше уже не внушал мне такого страха.